Страница 40 из 82
Короче говоря, в первый же день после принятия дивизии новый командир приказал прекратить всякие городские отпуска в связи с приведением частей дивизии в полную боеготовность. На следующий день вечером сыграли боевую тревогу в гарнизоне. Готовность показали неплохую: 32-й полк собрался через 12 минут, 63-й — через 16, но вот 137-й проволынил — только через 21 минуту командир полка доложил о готовности.
Рано утром, в 5 часов 00 минут, Василий еще раз проверил готовность. Сталинградцы сократили время до 7 минут. А 137-й полк собирался к боевому вылету полчаса!..
Состоялся разбор. Как выяснилось, начальник связи полка старший техник лейтенант Певзнер, которому было приказано организовать в гарнизоне трансляционную радиосеть для оповещения частей, к исходу дня установку точек завершил. Доложил, что все в порядке, а на самом деле слышимость оказалась слабой. К тому же начальник связи оставил включенными в сеть ряд точек, не имеющих к оповещению по тревоге никакого отношения. Ах, Певзнер, Певзнер… Так ведь недолго целую дивизию под удар подставить…
И вот первое взыскание от комдива Сталина. За срыв боевой связи оповещения он объявил Певзнеру 5 суток ареста с удержанием 50 процентов зарплаты за каждый день ареста.
В заботах, больших и малых, победах и потерях, радостях и огорчениях полетели боевые будни молодого командира дивизии. После проверки боеготовности частей Василий ударил во все колокола по поводу самолетного парка авиационных полков. Обновить технику во что бы то ни стало! И чем быстрее — тем лучше.
В конце мая дивизия получила новехонькие боевые машины Лa-5 с моторами М-82ф и М-82фн. Истребители с форсажным режимом пилоты оценили по достоинству. Теперь уже и стрелять можно было не за версту — легче сманеврировать и самому энергично выйти из-под атаки. Затем комдив распорядился получить новые полетные карты и приступить к изучению района предстоящих боевых действий.
Верховным Главнокомандованием было принято решение о проведении стратегической наступательной операции по освобождению Белоруссии под кодовым названием «Багратион». В полном объеме планы, связанные с этой операцией, в высшем командовании знали лишь пять человек. Запрещены были всякая переписка, телефонные, телеграфные разговоры.
К началу операции по указанию Ставки 1-й гвардейский истребительный авиакорпус включался для усиления в 1-ю воздушную армию. Полки дивизии Василия Сталина перебазировались на аэродромы Изубри и Жваненки и действовать им предстояло на Оршанском, Борисовском, а затем и Минском направлениях. Боевые задачи дивизии были самые разнообразные — завоевание господства в воздухе, прикрытие наших наземных войск, разведка аэродромов и войск противника, штурмовка аэродромов, прикрытие боевых действий авиации.
23 июня 1944 года в 9 часов утра после мощной артиллерийской и авиационной подготовки ударные группировки 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. Вечером 24 июня Москва уже салютовала двадцатью артиллерийскими залпами войскам фронта, которые прорвали сильно укрепленную оборону противника, южнее Витебска продвинулись в глубину до 30 километров и расширили прорыв до 80 километров.
Не успел рассеяться дым артиллерийского салюта в честь освобождения Витебска, как наши войска ворвались в Оршу, оказавшуюся в глубоком тылу в результате стремительного наступления. В столице снова запалили пушки. 2 июля 1944 года Верховный Главнокомандующий отмечал в своем приказе успешные действия 3-го Белорусского фронта, войска которого перерезали сообщения немцев из Минска в Вильно и Лиду, 1-го Белорусского — в результате удара их конницы, танковых соединений и пехоты были отрезаны пути сообщения немцев из Минска на Брест и Лунинец.
В 20–25 километрах восточнее Минска оказалась 4-я немецкая армия. Ликвидация ее означала катастрофу группировки противника на Минском направлении, а это уже зависело от того, кто будет действовать более энергично: наши — наступать или немцы — отступать.
О победных операциях Красной Армии написано много. И если я здесь вкратце обозначил хронику события тех дней, то лишь для того, чтобы пояснить ситуацию, в которой оказался 23-летний командир авиадивизии Сталин в ночь на 6 июля.
