Страница 75 из 83
- Проходите.
Энтони вошел и оказался в просторном и полупустом помещении. Несколько свисающих с потолка лампочек позволяли разглядеть стены без штукатурки, железные балки и грязное оконце. В глубине стояли картонные коробки, а сбоку - старый автомобиль без колес. Там также находились четверо мужчин в овчинных полушубках и кепках с козырьками. Трое из них с мрачным видом исступленно курили. Четвертый, тот, что открыл дверь и оказался в стороне от своих спутников, надвинул на лицо кепку и отвернулся, словно не хотел, чтобы его узнали - напрасное усилие, потому что Энтони, несмотря на скудное освещение, немедленно понял, кто это, и обратился к нему в поисках объяснений.
Ихинио Самора Саморано понурил голову и пожал плечами.
- Простите, дон Антонио, - пробормотал он, не глядя в глаза собеседнику.
- Всё это не имеет никакого смысла, - запротестовал англичанин. - Вы заставили меня прийти в это мерзкое место, да еще в такое время... Я считал, что вопрос с Тоньиной мы решили раз и навсегда.
- Дело не в этом, дон Антонио. Девочка не имеет к этому никакого отношения. Мы с товарищами заставили вас прийти, чтобы убить. Я и правда сожалею, поверьте.
- Чтобы меня убить? - спросил Энтони, не веря своим ушам. - Да ладно, бросьте эти глупости! Зачем вам меня убивать? Чтобы ограбить? У меня с собой ничего нет. Часы и...
- Оставьте это, дон Антонио. Это приказ сверху. Я сам и эти товарищи - члены партии. И товарищ Коля отдал нам приказ вас ликвидировать. Ради нашего дела.
- Какого дела?
- Ну какого по-вашему, дон Антонио? Ради дела мирового пролетариата!
В диалог вмешался один из мужчин.
- Кончай свою проповедь, Ихинио. Мы тут, чтобы сделать дело, а не болтать. Чем раньше начнем, тем раньше закончим.
Он произнес это без раздражения и жестокости. Очевидно, что ни одному не нравилась возложенная на них миссия.
- А мне насрать, Маноло, - ответил Ихинио. - Одно дело - исполнить приговор во имя Октябрьской революции, а совсем другое - разделаться с человеком, будто он просто свинья какая-то. В конце концов, дон Антонио - вовсе не враг народа. Так ведь, дон Антонио?
- Ихинио, не тебе выносить вердикт, - вмешался третий.
Энтони решил перевести дискуссию в менее теоретическое русло. Он не переставал помнить о серьезности угрозы, но если эти люди устроили ему столь изощренную ловушку, что наверняка у них был на то значимый мотив.
- Может быть, вы всё неправильно поняли? - предположил он. - Я не знаю, кто такой товарищ Коля, как и он не знает, кто я такой. Мы в жизни друг друга не видели.
- Этого вы знать не можете. Личность товарища Коли держится в секрете. И вообще, вопрос не в этом. Приказы товарища Коли не обсуждаются. Тут и говорить не о чем.
- Хорошо сказано, - согласился четвертый мужчина, который до сих пор молчал.
С этими словами он спрыгнул с ящика, на котором стоял, и Энтони обнаружил, что мужчина оказался карликом. Лишь тогда он понял, что эта пародия на суд, перед которым он предстал, была не просто небольшим спектаклем, а короткой прелюдией к его собственной смерти. Эта мысль произвела на него на удивление успокаивающее действие, его охватила апатия. Ему не казалось неправильным, что путь, начавшийся в аудиториях и библиотеках Кембриджа и продолженный в залах музея Прадо, после многих лет работы, редких успехов, нескольких неудач и справедливой дозы надежд и фантазий, завершится именно здесь, в Мадриде, охваченном слепой ненавистью и насилием, в руках шутов, в которых воплотились отчетливые черты испанского барокко.
- Ладно, пойдемте туда, - сказал Ихинио Самора. - Мне нужно только несколько секунд, чтобы уточнить с доном Антонио кое-какие детали его отношений с моей крестницей. В семейных делах нельзя оставлять недосказанности. Товарищи, - добавил он для Энтони, - в курсе ваших отношений с Тоньиной.
