Страница 48 из 101
Последнее, что он помнил, будучи человеком – своего отца, подошедшего плюнуть на него, ударить и проклясть его, тогда из груди вырвался хриплый болезненный вздох. Эта картина преследовала его до сих пор. Мучила снова и снова, в свете дня, когда мужчина пытался уснуть.
Но больше он не позволит этой вине преследовать себя. Не позволит, чтобы его ненавидели за то, в чём мужчина не участвовал. Единственной ошибкой было довериться женщине, которая призналась ему в любви. Он даже подумать не мог, что она предаст его, накликав гнев людей, до того как они свяжут свои судьбы.
А теперь он устал. Устал от ненависти и вины. Пора уже оставить прошлое позади.
Рейвин одарил брата презрительной усмешкой.
– Хочешь моей смерти, Феникс, тогда давай выйдем на улицу и покончим с этим раз и навсегда. Но предупреждаю, меня больше не гнетёт вина, и я не буду просто стоять, позволяя тебе меня дырявить. У тебя уже был шанс. Хватит.
Феникс подошёл и стал прямо перед ним. Брат прищурил глаза.
– Тебе следовало оставаться мёртвым.
Рейв никак не отреагировал: ни вздрогнул, ни моргнул.
– Начнём с того, что не следовало позволять себя убивать. Нужно было надрать тебе задницу, и отправиться за Изабу и её людьми, не потеряв при этом своей собственной жизни. Даже не так, в ночь моей мести следовало прикончить тебя, за то, что ты такой эгоистичный ублюдок. Но я этого не сделал. Простил тебя за своё убийство, также как и отца за то, что ударил меня. Но я устал вести честную игру, в то время как все вы плюете мне в лицо. Так что прекрати разводить сопли, малыш, и смирись, как мне пришлось когда-то.
Он с отвращением посмотрел на Феникса.
– Думаешь, тебе было так уж плохо? Поверь, это не так. Я тоже потерял всё, что имел в ту ночь, включая свою пару и всю семью. По крайней мере, ты и другие были вместе и могли утешить друг друга. А что, чёрт возьми, досталось мне? Ни шиша. Мне надоело ходить вокруг тебя на цыпочках, надоело быть виновным в том, чего не мог остановить. Был бы ты хоть наполовину таким мужиком, каким себя считаешь, то связал бы себя узами с Джорджет и умер бы вместе с ней.
Феникс набросился на Рейвина, но Дориан перехватил его и оттянул назад.
– Нет, Никс, ты знаешь закон.
– К чёрту закон! Отпусти меня, Дори!
Дориан отказался.
Рейвин неодобрительно посмотрел на брата, пока тот боролся с Дорианом.
– Вместо того чтобы скулить о том, что ты потерял, малыш, лучше будь благодарен за то, что имел. У тебя было почти столетие с Джорджет. Одно столетие. Года. А мне даже дня не досталось с Изабу, как с истинной парой, и с тех пор ничего. Так что, пошёл ты к чёрту, нытик.
Феникс снова потянулся к брату, Дориан схватил его и пригвоздил к стенке.
– Убирайся, Рейвин. – хриплым голосом сказал Дориан.
Рейвин смотрел на близнецов. Было время, когда он, не задумываясь, умер бы за них. Подрастая вместе, они становились больше, чем просто братьями, они превращались в его лучших друзей. Потеря этой дружбы до сих пор не давала ему покоя, но Охотник научился отгонять эту мысль. Похоже, он никогда не был для них так важен, как они для него.
– Я ухожу, Дориан, но я вернусь.
Феникс чертыхнулся, а черты его близнеца стали жёстче.
– Тебе придётся найти другое место для передышки.
Рейвин покачал головой.
– Нет другого места, пока я всё не улажу и, ты сам это знаешь. По закону Омегриона, ты должен принимать меня, даже если я тебе, как кость в горле.
– Ненавижу! – закричал Феникс. – Только вернись сюда, и я убью тебя, подонок!
– Становись в очередь.
Когда Рейвин взял Сьюзан за руку и повёл к выходу, Дориан облегчённо вздохнул.
Они покинули здание и направились в проулок за домом. Все это время Сьюзан не знала, что сказать или сделать. Девушка чувствовала боль Рейвина, хоть он изо всех сил и пытался скрыть это злым выражением лица. Она его не винила. Судя по услышанному, просто не возможно было представить то чувство предательства, что ощущал он из-за действий своей семьи. Как они посмели так поступить?
Даже не замедлив шаг, Рейвин сразу двинулся к серому Порше с тонированными окнами. Сью нахмурилась, когда Охотник раскрыл ладонь, взмахнул ею в воздухе и дверь неожиданно открылась.
– Вопрос покажется странным, но, чью машину мы крадем?
Садясь в автомобиль, он даже не поднял глаз.
– Феникса.
– А почему ты уверен, что это его?
– Посмотри на номерную табличку.
Взглянув, она увидела на ней именно его имя, а также наклейку клуба на бампере. Она села внутрь, чувствуя необычное веселье.
– Ты не думаешь, что это еще больше его взбесит?
– Да, я на это надеюсь, – искренне ответил Рейвин. – Иначе, какой смысл ее красть.
– А он не вызовет полицию?
– Неа. Это нарушит законы санктуария. Так что, пусть бесится, а нам нужно кое-куда съездить. К тому же, копы не распознают машину, а тонированные окна нас прикроют.
Она кивнула, пристегивая ремень безопасности.
– Я знаю, что надоедаю, но…
– Надоедливый репортер? Да, такое не каждый день увидишь.
Девушка проигнорировала сарказм, когда он завел машину без ключа зажигания. В нормальном состоянии у этого мужчины были просто сверхъестественные силы.
– Итак, вернемся к моему вопросу. Почему твоя семья в Сиэтле, когда совершенно очевидно, что они и приближаться к тебе не хотят?
Получилось совсем не так, как планировалось. Как ни странно, но в голове это звучало более корректно.
Рейвин окинул ее раздраженным взглядом, а потом выехал из проулка.
– Омегрион решает, где должны размещаться санктуарии, это значит – у них не было выбора. Если они хотели создать санктуарий, то или в Сиэтле или нигде, поскольку именно этот город в нем нуждался.
Несколько секунд она обдумывала информацию.
– А почему они хотели создать санктуарий?
– Думаю, это связано с уничтожением почти всего нашего клана. Много наших берется за основание санктуариев, когда мы находимся на грани вымирания. Это способ удержать врагов на расстоянии достаточно долго для того, чтобы пополнить свои ряды.
Теперь все понятно.