К тому времени полки и управление 3-й истребительной авиационной дивизии перелетели и разместились на аэродроме Слепянка, неподалеку от Минска. И тут оставшаяся окруженной группировка немцев общей численностью до пяти пехотных дивизий с артиллерией и танками, стремясь прорваться на запад, к своим войскам, ринулась на Минск. Немцы полагали, что город еще в их руках.
К исходу 5 июля, прорвав кольцо, они подошли на восточные подступы к Минску. Создалась непосредственная угроза аэродрому Слепянка и частям дивизии.
Сохранилось донесение комдива командиру корпуса об обстановке и действиях личного состава авиационных частей в бою, который академически именуется как ближний оборонительный. А проще — это когда на тебя в упор направляют артиллерийский ствол, ты сидишь в кабине боевой машины, беспомощной, не приспособленной летать ночью, и ждешь залпа…
«Я принял решение спасти материальную часть, гвардейские знамена и секретные документы штаба дивизии и штабов частей, — пишет Василий. — Для этого отдал приказ об эвакуации их на северо-восточную окраину Минска. Начальнику штаба дивизии подполковнику Черепову поручил организовать наземную оборону на подступах к аэродрому для охраны материальной части, так как с наступлением темноты без заранее организованного ночного старта поднять в воздух летный эшелон было невозможно.
Сам на У-2 убыл ночью на аэродром Докуково — для организации там ночного старта. Организовав старт, оставил для приема экипажей капитана Прокопенко и на Ли-2 вернулся в Слепянку. В случае крайней необходимости я уже был готов поднять самолеты в воздух.
К моему возвращению эвакуация штабов была закончена. Она прошла исключительно организованно и быстро. Под минометным обстрелом было вывезено необходимое имущество, знамена, документация штабов.
Начальником штаба нашей дивизии, командирами 43-й истребительной артиллерийской бригады и 1-й гвардейской Смоленской артбригады была организована надежная оборона на подступах к аэродрому.
Утром на штурмовку противника произвели 134 боевых вылета, израсходовали 13115 снарядов. Штурмовка парализовала группировку противника и раздробила его на мелкие группы.
После штурмовки летный эшелон был выведен из-под удара и перебазирован на аэродром Докуково. Личный состав управления дивизии вместе с техническим составом частей, взаимодействуя с артбригадами, уничтожили в наземном оборонительном бою 200 солдат и офицеров и захватили в плен 222 человека.
В борьбе с немецкими захватчиками стойкость и мужество проявили офицеры, сержанты и рядовые управления и частей дивизии, из числа которых отмечаю…
3-я гвардейская истребительная авиационная Брянская дивизия вверенного вам корпуса готова к выполнению любых боевых задач.
Командир 3 гв. истребительной авиадивизии
В. Сталин».
Много всего этого или мало для двадцатитрехлетнего парня на одну ночь — судите сами. А чтобы еще ясней представить фронтовые заботы молодого комдива, расскажу о случае, который произошел в середине августа на аэродроме Шяуляй.
Полки 3-й гвардейской авиационной дивизии, продвигаясь вслед за наступающими войсками, то и дело перебазировались на передовые аэродромы. 27 июля,
сломив сопротивление противника, наши овладели важным узлом его обороны городом Шяуляй. Выход в этот район угрожал вражеским коммуникациям, связывающим Восточную Пруссию с Прибалтикой, так что немцы предпринимали отчаянные попытки остановить наступление Красной Армии. В полосу наступления 1-го Прибалтийского фронта немецкое командование перебросило крупные резервы, и силами семи танковых, одной моторизованной дивизии противник наносил сильные контрудары.
Особенно напряженные бои разгорелись в районе Шяуляя — бои не только на земле, но и в воздухе. Бывший заместитель командира дивизии генерал-лейтенант авиации А. Ф. Семенов объяснял ту ситуацию так: «Противник стал широко использовать для штурмовых действий истребители «Фокке-Вульф-190». В связи с этим нам тоже пришлось несколько менять тактику прикрытия наземных войск: увеличили состав патрульных групп, ввели так называемый скользящий график патрулирования. Тем самым значительно была снижена эффективность ударов немецкой авиации».