Страница 22 из 83
Когда, казалось, весь мир обрушился на их несчастные головы, в их доме внезапно появился Ихинио Самора, о котором до сей поры они не слышали, и сказал, что служил вместе с покойным по время войны в Марокко, куда они попали по жребию, как и многие другие, и где тот спас ему жизнь или наоборот, и потому теперь Ихинио, зная о положении вдовы и дочери старого друга, решил вернуть долг или исполнить обещание, данное на поле битвы или в ее канун, а может, и по какому другому случаю во время этой печально известной кампании.
Пока Хуста рассказывала свою историю, Ихинио улыбался и качал головой, словно бы пытаясь принизить свои заслуги и значение своего вмешательства. В конце концов, он сделал лишь то, что и любой другой на его месте, тем более, что в то время неплохо зарабатывал в качестве помощника слесаря и не имел никого на иждивении - родители умерли, оба брата эмигрировали в Венесуэлу, а жены у него не было, хотя хватало желающих позариться на его имущество и доходы. Он заявил, что не входил ни в профсоюз, ни в какую-нибудь политическую или военную организацию, но твердо верил, что пролетарии должны помогать друг другу.
Хуста быстро добавила, что в обмен на свою помощь Ихинио никогда ничего не просил ни в каком виде. В это мгновение, словно услышав рассказ или какой-либо его фрагмент, оживилась донья Агапита и объявила, что нет мужчины лучше солдата, как, например, ее давнишний жених.
- Он как будто до сих пор стоит перед моими глазами, - произнесла она с неожиданным кокетством, - с усами и в синей разукрашенной кепке. Когда мы познакомились, он служил Изабелле II [9]. Может, и в постели, этого я не знаю, мне он этого не говорил. Но что служил ей - это да. Гусар королевы! Когда он меня обнимал, то позумент впивался в щеки, а уж сабля... уж сабля... Чурроc, вино и лимонад!
Хуста постучала указательным пальцем по виску и с улыбкой скорее жалостливой, чем насмешливой, произнесла:
- Не обращайте внимания. Она совсем умом повредилась. Из-за больной почки она пристрастилась к морфину. Бедная Агапита, вы только посмотрите на нее! А этот жених, про которого она рассказывает, у нее и правда был, ага, только что он служил королеве - это бред сивой кобылы. Его выгнали из армии за пьянство.
Хмель и усталость сделали свое дело, и в голове англичанина всё поплыло. С большим трудом он поднялся и попросил разрешения отлучиться в уборную. Опорожнив мочевой пузырь, он наполнил раковину ледяной водой и окунул в нее голову. Это помогло ему немного прийти в себя; он даже почувствовал себя несколько лучше. Когда он вытирался грязной тряпкой, ему показалось, будто за перегородкой послышался детский плач. Его это нисколько не удивило, однако, вернувшись в гостиную, он увидел младенца на руках у Тоньины, которая присоединилась к остальным и теперь баюкала на руках маленький кричащий комочек.
Тоньина выглядела еще более изможденной, чем прежде - возможно, еще и потому, что ее не вовремя разбудили. На ней был балахон из бурой шерсти, скрывавший фигуру от шеи до пят, а на ногах - толстые мужские шерстяные носки, сквозь дыры в которых торчали голые пятки и пальцы. Никто не потрудился объяснить, откуда взялся этот младенец, да Энтони и сам не считал, что ему необходимо это знать. С большим трудом он поднялся и объявил, что уходит, держась обеими руками за кушетку, чтобы не упасть, и едва не сбив со стола бутылку. Услышав его голос, младенец замолчал, а все присутствующие хором запротестовали. Как, вы уходите? В такой час? Это просто безумие! Да вы сошли с ума! Этого никак нельзя допустить! К тому же вы сейчас не в том состоянии, чтобы ходить по улицам. Тоньина передала сверток с младенцем Хусте и обняла англичанина за плечи, не желая отпускать.
- Оставайся и ложись спать, - прошептала она ему на ухо. - Куда тебе спешить? В гостинице тебя никто не ждет.
- Девочка права, - сказал Ихинио. - Вы здесь среди друзей.
Энтони тщетно пытался вырваться из цепких объятий девушки.
