Страница 44 из 101
– Её убили триста лет назад.
Сьюзан вздрогнула.
– Убили? Каким образом?
– Люди, – он выплюнул это слово, как будто человек – худшее из всех зол. Мужчина одарил её самым жёстким и ненавистным взглядом, который ей приходилось видеть.
– Они безжалостно убили её… нашу мать, жену и детей Феникса и всю деревню.
Сью прикрыла руками рот, когда весь ужас случившегося нахлынул на неё. Впрочем, чего же она ожидала? Тёмными Охотниками становились мужчины и женщины, которые пережили горе и несправедливость и желали отомстить своим обидчикам. Именно крик их души призывал Артемиду и, если они принимали условия сделки, богиня возвращала их к жизни и давала сутки на осуществление мести. После этого они становились солдатами в её армии, целью которой было защитить человечество от Даймонов. Уже само их происхождение говорило о том, что все они, без исключения, пережили огромную трагедию в прошлом.
– Как я понимаю, именно из-за их смерти он стал Тёмным Охотником?
Дориан кивнул.
– Он хотел отомстить людям, убившим семью.
– А Изабу? Она тоже была частью деревни?
Выражение ненависти на его лице свидетельствовало об отрицательном ответе.
– Она была парой Рейвина… безжалостной человеческой сукой. Он рассказал ей о нас, а она в свою очередь рассказала своим людям, которые и пришли за нами. Они подумали, что мы – злобные приспешники дьявола и, из-за своей тупости, жестоко убили более слабых, пока мужчины охраняли деревню, от нападавших на неё Катагарийцев.
Катагарийцы были животной веткой их народа и враждовали с «человеческими» Аркадианцами. Сьюзан вздрогнула, всем телом ощутив боль сочувствия. Какая ужасная ирония – быть преданным теми людьми, которым пытался помочь. Но, со слов Дориана, Рейвин выглядел такой же жертвой – его единственный проступок – доверие не тому человеку. Почему тогда они ненавидят его за ошибку, которую мог совершить любой?
– Почему вы его изгнали?
Он фыркнул.
– Мы не изгнали его, женщина. Феникс убил его, как только мы узнали о жестокой смерти наших семей… и этот гад не должен был воскресать.
Его слова и желчь в голосе не на шутку испугали девушку.
– Как вы могли сотворить такое… с собственным братом?
– А как не могли? – спросил он так, словно озадаченный её вопросом. Оборотень махнул рукой в сторону Рейвина. – Каждый раз, видя его, мы вспоминаем, что он – причина их смерти. В наших глазах он – мерзость. И мне ненавистен тот факт, что мы управляем санктуарием в городе, куда и его назначили. Будь прокляты за это Мойры.
Какая глупость.
– Он в этом не виноват.
– Я виноват во ВСЁМ… не следовало ей доверять.
Ошарашенная тем, что он в сознании, Сьюзан посмотрела на Рейвина, который теперь лежал на спине. Сначала она подумала, что тот всё ещё в бреду, но его взгляд сейчас казался более сознательным.
С хмурым выражением лица, Охотник поднялся и потянулся к брату:
– Дори…
– Не прикасайся ко мне, Рейвин, – презрительно скривил губы Дориан и обратился к Сьюзан. – Как только он придёт в себя, нужно увести его отсюда, пока остальные опять не набросились на него. Поняла?
– Да, – ответила девушка, также искривив губы. – Куда уж понятней. Ты - безжалостный ублюдок, да и остальные совсем не леопарды. Вы - свиньи.
Черты его лица ожесточились.
– Радуйся, что ты человек и в данный момент находишься в санктуарии. Иначе, я бы разорвал тебя на части, – он бросил ещё один, полный ненависти взгляд на Рейвина и исчез.
С трудом веря в такую злобу, Сьюзан повернулась к неподвижно лежащему Охотнику. Сначала девушка подумала, что он опять без сознания, но, откинув волосы с его лица, увидела открытые глаза. Взгляд мужчины пригвоздил её к месту. В нём было столько боли и самоистязания, что у Сью перехватило дыхание.
– Я больше не хотел быть один. Неужели это плохо?
У неё сжалось сердце при этих проникновенных словах. Она прекрасно понимала его чувства.
– Нет, Рейвин, это не плохо.
Он начал непроизвольно дрожать и потянулся за одеялом на матраце.
– Мне так холодно.
Сьюзан натянула на него одеяло, но зубы продолжали стучать. Она никогда не видела, чтобы кто-то так мёрз. Решив, что он ощутил достаточно боли от тяжелых эмоций, вызванных наркотиком, девушка обняла его в попытке согреть своим телом. Бедняга. А она, по глупости, думала, что одинока в своем мире. Вероятно, лучше не иметь семьи, чем ту, где половина была мертва, а другая половина ненавидела тебя за их смерть.
Хуже и представить нельзя. Ну, разве что, проживание с Эрикой, но через что он тоже прошёл.
Рейвин всё ещё дрожал в её объятьях. Он накрыл руки девушки своими, и она тихо держала его в полутёмной комнате.
– Сьюзан?
Она открыла глаза, услышав его слабый голос.
– Да?
– Мне жаль твоих друзей. Жаль, что это случилось.
– Спасибо.
Вдруг он обмяк в её объятьях, словно вновь потеряв сознание. Вместо того чтобы отодвинуться от него, Сью прислонилась к мускулистой руке. Удивительно, двое незнакомцев лежали на матраце в подвале известного игорного клуба в самом центре площади Пайонир. Обоих преследовали за преступление, которое они не совершали и оба застряли в месте, где были нежеланными гостями.
Боже, ну и денёк.
Опять закрывая глаза, девушка глубоко и устало вздохнула. Будущее было ещё более пугающим, чем время, когда она написала статью о сенаторе Келли и его подозрительных расходах, а потом узнала, что её источник был липовым. Даже сейчас Сью передёргивало от воспоминания о том дне, когда шеф бросил газету с этой историей девушке в лицо и обвинил в фальсификации.
А потом она стала мишенью для всех коллег журналистов, писавших о ней статью за статьёй. Не было и следа жалости или прощения. Ничего, кроме враждебности и ликования, когда они поливали её грязью, и всё потому, что Сью также поверила не тому человеку.
Вскоре начались судебные иски. Устные оскорбления. Клевета в печати. Урон её репутации. В суд на неё подавал не только сенатор, но также и газета, в которой она работала. Это было худшим временем в жизни.
До сегодняшнего дня. Теперь у неё не было даже Энди, для поддержки в трудный момент. И Джимми, грозящего убить тех, кто её обижал.
«Только скажи, Сью, и я арестую их за нарушение правил парковки…»