Страница 80 из 164
Когда генерал-полковник Амброзио стал слишком вдаваться в подробности, имперский министр иностранных дел предложил ему высказаться о дальнейшем ведении войны вообще. Он [Риббентроп] хотел бы заметить по этому пункту следующее...495 <...>
Кейтель о заговоре 20 июля 1944 г.
Вопросы господину генерал-фельдмаршалу в отставке
В. Кейтелю от 20 июля 1944 г.496
Вопрос: Каковы были, по вашему мнению, более глубокие причины путча 20 июля 1944 г.?
Ответ: Недовольство Гитлером, а также политической системой и ведением войны. Поскольку добровольный отказ Гитлера от власти казался исключенным, заговорщики решили устранить его. Тем самым они хотели одновременно освободить солдат и чиновников вермахта от присяги [фюреру]. Имелась ли и какая именно политическая система, считавшаяся ими приемлемой, мне неизвестно. В военной области, насколько я знаю, намерения закончить войну путем капитуляции не было. Имелся приказ Вицлебена497 как «Верховного главнокомандующего вооруженными силами», который был отвергнут всеми получившими его498.
Далее, аналогичные приказы были направлены командованиям отдельных военных округов, но также выполнены не были499.
Вопрос: Были ли заметны заранее какие-либо признаки или имелись ли какие-либо сообщения, позволявшие предположить существование этого движения с целью государственного переворота?
Ответ: Для ОКВ и для меня — нет. Гитлер никаких сообщений или предупреждений на сей счет не получал. Со мной он об этом не говорил ни до, ни после покушения. В ходе следствия было установлено, что некоторые офицеры ОКХ и абвера (в Берлине) о намеченном покушении знали, но не донесли500.
Вопрос: Я не хотел бы расспрашивать вас о подробностях путча, ибо для вашей защиты это несущественно. Скажите только: участвовал ли в путче хотя бы один командующий фронтом?
Ответ: Нет. Участвовал ли вообще какой-либо из командующих фронтами в планировании путча, остается невыясненным. Насколько мне известно, никто501. Попытка генерала Бека установить связь с ними не удалась502.
Вопрос: Какую роль играли в этом деле вы сами?
Ответ: Я присутствовал при взрыве бомбы в (картографическом) деревянном бараке ставки Гитлера «Волчье логово» при обсуждении обстановки (когда полковник Штауффенберг, подложив бомбу с часовым механизмом под бетонную плиту стола, быстро удалился и, преодолев несколько зон охраны, благополучно улетел в Берлин. — Прим, пер.) и по приказу фюрера, который продолжал без помех осуществлять свою правительственную и командную власть, отдал требовавшиеся распоряжения всем составным частям вермахта и командующим военными округами503.
Вопрос: Я спрашиваю вас о 20 июля 1944 г. только потому, что на предварительном следствии вы обвинялись в том, что виновны в смерти фельдмаршала Роммеля или были причастны к ней504.
Ответ: Роммель был сильно скомпрометирован показаниями одного подполковника из штаба командующего войсками во Франции. Фюрер показал мне протокол допроса и велел вызвать к себе Роммеля через начальника управления личного состава505. Роммель явиться отказался, ибо был нетранспортабелен. Тогда фюрер приказал послать к Роммелю своего шеф-адъютанта с протоколом и письмом, которое я написал под диктовку Гитлера. В этом письме Роммелю предлагалось на выбор: если он чувствует себя невиновным, явиться к фюреру, в противном случае арест его неминуем, и ему, естественно, придется держать ответ перед судом. Пусть оценит ситуацию сам и сам же, надо полагать, сделает надлежащий вывод. После ознакомления с протоколом и письмом Роммель спросил, известен ли фюреру этот протокол, а затем попросил генерала Бургдорфа дать ему время на размышление. Бургдорф получил личное приказание не допустить самоубийства из пистолета и предложить Роммелю яд — это даст возможность связать официальную причину смерти фельдмаршала с черепной травмой при автокатастрофе и позволит устроить ему, ради сохранения престижа в народе, пышные похороны. Совместная поездка [Роммеля и Бургдорфа] к врачу в Ульме привела затем к смерти от отравления ядом. По категорическому желанию Гитлера, истинную причину смерти Роммеля следовало сохранить в тайне, и фельдмаршалу были устроены государственные похороны со всеми полагающимися почестями.