- Искренне вам благодарен за гостеприимство и выказанный интерес ко мне и не хотел бы показаться невежливым, но мне с самого утра нужно зайти в одно место, а перед тем я должен несколько часов поспать и привести себя в порядок, - сказал он.
- Это легко устроить, - ответила Хуста. - Поспите здесь, а я вас разбужу в нужное время, выпьете кофе с молоком и краюхой хлеба и отправитесь по своим делам.
- Нет-нет, - настаивал англичанин. - Вы не понимаете. Я должен идти. То, о чем я говорю... это очень важно. Чрезвычайно важное дело. Вы люди простые и не поймете. Речь идет о картине... бесценной картине, и по качеству, и по значению. Нужно увезти ее из Испании как можно скорее... что бы ни случилось. А вы - нет, вы этого не поймете...
Он отключился и пришел в себя в полной темноте, лежа на жесткой кровати под слежавшимся и вонючим одеялом. Рядом глубоко дышал кто-то еще. Он наощупь и с облегчением узнал юный профиль Тоньины. Продолжая исследовать пространство пальцами, он к своему глубокому изумлению заметил в складках одеяла маленькое тельце ребенка. Ихинио был прав: Испанию уже ничто не спасет, подумал Энтони, прежде чем снова погрузиться в глубокий сон.
Глава 13
Под воздействием ледяного утреннего воздуха Энтони удалось найти дорогу в гостиницу, он двигался нетвердым шагом, но прямо. Учитывая бурление в животе, сухость во рту, жжение в горле, притупленные ощущения и нетвердую память, он с удивлением обнаружил, что ничего не забыл, даже пальто, шляпу и перчатки. Небо затянуло тучами, судя по всему, должен был пойти снег.
Войдя в гостиницу, он заметил прислонившегося к стене человека, который читал газету; человек этот показался ему подозрительным, тем более, что он был в темных очках и не потрудился снять ни плаща, ни шляпы. Увидев англичанина, он тут же перестал делать вид, что читает, сложил газету, отодвинул ее в сторону и произнес суховатым официальным тоном:
- Не вы ли случайно будете сеньор Антонио Вителас?
Такое произношение собственного имени не показалось Энтони неправильным, но нечто в поведении человека в плаще вызвало тревогу. Он искоса бросил взгляд на портье, который ограничился тем, что поднял брови, закатил глаза и продемонстрировал ладони, показывая тем самым, что это совершенно не входит в его обязанности. Между тем, не дожидаясь ответа на вопрос, мужчина в плаще схватил Энтони под руку и вытолкал его на улицу, пробормотав:
- Будьте любезны проследовать со мной. Капитан Коскольюэла, прежде служил в пехоте, в настоящий момент - в Главном управлении госбезопасности. Вам нечего бояться, если будете сотрудничать.
Он заметно прихрамывал, его лицо исказила печальная гримаса. Очевидно, этот дефект подавлял его чувство собственного достоинства.
- Вы собираетесь меня арестовать? - спросил англичанин. - В чем вы меня обвиняете?
- Ни в чем, - ответил полицейский, не останавливаясь. - Я не собираюсь вас арестовывать, у меня нет для этого никаких причин. Я просто прошу вас пройти со мной; пойдемте - и всё будет тихо-мирно.
- По крайней мере, позвольте мне подняться в номер, умыться и переодеться. В таком виде я не могу никуда идти.
- Там, куда мы направляемся, любой вид сгодится, - решительно ответил человек в плаще, не выпуская его руки.
На стоянке перед гостиницей стоял черный автомобиль; дверца его была приоткрыта, за рулем сидел шофер. Они сели, автомобиль тронулся и через некоторое время остановился напротив здания Главного управления госбезопасности, расположенного на углу улиц Инфант и Виктора Гюго. Энтони облегченно вздохнул, поскольку в своем ошеломлении забыл потребовать документы у человека в плаще, назвавшегося представителем закона, и всю дорогу его терзал страх, что его похитили, хоть он и не мог понять, кому и зачем это могло понадобиться. Однако, все его страхи рассеялись, едва они вышли из машины и вошли в здание Управления, тем более, что стоявшие у входа постовые не сделали никаких попыток их задержать.
9
Изабелла II (1830-1904) - королева Испании с 1833 по 1868 г., с 1837 г. первый конституционный монарх страны.