Страница 41 из 47
Однако самым важным проектом «старомосковских» стали попытки диверсификации экспортных потоков углеводородного сырья России за счет строительства нового «восточного нефтепровода». Борьба за китайский и находкинский маршруты экспорта нефти не прекращалась в течение последних трех лет, «Китайский» маршрут с самого начала ассоциировался с компанией Михаила Ходорковского. Причем одним из основных направлений проталкивания «тонкостей» этого проекта была необходимость передачи готовой трубы в собственность компании-оператора, то есть НК «ЮКОС». В 2002 году руководители компании направили в правительство РФ предложение выступить с законодательной инициативой о закреплении прав собственности на нефтепровод за консорциумом инвесторов. По мнению Ходорковского, российские нефтяные компании должны были учредить консорциум для строительства нефтепровода «Россия — Китай». При этом «ЮКОС» рассчитывал получить 50 % акций компании. Основным лоббистом этого проекта во властных структурах был Михаил Касьянов. «Находкинский» проект поддерживался «Роснефтью» и «Газпромом» — компаниями, контролируемыми «петербургскими силовиками». Соответственно, от результатов схватки за ресурсы в президентском окружении зависело направление будущего трубопровода.
Несмотря на то что интересы частных ВИНК часто противоречат друг другу, по вопросам собственности на нефтедобывающие, обрабатывающие и транспортные активы им удалось выработать единую позицию. В случае реализации сценария частных ВИНК процесс приватизации будет продолжен вплоть до окончательного ухода государства из нефтедобывающей отрасли. В этой связи наибольшее значение приобретают перспективы сохранения монопольного присутствия государства в газовой отрасли. ВИНК неоднократно заявляли о своей заинтересованности в свободной реализации попутного природного газа, однако жесткая позиция «Газпрома» не позволяет им рассчитывать на какие-либо поблажки со стороны государства.
Решением данной проблемы могло бы стать участие ВИНК в процессе реструктуризации газовой отрасли путем скупки наиболее ликвидных активов госмонополии и оформления единого цикла добычи, переработки и реализации природного газа. Однако такая позиция в корне противоречит устремлениям «силового» блока, использующего финансовую мощь «Газпрома» в качестве прикрытия собственных политических проектов.
В последнее время ВИНК претерпели серьезные изменения. Компания «ЮКОС» близка к продаже по частям и прекращению своего существования. «Сургутнефтегаз», «Сибнефть» и «ЛУКОЙЛ» все больше дрейфуют в сторону силовой элиты. Более того, «Сургутнефть» и «Сибнефть» в ближайшее время вполне могут быть проданы государственным структурам — например, влиться на определенных условиях в «Газпром». Таким образом, среди крупных ВИНК «в строю» остается только ТНК-ВР. Получается, что реализовывать описанный сценарий просто некому. Поэтому на сегодняшний день он выглядит явным аутсайдером. Правда, ТНК-ВР по итогам 11 месяцев 2004 года была третьей по объему нефтедобычи в России (74,1 млн. тонн с учетом 50 % добычи «Славнефти» против 78,6 млн. тонн у «ЮКОСа» и 76,8 млн. тонн у «ЛУКОЙЛа»). А в конце ноября по среднесуточной добыче вообще вышла на первое место в стране. Однако в одиночку продвигать этот проект ТНК-ВР будет сложно.
