Страница 3 из 13
— К вашим услугам, сэр! — сказал Льюис громко. — Доктор Неннис? Полагаю, я имел удовольствие познакомиться с вами месяца два назад у мистера Диспатера.
— Полагаю, вы правы, сэр, — отвечал Ненний. — Не присядете ли? Мальчик сейчас принесет еще кофейник.
— Вы так добры, — отозвался Льюис, усаживаясь. Он показал собеседнику папку с пергаментом, триумфально поиграл бровями и положил папку у локтя Ненния. — Полагаю, сэр, вы собираете древности, не так ли? Если вы окажете мне любезность и изучите эти бумаги, думаю, многое в них привлечет ваше внимание.
«Ради бога, не преувеличивайте», — передал Ненний, однако вслух произнес всего лишь:
— В самом деле? Что ж, посглядим.
Он открыл папку и просмотрел ее содержимое, а официант между тем принес еще один кофейник и чашечку с блюдечком для Льюиса.
— Не угодно ли что-нибудь к кофе? Скажем, пирога? У Льюиса внезапно разыгрался аппетит.
— Нет ли у вас пирогов с яблоками?
— Да, сэр, — ответил официант, — я принесу вам прекрасный пирог, — и удалился.
— М-м-да-а-а-а, — протянул Ненний. — Очень интересно… превосходные образцы. Частная переписка, заметки, видимо, страница-другая черновиков… — Он поднял один листок и досадливо надул губы, так как за ним потянулись, приклеенные крыжовенной начинкой, еще два. — Реставраторам, однако, предстоит большая работа.
Льюис развел руками, извиняясь:
— Зато они у нас есть. Прежде чем я вышел на контакт, служанка ими печку растапливала. Бедный старик! Наверное, когда он все узнает, его хватит удар. Тем не менее «историю»…
— …«менять нельзя», — закончил за него Ненний. — Значит, кто-то должен получать от этого прибыль. Да? В целом, Льюис, неплохая работа.
Он закрыл папку и принялся изучать свои ноли, так как официант принес суховатый слоеный пирожок с яблоками и поставил его перед Льюисом. Официант удалился, и, как только Льюис с энтузиазмом вонзил вилку в румяную корочку, Ненний добавил:
— Однако же вас высылают. Отправляют на Чилтернские холмы.
— Мм! Очаровательная сельская местность, — отозвался Льюис, с удовлетворением отмечая, что никаких красных букв перед ним не вспыхнуло. Он отправил в рот еще кусочек. — Молю, откройте, за чем будем охотиться?
— Если добыча действительно существует, это греческий свиток или кодекс, которому от тысячи семисот до трех тысяч лет, — ответил Ненний. — С другой стороны, это может быть подделка. Из тех, какие стряпают на скорую руку и затем продают какому-нибудь впечатлительному юному британцу, который отправился в путешествие по Европе для завершения образования. Ваша задача — найти этот свиток, что само по себе может быть делом заковыристым, и заполучить его для Компании, что может оказаться еще труднее.
— И полагаю, определить, подлинный он или нет, — уточнил Льюис.
— Разумеется, разумеется. — Ненний достал папку телячьей кожи, практически неотличимую от той, которую дал ему Льюис, и ловко подменил их. — Путевые инструкции и письмо к нанимателю находятся здесь. Ученый ищет работу, отменные рекомендации, энциклопедические познания во всем, что касается классической древности, специалист по папирусу, пергаменту et cetera, а джентльмен, о котором идет речь, владеет обширной библиотекой. — Произнося последнее слово, Ненний улыбнулся.
— Проще простого! — ответил Льюис, не отвлекаясь от пирога. — Долгие часы напролет прочесывать великолепную классическую библиотеку? Вот это, я понимаю, назначение!
— Как славно, что вы относитесь к работе со своим всегдашним рвением, — протянул Ненний. — Однако, по правде говоря, мы не считаем, что ваша цель находится в библиотеке. Скорее всего, она в какой-нибудь шкатулке где-то в подземных ходах. Вероятно, в каком-нибудь алтаре.
— В подземных ходах? — Льюис озадаченно изогнул брови. — Куда меня, собственно, посылают?
— В Уест-Уайком, — ответил Ненний с легчайшим намеком на злорадство. — В имение барона ле Деспенсера.
— А, — вежливо отозвался Льюис, наколов на вилку еще кусочек слоеной корочки.
— Это тот самый барон ле Деспенсер, сэр Фрэнсис Дэшвуд,4 — продолжал Ненний.
Кусочек пирога свалился у Льюиса с вилки.
— Прошу прощения? — выдавил он. Поспешно оглянувшись, Льюис подался вперед и понизил голос: — Конечно, вы не хотите сказать, что мой наниматель — тот сумасшедший с этим, как его…
— Печально знаменитым «Клубом адского пламени»? К сожалению, это именно он, — лениво ответил Ненний и отхлебнул кофе.
