Золото Афродиты

«Она явно смутилась, когда я расспрашивал о сейфе. Что это за модельный бизнес, в котором она работает? Нужно обязательно посмотреть в архиве подобные убийства: в затылок жертве с контрольным выстрелом в висок», — рассуждал на ходу Рогожин.

Правда, за разрешением поработать в архиве придется обратиться к начальнику отдела уголовного розыска Князеву, а с ним у Дмитрия Сергеевича были натянутые отношения. По непонятным причинам он забрал у него два последних дела, когда Рогожин вышел на преступников. Начальник распорядился вести дела другим следователям, которые вскоре ушли в отпуск. Потом дела перекочевали в третьи руки, чем они закончились, Дмитрию Сергеевичу узнать так и не удалось. Подобная система работы не нравилась следователю Рогожину, а шеф делал так постоянно, и многим это было не по нутру, но в коллективе никто против начальства не выступал.

Дмитрий Сергеевич несколько раз хотел уйти в другой районный отдел милиции, но не в его характере было бегать с места на место, поэтому молчал и усилием воли сдерживал в себе нарастающее чувство раздражения.

Рогожин сделал пометки в блокноте: поговорить с матерью Кольцова и сыном, по словам Нинель Александровны, он интересовался драгоценностями.

Купив в газетном киоске свежие газеты, нашёл в них разноречивую информацию об убийстве известного в городе человека. Одна газета утверждала, что Кольцов был очень богатым бизнесменом. Он был владельцем гостиниц, ресторанов и супермаркета. В последнее время намеревался купить один из автомобильных рынков города, но конкуренты послали киллера и таким образом избавились от него.

Во второй газете было написано, что Кольцов якобы одолжил одной коммерческой фирме под проценты крупную сумму денег, все сроки по возвращению денег давно прошли, а должники и не думали отдавать долг. В итоге ювелир предупредил их, что будет вынужден воздействовать через суд на непорядочных должников, но не успел этого сделать: был убит в подъезде дома. Название фирмы в газете, естественно, не упоминалось, фамилия автора статьи наверняка была вымышленной, во всяком случае, Рогожину она раньше никогда на глаза не попадалась.

В третьей газете предположения об убийстве были еще круче. Газета утверждала, что доподлинно известно о связях директора ювелирного магазина с наркобизнесом, а в этих делах все спорные вопросы между сторонами решаются кровавыми разборками. «Интересно, — подумал Рогожин, — откуда журналисты черпают подобную информацию? Или эти сообщения — очередная газетная утка? Нужно на всякий случай проверить слухи». Он понимал заранее, что проверять такие версии — дело бесперспективное. Купленную недвижимость обычно оформляют на подставных лиц, это может быть кто угодно. Точно так же никто никогда не признается, что брал деньги взаймы и не вернул их, если при этом не оставлено никаких документов.

Обычно такие сделки не афишируются и делаются, как правило, с глазу на глаз. Версия о причастности ювелира к наркобизнесу была темной, как все дела, связанные с наркотиками. С какой стороны приступать к расследованию, здесь вообще неизвестно. «Знает ли жена Кольцова, что пишут об убийстве мужа в газетах? Наверняка нет, она сказала, что газетами не интересуется, это понятно, зачем женщине читать прессу и забивать голову нелепыми заморочками? Газеты напишут что угодно, лишь бы люди читали и не падал тираж». Может, Кольцова что—то знает об убийстве мужа, но она и словом не обмолвилась. Решать все вопросы и раскручивать дело придется ему. Он дочитал статьи и бросил газеты в урну.

Глава вторая

После ухода следователя Нинель Александровна открыла бар, налила в бокал коньяка, медленно выпила, затем, сев на диван, закурила сигарету и смотрела на портрет мужа. Когда хмель ударил в голову, глядя ему в глаза, стала разговаривать:

— Вот, Петенька, тебя нет, и ничего тебя теперь не волнует. А я одна осталась. Ко мне следователь приходил, расспрашивал о твоих делах, о сейфе с драгоценностями, который у нас дома стоит. Очень уж ему хотелось посмотреть на то, что в нём хранится, я по его глазам видела. Да только вида не подала и сейф не открывала, зачем показывать чужим людям то, что принадлежит тебе?

