Страница 158 из 161
Шарпантьер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Зайслер опередил его:
— Потому что капитан Николас Журдан был лучшим морским офицером из всех, когда-либо носивших это звание.
Префект Чезаре сказал:
— То есть вы все едете на похороны Журдана... Включая командора Пибоди?
— Верно, префект, — ответил Шарпантьер. — Но Пибоди не должен был ехать с нами. Нас было шестнадцать человек, мы хотели взять этот вагон на всю нашу компанию. Но в последний момент четверым отказали в увольнительной. Поэтому Пибоди, святой отец и мастер-волшебник получили свои места.
— Вы даже не догадывались, что Пибоди поедет с вами?
— Нет. Никто из нас и не видел Пибоди почти три года.
— Мы с трудом узнали его, — вставил Зайслер. — С этой бородой. Он отпустил ее после ухода с флота. Но я узнал его шпагу-трость, она-то и заставила меня поближе присмотреться к его лицу. Я узнал его. И командор Хаузер. — Он рассмеялся. — Конечно, старик Хаузер должен был его узнать.
— Почему именно он?
— Он начальник службы безопасности на корабле. Он был непосредственным начальником Пибоди.
— Вернемся к трости, — сказал лорд Дарси. — Вы сказали, что узнали ее. А еще кто-нибудь?
Зайслер посмотрел на Шарпантьера:
— Ты узнал?
— Я не обратил внимания, пока ты не показал на нее, Мори. Конечно, мы все знали, что она у него была. Он купил ее в Лиссабоне четыре-пять лет назад. Но я и не вспоминал о ней или о нем эти три года.
— Расскажите нам о Пибоди, — попросил лорд Дарси. — Что он был за человек?
Шарпантьер потер свой большой нос тонким указательным пальцем:
— Хороший парень. Надежный. Ты согласен, Мори?
— О, да, — согласился Зайслер. — С ним хорошо было покутить. Помню, однажды в маленьком греческом баре в Александрии мы выпили больше кварты узо всего за пару часов, и когда после того на улице на нас напала парочка египетских разбойников, Пибоди разобрался с обоими, прежде чем я вообще понял, что происходит. Он умел пить. Хотел бы я знать, что случилось?
— Что вы имеете в виду? — спросил лорд Дарси.
— Ну, вчера он выпил совсем немного, а уже был хорошенький. И отключился, когда я разговаривал с ним.
На этих словах префект встрепенулся:
— Значит, это вы последним видели его?
Зайслер моргнул:
— Не знаю. Думаю, кто-нибудь ходил проведать его и после меня. Но вот кто, я не помню.
Префект Чезаре вздохнул:
— Хорошо, джентльмены. Спасибо. Возвращайтесь к себе в купе. Я позову вас еще, попозже.
— Еще один вопрос, если позволите, — мягко попросил лорд Дарси. — Командор Зайслер, вы сказали, что Пибоди работал на корабле в службе безопасности. Я полагаю, это он был тем офицером, который сообщил о... э-э... связи капитана Журдана с ненадежной молодой женщиной из Мессины, что и стало причиной конца карьеры капитана?
Это была всего лишь смутная догадка, но интуитивно лорд Дарси чувствовал, что был прав.
Зайслер поджал губы и ничего не сказал.
— Отвечайте, отвечайте, командор, мы ведь всегда можем проверить записи того дела.
Зайслер ответил не сразу:
— Да. Верно.
— Благодарю вас. Пока все.
Когда они ушли, префект Чезаре откинулся на спинку кресла.
— Что ж, кажется, префект Ангело Ратти арестует их всех. Несмотря на все наши усилия.
— Вы отчаялись раскрыть это дело? — спросил лорд Дарси.
— О, вовсе нет. Дело уже раскрыто, святой отец. Но я не могу совершить арест.
— Боюсь, я не понимаю вас, мой дорогой префект.
Усмешка появилась в глазах итальянца.
— Так значит, вы еще не поняли, что случилось этой ночью? Вы не поняли, как командор Пибоди превратился в покойного командора Пибоди?
— Не я здесь следователь, — напомнил лорд Дарси. — Это вы. Что, по-вашему, произошло?