Думается, частные нефтяные концерны сами виноваты в том, что во многом лишили себя будущего. Образ «олигархов-варваров», на котором спекулируют «силовики», оправдывая передел собственности в нефтегазе, не является полностью мифологичным. Владельцы «ЮКОСа», «Сибнефти» и ТНК не скрывали своих намерений по повышению капитализации этих компаний с целью их последующей продажи крупным иностранным игрокам. Отсюда возникло стремление владельцев проводить крайне деструктивную политику «варварской»» добычи углеводородного сырья. В результате себестоимость добытой нефти на месторождениях частных ВИНК снижается, увеличивая их инвестиционную привлекательность. Так, показатели себестоимости добычи таких игроков, как «ЮКОС» и «Сибнефть», не превышают 2$ за баррель. Однако после выработки наиболее продуктивных и доступных нефтяных пластов частными компаниями в недрах остается порядка 80–90 % сырья, которое в большинстве случаев переходит в разряд неизвлекаемого, поскольку при «экстренной» эксплуатации месторождений нарушается стратегическая технология повышения нефтеотдачи. Низкая себестоимость добычи наряду с широкой практикой занижения налоговой базы позволяла ВИНК не только увеличивать показатели капитализации нефтекомпаний, но и способствовала образованию крупных финансовых ресурсов, которые позволяли укрупнять частные ВИНК за счет госсобственности и активов менее «маневренных коллег».
Единственный шанс частных концернов заключается в провале «силовой»» экспансии в нефтегазовый комплекс. Можно допустить, что, например, «силовики» перессорятся друг с другом за контроль над нефтегазовым комплексом. Или что единая государственная нефтегазовая корпорация будет не слишком эффективной и не сможет начать разработку Восточной Сибири и других новых месторождений. Тогда в случае падения цен на нефть будет практически неизбежен масштабный экономический кризис, что приведи к новой волне приватизации нефтяной отрасли с целью повышения эффективности ее работы. Однако в данном случае речь идет о том, что вначале будет реализован «силовой» нефтегазовый проект — и только после того, как он даст сбои, нефтяной комплекс повторит историю начала 90-х годов. Таким образом, практически все частные нефтяные компании первоначально все равно будут должны перейти под контроль государства в лице «силовой» элиты. Сохранить самостоятельность смогут лишь единицы, причем скорее всего — имеющие в своем составе крупных иностранных акционеров.
Наиболее активными представителями «либерального» течения в структуре правительства России являются министр экономического развития и торговли Герман Греф, министр финансов Алексей Кудрин, а также министр промышленности и энергетики Виктор Христенко.
В процессе реформы Кабинета министров «либералы» во многом укрепили свои позиции. Хотя им и не достался пост премьер-министра, объем их аппаратных полномочий вырос. Герман Греф расширил Министерство экономического развития и торговли (МЭРТ) за счет включения в его структуру Государственного таможенного комитета, Минимущества, части функций МАПа. Возглавляемое Алексеем Кудриным Министерство финансов поглотило Федеральную налоговую службу (бывшее Министерство по налогам и сборам). Близкий ««либералам» Виктор Христенко возглавил Министерство промышленности и энергетики, куда были «слиты» Минэнерго и Минпромнауки. Кроме того, пришедший в правительство на пост министра природных ресурсов ЮрийТрутнев является давним другом и креатурой Грефа.
Однако победа оказалась во многом пирровой. Первая угроза для либералов была заключена в новой структуре кабинета — заложенное в трехзвенной системе противоречие между министром и подчиненными ему службами и агентствами, что делало возможным аппаратный конфликт внутри одного ведомства. Тем более если министр и его подчиненные принадлежат к различным властным группировкам, В этой ситуации управляемость ведомства зависела от степени согласуемости интересов различных групп в определенной сфере деятельности. Особенно не повезло в зтом плане «либералу» Виктору Христенко. Почти все его подчиненные оказались практически неподконтрольными министру промышленности и энергетики. Например, новый глава агентства по энергетике — бывший вице-президент «Роснефти» Сергей Оганесян — весьма близок к «силовикам».
Кроме того, у «либералов» нет патронируемых компаний в структуре НГК России. Поэтому их программа развития ретранслируется на всю нефтедобывающую отрасль без обособления отдельных «хороших» или «плохих» недропользователей. В основе интересов «либерального» блока лежат аппаратные устремления его представителей. Неудивительно, что раскручивание «дела «ЮКОСа» спровоцировало некоторое подобие раскола в его рядах. Но принципиальных разногласий относительно перспектив экономического развития страны среди «либералов» нет.