Проклятие замка Комрек

Эшу стало еще более любопытно.

– Почему все так сложно устроено?

– По правде сказать, не знаю. Мы забираем их из аэропорта, а иногда ездим в Лондон или куда еще, чтобы доставить кого-либо из них или отвезти документы, например, и тому подобное. Мы постоянно заняты, и выбора у нас нет.

– Полагаю, у пациентов – простите, «гостей» – бывает довольно много посетителей?

– Не-а, ни единого. В замок дорога закрыта. Это еще одно правило Комрека.

Эш посмотрел на него с удивлением. Потом снова откинулся на спинку сиденья и серьезно задумался.

Хотя день был пасмурным, с низкой завесой металлически-серых облаков, пейзаж оживляли осенние краски – листья деревьев постепенно становились красными, коричневыми и золотисто-желтыми, меж тем как стоявшие среди них выносливые вечнозеленые растения отказывались менять свои круглогодичные тона в угоду наступающим холодам. В полях за деревьями крупный рогатый скот и овцы безостановочно жевали свою Богом данную траву, а с ней и любые лакомые кусочки почвы, инстинктивно понимая, что холодное время года быстро приближается и очень скоро сочная зелень травы, дарованная природой, может покрыться снегом толщиной в несколько дюймов, так что им придется довольствоваться исключительно корытом с кормами.

Мирный пейзаж с неглубокими оврагами и дальними холмами наряду с уютным теплом от кондиционера автомобиля медленно убаюкивали Эша, а непрерывные, но негромкие замечания водителя обо всем, мимо чего они проезжали, только усиливали сонливость парапсихолога. Поток адреналина, вызванный практически смертельным утренним инцидентом, медленно убывал, сменяясь размягченным чувством благополучия.

Легкая болтовня Дэлзелла касалась то нескольких одноэтажных придорожных домов с шатровыми крышами, иные из которых были крыты вереском, то давно заброшенных заводов со сводчатыми башнями. Потом были коттеджи ткачей, открытые вересковые пустоши и глубокие овраги. Путешествие в Комрек заняло больше времени, чем он ожидал, и маршрут оказался необычайно сложным, с завихрениями и поворотами, причем основных дорог они избегали, предпочитая тихие узкие проселки.

Не в первый раз за время поездки мысли Эша вернулись к Дельфине Уайетт.

– Далеко еще? – наконец спросил он, прорезываясь через бормотание водителя.

– До Комрека? Да мы там будем всего за ничего, – ответил Дэлзелл. – Мне велено везти вас по живописному маршруту.

– В самом деле? А ради чего?

Шофер слегка пожал плачами.

– Просто делаю, как мне сказали. Вероятно, хотели сделать эту поездку более приятной для вас. Rach air muin![14]

Эш понятия не имел, что означают последние слова водителя, но прозвучали они как ругательство. Потом он увидел, что могло вызвать внезапную ярость у Дэлзелла.

Белый полицейский автомобиль, который только что вывернул из-за поворота впереди, начал замедлять ход, так что обе машины едва могли протиснуться мимо друг друга на узком проселке.

Дэлзелл приветливо помахал рукой двум полицейским в другом автомобиле, но ответа не последовало. Оба полицейских долго и упорно смотрели на Эша, пока их автомобиль осторожно проезжал мимо. Знаки на полицейском автомобиле были желтыми с синим, а на капоте он заметил логотип и рубленые буквы рядом с ним. Из любопытства он подался вперед в своем кресле, поворачивая голову, чтобы прочитать надпись: ПОЛИЦИЯ СТРАТКЛАЙДА.

– Ваши друзья? – сухо спросил он у белобрысого шофера.

Дэлзелл добродушно усмехнулся.

– Да нет. Но они ничего, если не прихватят тебя, когда гонишь за сто миль в час или заплетаешься, перебрав. – Он быстро глянул на Эша. – А я вот ни того, ни другого не делаю – по крайней мере, когда работаю. Мы, кстати, называем их «по́лями», – добавил Дэлзелл.

– По-ли. Мне нравится. Не так сурово.

– Как правило, мы не многих из них видим – область, которую они охватывают, слишком растянута. Так что если вздумаете по какой-то причине их вызвать, будьте готовы к долгому ожиданию.

