Страница 125 из 164
Гитлер предложил Великобритании заключить широкое соглашение, как только вопрос будет разрешен. В ответ на это Великобритания сделала контрпредложение — разрешить польский вопрос путем переговоров. 29 августа Гитлер сделал заявление британскому послу о том, что правительство Германии, несмотря на свое скептическое отношение к результатам, будет готово начать непосредственные переговоры с польским представителем, если последний прибудет в Берлин до полуночи следующего числа 30 августа и будет облечен чрезвычайными полномочиями. Польское правительство было поставлено в известность об этом, но, помня пример Шушнига и Гахи, решило не посылать такого представителя.
В полночь 30 августа подсудимый Риббентроп бегло прочитал британскому послу документ, в котором впервые приводилось точное изложение германских требований Польше. Он, однако, отказался дать послу копию документа и заявил, что в любом случае уже слишком поздно^ так как полномочный представитель Польши не прибыл.
Трибунал считает, что характер ведения Гитлером и Риббентропом этих переговоров делает совершенно ясным, что они начали их не с честными намерениями и не стремились с их помощью добиться сохранения мира, а руководствовались лишь желанием предотвратить выполнение Великобританией и Францией гарантий по отношению к Польше.
Одновременно с этими переговорами Геринг предпринимал безуспешные попытки изолировать Польшу, старясь убедить Великобританию не сдержать данного ею слова через некоего шведа Биргера Дале-руса, который вызывался в качестве свидетеля защиты по делу Геринга, имел обширные сведения об Англии и о положении вещей в Англии и в июле 1939 г. был исполнен желания помочь Англии и Германии добиться лучшего взаимопонимания в надежде предотвратить войну между этими двумя странами. Он вошел в контакт как с Герингом, так и с официальными кругами в Лондоне; во второй половине августа Геринг использовал его в качестве неофициального посредника для того,
чтобы отговорить правительство Великобритании от противодействия германским намерениям в отношении Польши. Далерус, конечно, в то время не знал о решении Гитлера, секретно сообщенном 22 августа, а также и о германских военных директивах относительно нападения на Польшу, которые уже существовали. Согласно его показаниям, только после 26 сентября, т.е. после того как захват Польши был в основном закончен, он впервые осознал, что целью Геринга было заручиться согласием Великобритании на захват Польши Германией.
После того как все попытки убедить Германию согласиться на урегулирование спора с Польшей на разумных основаниях провалились, 31 августа Гитлер издал свою окончательную директиву, в которой отметил, что нападение на Польшу должно начаться ранним утром 1 сентября, и дал указание о необходимых мерах в случае вступления Англии и Франции в войну на стороне Польши.
По мнению Трибунала, события в дни, предшествовавшие 1 сентября 1939 г., свидетельствуют о решимости Гитлера и его приспешников любой ценой осуществить объявленное им намерение захватить Польшу, несмотря на обращения к нему со всех концов света. Имея перед собой всё новые и новые доказательства того, что это намерение приведет к войне также с Англией и Францией, Гитлер бесповоротно решил не отклоняться от взятого курса.
Трибунал считает полностью доказанным, что война, начатая Гитлером 1 сентября 1939 г., была явно агрессивной войной, которая не могла впоследствии не превратиться в войну, охватившую почти весь мир, и обусловила совершение бесчисленных преступлений как против законов и обычаев войны, так и против человечности. <...>
Агрессивная война против Союза Советских Социалистических Республик
23 август 1939 г. Германия подписала пакт о ненападении с Союзом Советских Социалистических Республик652.
Представленные доказательства безошибочно показывают, что Советский Союз, со своей стороны, придерживался условий этого пакта; и действительно, само германское правительство получало заверения в этом из авторитетных германских источников. Так, германский посол в Москве [граф фон дер Шуленбург] сообщил правительству, что Советский Союз будет воевать только в том случае, если на него нападет Германия, и это заявление зафиксировано в германском дневнике боевых действий от 6 июня 1941 г.
Однако уже в конце лета 1940 г. Германия начала подготовку к нападению на СССР, невзирая на пакт о ненападении. Эта операция планировалась секретно под условным названием план «Барбаросса», и бывший фельдмаршал Паулюс показал, что 3 сентября 1940 г., когда он стал сотрудником германского генерального штаба, он продолжал разработку плана «Барбаросса», которая окончательно была завершена к началу ноября 1940 г., и даже тогда германский генеральный штаб не имел никаких сведений о том, что Советский Союз подготавливается к войне.
18 декабря 1940 г. Гитлер издал директиву № 21, на которой стояли инициалы Кейтеля и Йодля и которая требовала окончания всех приготовлений, связанных с выполнением плана «Барбаросса», 13 мая 1941 г.
Эта директива гласила:
«Германские вооруженные силы должны быть подготовлены, чтобы разгромить Советскую Россию в быстрой кампании, до окончания войны с Англией. Должны быть приняты меры предосторожности для того, чтобы не были обнаружены намерения совершить нападение...»
До издания директивы от 18 декабря 1940 г. подсудимый Геринг сообщил об этом генералу Томасу — начальнику управления военной экономики ОКВ, и генерал Томас составил обзор экономических возможностей СССР, включая сырьевые ресурсы, энергетические мощности, транспортную систему и его производственные мощности в области вооружений. В соответствии с этим обзором под непосредственным руководством Геринга был создан экономический штаб по делам восточных территорий со многими военно-хозяйственными учреждениями (инспекциями, командами, группами). Совместно с военным командованием эти учреждения должны были добиться как можно более полной и эффективной экономической эксплуатации оккупированных территорий в интересах Германии.
После совещаний и помощи со стороны подсудимых Кейтеля, Йодля, Редера, Функа, Геринга, Риббентропа, Фрика, Шираха и Фриче или их представителей подсудимый Розенберг в течение трех месяцев разрабатывал основы будущей политической и экономической организации оккупированных территорий. Это явилось предметом очень подробного отчета, составленного немедленно после вторжения.
В этих планах намечалось уничтожение Советского Союза как независимого государства, его расчленение, создание так называемых имперских комиссариатов и превращение Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии и некоторых других территорий в германские колонии.
В то же время Германия вовлекла в войну против СССР Венгрию, Румынию и Финляндию. В декабре 1940 г. Венгрия согласилась принять участие в войне, за что Германия обещала ей некоторые территории за счет Югославии.
В мае 1941 г. было достигнуто окончательное соглашение с Антонеску — премьер-министром Румынии — по поводу нападения на СССР, согласно которому Германия обещала Румынии Бессарабию, Северную Буковину и право оккупировать советскую территорию до Днепра.
22 июня 1941 г. без объявления войны Германия вторглась на советскую территорию в соответствии с заранее подготовленными планами.
Доказательства, представленные Трибуналу, подтверждают, что Германия имела тщательно разработанные планы сокрушить СССР как политическую и военную державу, для того чтобы расчистить путь для экспансий Германии на Восток, в соответствии с ее стремлениями. В «Майн кампф» Гитлер писал:
«Если мы хотим приобрести новую территорию в Европе, то это может быть сделано в основном за счет России, и опять новая германская империя должна следовать по стопам тевтонских рыцарей. Но на этот раз земли для германского плуга будут приобретены германским мечом, и таким образом мы обеспечим нации хлеб насущный».
Но существовала еще одна, более непосредственная цель, и в одном меморандуме, изданном ОКВ, указывалось, что эта ближайшая цель заключалась в том, чтобы прокормить немецкие армии за счет советских территорий на третьем году войны, даже если «в результате этого погибнут многие миллионы людей от голода, вследствие того что мы вывезем из страны все необходимое для нас».