Страница 51 из 82
«За Волгой для нас земли нет!»
В окопах Сталинграда. Так приумножалась боевая слава наших предков.
Хваленая американская «Кобра» поступала к нам по ленд-лизу.
…и падала с неба — без боя!
Федор Супрун — инженер-летчик-испытатель. Ему пришлось лететь в Штаты и доводить до ума американскую «Кобру».
Шеф авиационной фирмы «Белл Айркрафт» (в центре) в хорошем настроении. Он доволен русскими летчиками А. Кочетковым (слева) и Ф. Супруном.
На «Кинг-Кобре» повоевал и Александр Покрышкин. Блестящий воздушный боец, он сбил около 100 самолетов.
«Тут я как врежу тому «фоке» из всех дудок!». Первые кавалеры ордена «Слава» — Георгий Литвин, Константин Атлеснов и Николай Петров (слева направо). Снимок на память.
Евгений Савицкий сбил 22 самолета.
А вот и Хартман с невестой. С осени 42-го до конца войны он совершил 1425 боевых вылетов, 352 победы.
Здесь Хартману 22 года. У него все высшие награды Германии! Гитлер лично наградил его Рыцарским крестом с Дубовыми Листьями и Мечами к нему.
А это кресты березовые…
Ах, эти французы!..
«В небесах мы летали одних…» Слева направо: Ролан де ля Пуап, Альберт Дюран, Жан-Лyи Тюлян, Марсель Лефевр. Марсель Альберт, Жозеф Риссо.
1944-й, улица Горького. Идут немцы. Марш явно не победный…
Ну вот она — Европа!
Уже на крышах Берлина.
Конечно, пора сдаваться!.
В Европе был порядок и без «голубых касок».
У Бранденбургских ворот.
А это снимок сделан 9 мая 1945 года…
Но что это — прямо из «ишачков» да в ракету! — не из мечтаний ли калужского учителя?.. Только неделю назад немцы на Москву устроили налет, от которого произошло 2000 пожаров. Какие тут ракеты!..
И все-таки решение Сталина в те грозные для Отечества дни — строить «перехватчик» с реактивным двигателем исходило из реальных посылок. В Государственный Комитет Обороны из конструкторского бюро В. Ф. Болховитинова поступила заявка с предложением создать самолет «перехватчик» с реактивным двигателем. По своей инициативе над проектом такого истребителя работали два инженера — А. Я. Березняк и А. М. Исаев. «Сталин заинтересовался этим предложением и пожелал встретиться с конструкторами, — вспоминает нарком А. И. Шахурин. — На прием мы явились все вместе… В прежние времена ждать приема у Сталина не приходилось. В назначенный час после доклада Поскребышева вы сразу входили в кабинет. Но был август 1941 года. Время чрезвычайно трудное. Сталин принял нас спустя два часа».
И вот Иосиф Виссарионович задает конструктору Болховитинову лишь один вопрос:
— Вы верите в это дело?
Немногословный Виктор Федорович ответил:
— Верю, товарищ Сталин.
— Тогда делайте, но срок на создание опытного образца один месяц.
«Даже по нормам военного времени, — замечает Шахурин, — этого было слишком мало». Но Сталин повторил:
— Да, один месяц — сейчас война…
И поднял руку, как всегда, прощаясь и одновременно освобождая людей. Не с этой ли минуты в небе России открылась новая эра — полета стремительных и грозных ракетоносцев, которым в мире долгое время не было равных…
В сентябре сорок первого — через месяц и десять дней после постановления ГКО — самолет БИ-1, названный по начальным буквам его конструкторов, был готов. Не было только двигателя. Но планер машины уже создали. Для начала его отбуксировали на необходимую высоту с помощью бомбардировщика и там отцепили. Летчик-испытатель Б. Н. Кудрин приземлил аппарат — конструкцию БИ-1 признали годной для полетов.
Одновременно велись работы по наземным и стендовым испытаниям двигательной установки для самолета. К весне 1942-го однокамерный жидкостно-реактивный двигатель прошел первый этап испытаний, а 15 мая в небо поднялся наш первый реактивный истребитель. Испытывал его капитан Г. Я. Бахчиванджи.
Полет завершился благополучно. Григорий Яковлевич поднимал эту машину в воздух еще семь раз. Но 27 марта 1943 года при испытании самолета на максимальной скорости случилось непредвиденное. Летчик погиб…
За рубежом поиски перспективного авиационного двигателя продвигались более успешно. Еще верной 1937-го англичане провели испытание газотурбинного двигателя Френка Уиттла. Вскоре в воздух поднялся и реактивный самолет, управляемый летчиком Сейером.
Итальянцы, единственным форте которых, как заметил император Наполеон, были макароны да музыка, тоже — до войны! — умудрились создать турбореактивный двигатель. Авиаконструкторы Капрони и Кампини построили для того двигателя самолеты, и в 1940 году они начали летать. В декабре 1941-го был совершен даже перелет — по маршруту Милан-Рим.
А что же немцы? Они работали, оставаясь верными себе, неторопливо, наверняка. Газовой турбиной у Хейнкели занимался доктор Огайн, у Юнкерса — профессор Вагнер и инженер Мюллер, позднее — доктор Франк и инженер Энке. В 1938 году у них появились первые реактивные двигатели, через год первые реактивные самолеты Хе-176 и Хе-178, а в апреле 1941-го прошел испытания реактивный истребитель уже с двумя двигателями — Хе-280.