— Но я специалист по сохранению литературы, — напомнил Льюис.
— Я понимаю. А у Дэшвуда одно из самых обширных в мире собраний порнографической литературы, и древней, и современной. Я знаю некоторых наших оперативников, которые из шкуры бы выпрыгнули ради того, чтобы заглянуть в нее одним глазком, — сказал Ненний. — Вам понадобится время, чтобы отыскать свиток. Который, кстати, к общей теме собрания никак не относится. Может быть — а может быть, и нет, — он содержит рассказ о ритуалах, которые проводились во время Элевсинских мистерий.5
— Но ведь об Элевсинских мистериях мы знаем все! — сказал Льюис. — Я сам там был! И, позволю себе добавить, еще и сумел зафиксировать происходящее.
— Да, но ваши старые любительские голограммы — совсем не то, что Компания могла бы продать состоятельным коллекционерам, — возразил Ненний. — Он ждет вас пятнадцатого. У вас все прекрасно получится, я ничуть не сомневаюсь. Всего доброго, сэр, надеюсь, вы извините меня, у меня назначена встреча в «Шоколадном дереве».
Он поднялся, взял трость с серебряным набалдашником и зашагал прочь, оставив Льюиса платить по счету.
В предрассветных сумерках пятнадцатого числа того же месяца Льюис вышел из экипажа, поймал саквояж, который кинул ему кучер, и устало оглядел Хай-Уайком. Вид городка оправдывал его репутацию столицы британского стулопроизводства.
Неподалеку располагалась таверна, по виду которой можно было предположить, что внутри много темных панелей, низких балок и толкающихся фермеров-овцеводов с пивными кружками из просмоленной кожи. Но вряд ли можно было сказать, что она уже открыта и там подают завтрак. Льюис вздохнул и поплелся в Уест-Уайком.
Несмотря на все тревоги, по пути Льюис воодушевился. Дорога оказалась хорошая, без глинистых луж, пейзаж холмистый и лесистый, очень привлекательный в косых лучах зари. Начал утреннюю распевку птичий хор. Когда солнце наконец поднялось, в ответ ему высоко на холме сверкнул странный предмет — судя по всему, церковный шпиль, однако венчал его не крест, а золотой шар, словно отражение самого солнца.
Какой очаровательный неоклассицизм, подумал Льюис, но, подключившись к краеведческой базе данных, с удивлением обнаружил, что это действительно церковь Святого Лаврентия, которую «восстановил и улучшил» самолично сэр Фрэнсис Дэшвуд.
Птицы по-прежнему пели. В осенних лугах тут и там виднелись скачущие зайцы и пушистые овечки и то и дело попадались веселые пастухи. Кусты шиповника пламенели алыми плодами. Когда впереди наконец появилось поместье, оно тоже казалось солнечным и мирным — огромный палладианский6 загородный дом из золотистого камня с белой отделкой.
Льюис внимательно просканировал окрестности в поисках подозрительных алтарей, камней, стоящих особняком, или хотя бы пары-тройки «ивовых людей».7 Ничего такого не нашлось. Не обнаружилось и черных псов, которые выглядывали бы из-за деревьев. Разве что престарелый мопс, ковылявший по своим делам, остановился познакомиться с Льюисом, когда тот вошел в парк и направился к дому по широкой красивой аллее. Песик вызывающе покашлял в сторону Льюиса, а затем потерял к нему интерес и направился прочь по волнам опавших листьев.
В конце аллеи Льюис увидел величественный портик, причем классическая колоннада смотрелась в этом пейзаже до странности уютно. В ней, у двери в дом, высился, словно гигантский садовый гном, гипсовый Вакх. Вакх тоже смотрелся уютно. Льюис нервно улыбнулся ему и постучал в дверь.
4
Сэр Фрэнсис Дэшвуд (1708–1781) — впоследствии лорд-канцлер, в 1752 г. основал так называемое «Братство Святого Франциска Уайкомского», один из «Клубов адского пламени» — закрытых обществ аристократов-вольнодумцев. Деятельность братства и его «оргии» вызывали много разнообразных домыслов. По некоторым сведениям, члены братства не просто предавались раблезианским удовольствиям и почитали Вакха и Венеру, но и намеревались возродить обряды античных культов.
5
Элевсинские мистерии — таинство посвящения в культах Персефоны и Деметры, ежегодно проходившее в древнегреческом городе Элевсине. Посвященным под страхом смерти запрещалось рассказывать о главной части таинства, и сведений о ней до нас не дошло.
6
Палладианский архитектурный стиль назван по имени итальянского архитектора Андреа Палладио (1508–1580).
7
«Ивовые люди» — по свидетельству Цезаря, огромные корзины из ивовых прутьев, куда в некоторых галльских племенах помещали предназначенных в жертву людей и затем сжигали.