— Итак, — уже серьезно начал Чезаре, — что мы имеем? Двенадцать морских офицеров едут на похороны всеми любимого капитана. А тринадцатым оказывается человек, который предал того же самого капитана, благодаря которому тот угодил в опалу. Иуда. Мы знаем, что они лгут, утверждая, что просто пошли поговорить с ним вчера ночью. Они могли заговорить с ним и днем, но никто из них этого не сделал. Они ждали ночи. Затем каждый из них, один за другим, отправились к нему. Зачем? Нет объяснения. Они утверждают, что просто поболтать. В четыре часа утра? После того, как они все встали ни свет ни заря? Просто поболтать! Вы верите в это, преподобный отец?
Лорд Дарси покачал головой:
— Нет. Мы оба знаем, что они лгали и продолжают лгать.
— Вот именно. А зачем они врут? Что покрывают? Конечно же, убийство.
— Да, но кто из них это сделал? — спросил мастер Шон.
— Разве вы не понимаете? — сказал префект, понизив голос. — Вы не понимаете? Все вместе!
— Что? — изумился волшебник. — Но...
— Подождите, мастер Шон, — прервал его лорд Дарси. — Я, кажется, начинаю понимать, к чему он клонит. Прошу, продолжайте, префект Чезаре.
— Конечно, понимаете, отец. Возможно, формально этих людей нельзя счесть убийцами. С их точки зрения это была казнь по приговору военного суда. Один из них — кто именно, мы не знаем, — пришел в купе Пибоди. Затем, когда представился удобный случай, он нанес удар. Пибоди упал без сознания. Один за другим они заходили в купе, и каждый нанес по одному удару. Двенадцать человек — двенадцать ударов. Дело сделано, и не одним человеком. Это была казнь по приговору офицерского собрания... Или, скорее, присяжных. Они утверждают, будто не знали, что Пибоди поедет с ними. Но выдерживает ли это критику? Случайно ли он оказался на этом поезде и именно в этом вагоне? Думаю, слишком много совпадений.
— Согласен, — тихо сказал лорд Дарси. — Не случайно он оказался в одном вагоне с остальными. Все было тщательно спланировано.
— Ага! Вот видите, мастер Шон? — Сарто нахмурился. — Так оно и было, но у нас нет доказательств. Они слишком твердо держатся своей версии. Нам необходимо доказательство — но его у нас нет.
— Вряд ли мы сможем заставить кого-нибудь из них признаться, — сказал лорд Дарси. — Как вы думаете, мастер Шон?
— Нет, — ответил волшебник. — Ни малейшего шанса.
— Нам нужно, — продолжил лорд Дарси, — реальное доказательство. И единственное место, где мы можем его найти, — это купе номер один.
— Мы уже искали, — возразил префект Чезаре.
— Так давайте поищем еще раз.
На этот раз лорд Дарси обследовал тело весьма тщательно, и его длинные сильные пальцы исследовали и вникали. Он осмотрел подкладку пиджака, и кончики его пальцев прошлись по нему, ища какую-нибудь выпуклость, ожидая услышать шорох бумаги. Ничего. Он снял с тела широкий ремень, где могли быть потайные кармашки. Ничего. Он проверил каблуки ботинок. Ничего.
Наконец, он снял с тела сами ботинки, высокие, до икр.
И, удовлетворенно буркнув, вытащил нечто из маленького внутреннего кармашка в правом ботинке.
Это был плоский, слегка выпуклый серебряный значок с выгравированным на нем двуглавым орлом Империи. В него было вправлено нечто вроде тусклого полупрозрачного куска сероватого стекла овальной формы. Однако все трое мужчин знали, что если бы этого кабошона коснулась живая плоть Пибоди, он вспыхнул бы огненным рубином.
— Королевский посланник, — негромко сказал лорд Дарси.
Ничье другое прикосновение не могло бы заставить этот камень сиять. Заклинание, наложенное мастером волшебником сэром Эдвардом Элмером в тридцатые годы, так никто и не разгадал, и никто не знал, кто из волшебников современности владел этой тайной и изготовил для Короля все эти значки.
Но камень в значке Пибоди потускнел навсегда.
— Вот так, — сказал лорд Дарси. — Теперь мы знаем, чем занимался Командор Пибоди после ухода в отставку, и как ему удалось с почетом получить ее так рано.
— Интересно, а его сослуживцы знали? — сказал Сарто.
— Вероятно, нет, — ответил его лордство. — Королевские посланники не афишируют свою деятельность.