В голову Нинель Александровны полезли воспоминания. Перед ней живо встал образ мужа в то время, когда они оба были молодыми. Все его звали Петей, её Ниной, жили они в одном доме по соседству на разных этажах. Была у них своя компания, в нее входили Клава из первого подъезда, Тамара и Сережа из дома напротив. Петя был старше всех, но не чурался играть с ними в волейбол и совершать велосипедные прогулки за город на речку.

Время проводили беззаботно и весело, им казалось, что так будет вечно. Зимой всей компанией ходили на городской каток и под музыку, взявшись за руки, кругами катались по стадиону. Разве можно забыть лыжные прогулки за город? Она хорошо запомнила одну из них, когда у неё сломалась лыжа и Петя предложил свои. Она, конечно, отказалась, а он, несмотря ни на какие протесты, заставил надеть лыжи, а сам пошел по глубокому снегу в ботинках и при этом нес ее лыжи и свои палки.

Она училась тогда в девятом классе, ни в кого не была влюблена, но после лыжной прогулки стала по—особому относиться к Пете. Он её не выделял, был с ней абсолютно на равных, как со всеми остальными. Вскоре его забрали в армию. Всем домом провожали его и ждали возвращения. Пришел повзрослевший, возмужавший, сильный и красивый. По этому случаю на весь дом закатили пир горой.

За длинным столом собрались соседи и вся компания: Тамара, Клава, Серёжа, она и Петя. Весь вечер смотрела на него, не отрывая глаз, будто бы увидела в нём что—то такое, чего раньше не замечала. И, правда, до армии он выглядел каким—то невзрачным, угловатым и щуплым. Слово лишнего не выбьешь, таким был молчуном и несмелым. А теперь за столом сидел весёлый балагур, возмужавший, добрый и улыбчивый молодой человек. Он не уставая, рассказывал армейские байки, в которых всегда был находчивым, догадливым и смелым. В этот вечер она почувствовала, что он ей нравится. Не то чтобы влюбилась без памяти, а просто понравился как хороший человек. Не больше.

Но когда через две недели по всему дому в одночасье разлетелась весть, что Петя женится на Клавке, известие её поразило. Почему Клавка, думала она? Он с ней никогда не гулял, не ходил под руку, они не сидели возле дома допоздна на лавочке под окнами, и вдруг — свадьба! И вообще ей было очень непонятно, чем же его могла привлечь Клавка, у которой глаза навыкате, нос курносый, лицо в веснушках, и сама рыжая, как рыжик. Просто странно! Разве ему такая жена нужна? Конечно же, нет. Она проплакала всю ночь, но наутро успокоилась и твердо решила на свадьбу не ходить. Не захотела кричать «Горько!» и смотреть на счастливую Клавку. После свадьбы они с Петей так же, как и раньше, здоровались, но он ей уже не казался таким неотразимым и красивым.

Постепенно она перестала думать о Клавке и о нём, они оба стали для неё безразличными. Через год в молодой семье родился мальчик. Клавка вывозила его в голубой колясочке во двор на прогулку, а ей, наблюдавшей из окна, отчего—то становилось грустно и тоскливо. Она часто думала, что зря Петя женился на Клавке. Его женитьба казалась очень спешной и непродуманной. Вскоре вышла замуж и верная подруга Тамара за Серёжу, тоже была шумная свадьба, и вот тут уж она со всеми вместе накричалась «Горько!» и от души радовалась за новобрачных. Потом у Тамары и Серёжи родилась дочка Светланка, и она очень полюбила забавную и умненькую девочку.

Через несколько лет дом снесли, всем дали новые квартиры в разных районах города, и она могла встречаться только с Тамарой, потому что на новом месте они оказались недалеко друг от друга.

Вскоре она, окончив хореографическое училище, поехала на юг, к Черному морю, в Сочи. Там, вдали от родного дома, они и повстречались с Петром. Петей называть его было неловко, — это был представительный мужчина: солидный, высокий и красивый. Она однажды пришла на пляж и встала в очередь за шезлонгом, но ей не повезло: как раз последнее сиденье забрал стоящий перед ней человек.