Золото Афродиты

Нинель Александровну огорчило, что Марина, одна из лучших модисток, ушла из агентства. Она звонила ей и уговаривала вернуться. В ответ услышала, что лучше умрет от нищеты и голода, чем будет трахаться с безмозглыми и тупыми ментами. Нинель Александровне в душе было жаль терять Марину. Реальная жизнь так груба и цинична, что чувствительным и гордым девушкам наверняка в ней придется трудно. Однажды случайно подслушала разговор Харит, когда они делились впечатлениями о прошедшем пикнике.

— Хорошо вчера повеселились, не правда ли? — говорила одна из них. — Какой богатый стол! Какие угощения! Чего только не было! Я душу отвела. Икра, балыки, жаркое, манты, вино, шампанское, фрукты, конфеты, все вкусное! Ну и мужики, тоже ничего себе. Тебе кто достался?

—За мной ухаживал кавалер в полном соку, выложился по полной программе. Как с голодного края на меня набросился, уж не знаю, есть у него жена или нет. Какие только кульбиты мы с ним ни выделывали. Есть что вспомнить.

Нинель Александровне хотелось узнать, кто говорил, но девушки разговаривали тихо и поэтому понять, кому принадлежали высказывания было невозможно.

— А со мной был какой—то импотент—простатик. Ему долго лечиться нужно, прежде чем на девушек заглядывать. Слабак какой—то. Напился. Слюни распустил, руками облапал и заснул. Нет, мне не понравилось.

— А я думаю, как бы не заразиться чем—нибудь, а то сейчас всякой заразы полно. Без презерватива никого не подпускаю. Упаси Господь, береженого Бог бережет.

— Мне бывший уголовник попался. Разделся, смотрю: весь татуировками расписан. На груди кающаяся Магдалина, на спине церковный собор с куполами, крестами и череп с двумя костями. Страшно стало.

— Смотри, он тебя «крестами» не наградил? Может СПИДом болеет или сифилитик?

— Уверил, что ни СПИДом, ни сифилисом, ни гонореей не болел. Но я, так же, как и ты, без презерватива не согласилась, жалею, что спринцовку взять не догадалась.

— Выходит, милиция вместе с уголовниками тусуется?

— Нам какое дело? Уголовники теперь называются «авторитетами», или «ворами в законе». Сама милиция их побаивается, может, поэтому и приглашает к себе в компанию. Говорят, что у милиции ничего нет, работают на голом энтузиазме, который у кого—то еще остался. Зато у криминала есть все: и деньги бешеные, и оружие, и транспорт. На их стороне сила. Нам этого не понять. Мне, самое главное, работу не потерять, таких денег я нигде не заработаю, а у меня двое детей, мужа нет, одной очень трудно.

— Да, сейчас такие цены на все, просто ужас! За квартиру, за свет, за учебу — не напастись. Продукты дорогие! Детей одной невозможно прокормить и выучить, а на работу сейчас куда устроишься? Люди с высшим образованием полы моют или к богатым господам идут няньками и домработницами работать. У всех семьи, дети. Каждый ищет свой выход. Я никого не осуждаю. Хорошо рассуждать о чести и порядочности независимым и богатым. А поставь их в наши условия, и они поступят точно так же. Жить—то все хотят. Сейчас одни процветают в роскоши, другие прозябают в нищете. Вот, Маринка, осталась со своей гордостью и независимостью один на один с жизнью. У неё нет мужа, больной ребёнок. Я встречала её. Она такая погасшая, грустная. Жалко, говорит, хорошую работу потеряла, теперь приходится в нескольких местах работать, чтобы свести концы с концами. Но упрямая, говорит, всё равно не вернусь к вам. Ей Нинель Александровна домой звонила, просила вернуться.

— Да, жалко Марину, может, повезёт, встретит хорошего человека, — с сочувствием в голосе сказала какая—то девушка.

К огромному разочарованию Нинель Александровны, Петр Аркадьевич негативно отнесся к идее проведения очередного шоу с использованием ювелирных украшений из его коллекции.