Энтони послушно побрел вслед за Ихинио. Он спрашивал себя, какие детали могут иметь значение в эти последние мгновения его жизни, но не стал возражать. Когда они оказались у двери, Ихинио Самора схватил Энтони под руку, имитируя тайную беседу, и прошептал ему на ухо:
- Я оставил ее открытой.
Энтони понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что речь о двери. Годы, проведенные в кабинете, не лишили его быстроты реакции. Не задумавшись, он со всей силы пнул Ихинио Самору, чье хрупкое телосложение не могло противостоять удару, а может, он просто притворился и упал, что отвлекло внимание его товарищей на ту долю секунды, которая понадобилась англичанину, чтобы открыть дверь, выскочить на улицу и помчаться со скоростью метеора.
Поспешные шаги, ругательства и выстрел показали Энтони, что преследователи бросились вдогонку. Несколько широких шагов дали ему достаточное преимущество, чтобы не слишком точные выстрелы, сделанные на бегу, не попали в цель. Он быстро добежал до рынка, где бродил чуть раньше. Там он стал легкой мишенью, несмотря на тусклый свет фонарей. Он зигзагами добрался до грузовиков, с тремя наступающими на пятки преследователями и чуть отставшим карликом. Оказавшись там, Энтони попытался спрятаться, не питая особых надежд, и услышал крик карлика:
- Отрежьте ему путь! Я загляну под колеса!
Скрючившегося и тяжело дышавшего Энтони охватило безропотное смирение, он почувствовал, как приступ паники парализует всё тело. Англичанин закрыл глаза и оставался в таком положении, как ему показалось, целую вечность, пока не вынужден был их снова открыть от звука газующего двигателя. Рынок осветил луч фар, обратив в бегство крыс и кошек, и появившийся автомобиль на большой скорости описал полукруг и с визгом тормозов остановился прямо рядом с грузовиками. Из окна водителя высунулась рука с пистолетом. Энтони узнал желтый "Шевроле", который невозможно было с чем-то спутать, и побежал к открытой дверце, пригнувшись. Он запрыгнул внутрь, прогремел выстрел, "Шевроле" поднял облако пыли и грязи и оставил с носом размахивающего руками Ихинио Самору и его товарищей с пистолетами.
Когда они немного отъехали от места событий, автомобиль замедлил скорость, и водитель обернулся к Энтони с ироничной улыбкой.
- Могу я узнать, как тебя угораздило попасть в эту переделку? - спросил он. - О чем ты только думал? Хотел стать героем?
- Кто бы говорил, - ответил англичанин.
Глава 39
В отличие от бурных событий, произошедших у пустынных Толедских ворот, перестрелка на площади Ангела привлекла внимание огромного количества посетителей оживленных пивных с соседней площади Санта-Ана. Среди них было двое врачей, которые немедленно вызвались осмотреть тело Гильермо дель Валье и объявили, что он еще жив, хотя пульс был очень слабым. Агенты, которые в него стреляли, помогли врачам перенести парня внутрь отеля и положить его на стол. На мостовой после него осталась огромная лужа крови. Портье помогал им во всём, о чем его просили, не прекращая дрожать, вздыхать и бормотать, что уж он-то предсказывал, что всё это плохо кончится. К его закономерной тревоге прибавлялась перспектива длительного допроса и, вероятно, потери работы.
На место преступления не замедлили прибыть двое агентов штурмовой гвардии, которые обругали любопытных и, размахивая дубинками, призвали их разойтись. В то же время один из двоих врачей позвонил в больницу, скорая помощь была уже в пути. Затем агенты позвонили подполковнику Марранону и ввели его в курс произошедшего. Подполковник, в свою очередь, позвонил министру внутренних дел и без промедления прибыл в гостиницу лично. К тому моменту скорая уже увезла молодого человека. Подполковник спросил, знал ли кто-нибудь личность жертвы, на что получил отрицательный ответ: у молодого человека не было при себе документов; только портье сообщил, что видел его до этого пару раз и описал обстоятельства.
- Будь проклята эта картина, - прорычал подполковник, - в этой стране ничего не происходит без участия этого чертова англичанина. Мы знаем, что с ним стало?