Кейтель: «Суд чести»
Судебный процесс над изменниками из радов вермахта
в связи с заговором 20 июля 1944 г.506
В день путча 20.7. [19]44 г. в ставке фюрера первоначально возникло впечатление, что покушение [на Гитлера] и сам заговор связаны только с сухопутными войсками, а военно-морской флот и люфтваффе к ним непричастны. Поэтому первым распоряжением фюрера явился прилагаемый декрет507, которым все полномочия в отношении армии резерва и всех военных органов на территории Германии, включая ОКВ (кроме полномочий главнокомандующих военно-морского флота и люфтваффе), передавались рейхсфюреру СС Гиммлеру. С этими полномочиями Гиммлер во второй половине дня 20 июля вылетел в Берлин.
Фюрер как Верховный главнокомандующий и глава государства решительно стоял за то, чтобы в этом угрожающем положении, в возникновении которого участвовали и гражданские круги, Гиммлер использовал полицию. Тем самым ему как командующему армией резерва было отныне разрешено использовать полицию в качестве вспомогательной карательной организации.
На следующий день (когда стало известно, что главнокомандующий военно-морского флота распорядился арестовать как участников заговора или подозреваемых двух офицеров, а главнокомандующий люфтваффе — одного офицера) мною был получен приказ фюрера508:
«Гестапо (СД) назвало главнокомандующим составными частями и вермахта фамилии военнослужащих, участие которых очевидно, т.е. почти доказано. Доложить мне, как фюреру и Верховному главнокомандующему, фамилии этих офицеров для бессрочного увольнения из Вооруженных сил и отправки их в гестапо».
Что касается сухопутных войск, фюрер, кроме того, распорядился создать для уже арестованных командующим армией резерва и находящихся в гестаповской следственной тюрьме офицеров специальный «суд чести» из генералов, которому вменялось в обязанность определить, каких именно подозреваемых лиц следует с позором изгнать из вермахта.
В состав «суда чести» вошли: генерал-фельдмаршал фон Рундиггедт, генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Гудериан (начальник генерального штаба сухопутных войск), генерал-лейтенант Шпехт (начальник пехотного училища
в Потсдаме) [в 1953 г. покончил жизнь самоубийством в советском плену].
На основе данных предварительного полицейского расследования «суду чести» надлежало представить фюреру предложение, которое могло содержать следующие альтернативы:
а) Изгнание из вермахта
Для осуждения Народным трибуналом
б) Временное увольнение
с намерением в дальнейшем использовать вновь
в) Дисциплинарное расследование
г) Немедленное освобождение
В тех случаях, когда действия или упущения по службе были незначительны
Протоколы заседаний «суда чести» вел начальник управления кадров или его постоянный представитель генерал-майор Майзель.
Каждое отдельное дело тщательно изучалось. Принятое голосованием членов суда (почти всегда единогласно или же большинством) предложение передавалось фюреру на окончательное решение. Во всех случаях он использовал предложение суда в качестве основы своего решения, одобрял его и придавал ему законную силу.
Сначала фюрер согласился с моим предложением предать виновных Имперскому военному суду. Только после доклада имперского министра юстиции Тирака509, который, ввиду уже произведенного осуждения многих арестованных гражданских лиц, считал это пригодным методом и подчеркивал, что такие дела подлежат рассмотрению именно трибуналом (типа военно-полевого суда); фюрер, несмотря на мое возражение, все-таки решил оставить вынесение приговоров за Народным трибуналом.