Когда она заговорила о том, что как бы было великолепно, если бы он согласился дать на один вечер драгоценности для дополнения восточных костюмов девушек, муж нахмурился и сказал:

— Вот на это ты не рассчитывай. Не для твоих девиц собирал коллекцию и не собираюсь её демонстрировать. Это глупо и небезопасно. Слишком много желающих появилось до моих сокровищ. Ни с кем делиться не собираюсь. Серебро и золото принадлежат мне, и я знаю, как им распорядиться.

— Не понимаю тебя, — обиженным тоном сказала Нинель Александровна. — Я до сих пор думала, что ювелирная коллекция принадлежит нам обоим. Ты кого имеешь в виду?

— Мне уже несколько раз забрасывал удочки насчет своей доли сынок. Ему нужны деньги, а он не знает, где их достать. Работать не хочет, а чужое добро не дает покоя.

— Володька? — глаза Нинель Александровны округлились от удивления. — Да ведь он наркоман. Ему, наверное, не на что уколоться, для этого он ходит вокруг тебя. Какое он имеет право на то, что принадлежит нам с тобой? Ты уже двадцать пять лет живешь со мной. Твой сын — отрезанный ломоть. Он не маленький мальчик, чтобы ему оказывать материальную поддержку. Откуда он узнал, что у тебя есть драгоценности?

— Узнал. Последнее время он зачастил ко мне на работу. Один раз, когда меня не было на месте, пришел, и секретарша, по доброте душевной, разрешила дождаться меня в кабинете. Открыла Володьке дверь и оставила его там. Он находился в нем два часа, заглянул в мой сейф. Я пришел и вижу: сидит перед раскрытым сейфом и рассматривает все, что в нем хранится. Я чуть с ума не сошел. Спрашиваю: — Как ты смел в кабинете хозяйничать? Как посмел открыть сейф? Он мне ответил, что сейф у меня не очень—то сложный, что для такой богатой коллекции нужно приобрести ящик понадежнее, да к тому же, говорит, связка ключей на столе лежала. Богатая, говорит, у тебя коллекция, поделись со мной хотя бы третьей частью. Я его, конечно, выпер, секретаршу отругал, а сам теперь думаю: небезопасно сейф на работе оставлять. Что ему стоило, бывшему уголовнику, снять слепки ключей? Перевезу сейф домой, сменю замки в сейфе и от квартиры. Тебе на шоу тоже не даю, нечего демонстрировать драгоценности, спокойнее жить будет. Время сейчас непонятное, подумаю, как их сбыть. Надёжней всего хранить валюту в заграничном банке.

— Уж не собираешься ли ты уехать за границу?

— Пока нет, но мысли такие приходят. Давай уедем с тобой вместе, денег нам на всю оставшуюся жизнь хватит, будем жить без проблем, где ты захочешь.

— Нет, я никуда не поеду, мне здесь неплохо.

— Да, я это чувствую, что тебе хорошо здесь, ты расцвела в агентстве. Все, что я мог, сделал для тебя: купил помещение, отремонтировал, открыл агентство на твое имя, ты теперь на ногах твердо стоишь. Не хочешь ехать, оставайся, — обиженным тоном сказал Петр Аркадьевич.

Самолюбие Нинель Александровны было глубоко задето. Оказывается, жизнь мужа ей совсем неизвестна. Володька ходит к нему на работу и вымогает драгоценности, а сам муженек подумывает о том, как бы уехать за границу. А она сама? Она ведь тоже давно живет отрешенной от него жизнью. Что их связывает? Общая квартира, фамилия, быт, старые привычки. С тех пор, как Нинель Александровна узнала страстную любовь Игоря Семеновича, они с мужем разошлись по разным спальням. Петр словно догадывался об истинной причине отчуждения, становился хмурым и замкнутым. За три дня до убийства перевез сейф домой и поставил его в кабинете. Нинель Александровне не удалось исполнить мечту — провести показ восточных нарядов, украшенных дорогими украшениями.