– Буду иметь это в виду, – вяло ответил Эш.

Листва слегка задевала стекла и кузов, так близко ехал «Мерседес» к краю дороги, и шотландец снова выехал на ее середину.

Эш опять прикидывал расстояние до Комрека. Поскольку солнца не было видно за свинцовыми тучами, он давно потерял всякое чувство направления, и было заманчиво считать, что это преднамеренная уловка, чтобы запутать его, а не его собственная паранойя. Не проверялась ли его проблема с алкоголем (Саймон Мейсби, конечно, узнал о ней на вчерашней встрече) – сначала Джинни, стюардессой, потом Дэлзеллом во время их поездки? Может, кто-то задумал притупить его сообразительность и выбрал этот окольный путь к Комреку, чтобы сбить его с толку? Пару раз ему казалось, что он узнает тот же ориентир на местности, хотя приближается к нему с другой стороны.

Но зачем? Это казалось ему бессмысленной и простодушной уловкой. Чего можно достичь с ее помощью?

Кроме того, ни в одном из двух документов, которые они с Кейт подписали, не было никаких упоминаний о замке Комрек или его местоположении: договаривающейся стороной значился Саймон Мейсби из компании «Мейсби и партнеры», и указывался только лондонский адрес компании. Что касается соглашений, то они были заключены между Институтом экстрасенсорных расследований и компанией «Мейсби и партнеры», и осмотрительность – нет, секретность – являлась особым условием сделки.

Он расправил плечи и вытянул руки перед собой так, что его пальцы едва не коснулись приборной панели. Дважды повернул голову, чтобы ослабить напряжение в шее и плечах, а затем, опустив руки на колени, обратился к шотландцу.

– Хорошо, – сказал он Дэлзеллу. – Расскажите мне о Комреке.

Водитель глянул на него, и Эш подумал, что тот вроде бы немного обескуражен. Может, он действительно ожидал, что Эш к настоящему времени задремлет.

– Итак, о Комреке? – со значением напомнил ему экстрасенс.

– Вы имеете в виду его историю? – спросил Дэлзелл, снова сосредоточившись на дороге.

– Все, что вам хотелось бы мне рассказать, кроме того, что случилось недавно.

– Что ж, я не могу рассказать вам о нем слишком много – это не разрешается. Каждый, кто там работает, подписывает соглашение о конфиденциальности.

– Но вы работаете в замке – сколько, вы сказали, лет?

– Больше четырех. Но, видите ли, мы с партнером не слишком уж во всем этом участвуем, мы просто водители.

– Я уверен, что вы говорите с другими сотрудниками, – многозначительно сказал Эш. – Поймите, меня это все совершенно не касается. Я бы только хотел узнать что-нибудь из истории замка. – Он не мог быть в этом уверенным, но ему показалось, что Дэлзелл испытал облегчение.

– Ну да, я могу вам об этом рассказать, только не удивляйтесь, что я знаю не слишком много. Замок в этих краях всегда был своего рода загадкой. Он, как вы увидите, стоит на отшибе, и посторонним быстро дают понять, что их присутствие нежелательно. Местные жители полагают, что в замке размещен какой-то сверхсекретный и очень дорогой санаторий для богатых, и в некотором смысле так оно и есть. Он крайне недоступен, и потенциальные нарушители редко оказываются возле самого замка.

– Усиленные меры безопасности?

– И еще кое-что. Но мы с партнером, мы не любопытны, вы понимаете? Высокие заработки, хорошие условия. Мы благодарны за возможность там работать. С тех пор никогда не оглядывались назад.

Слегка подустав от разглагольствований о том, как щедро вознаграждает Комрек – или компания «Мейсби и партнеры» – своих сотрудников, Эш перешел прямо к делу.

– Сколько лет замку? И сохранились ли какие-нибудь истории о призраках, обитавших в нем прежде?

– О призраках, говорите? Что ж, об этом можно посудачить. Вы слышали, что на Комрек наложено проклятие?

Эш едва не застонал вслух. Какой чертов древний замок или особняк не был проклят? Его как охотника за привидениями постоянно забрасывали такими россказнями о проклятиях, наложенных на старинные здания, в том числе церкви и пабы.

14

Половой акт, или коитус, или совокупление (гэльск.)