Страница 36 из 62
Летом 1941 г. началось формирование трех добровольческих легионов — «Норвегия», «Фландрия» и «Нидерланды», а также Датского добровольческого корпуса. Фактически это были не части войск СС в общепринятом смысле этого слова, а, как выразился рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в ноябре 1941 г., «отдельные подразделения под их собственным командованием». На практике такая установка, однако, не соблюдалась из-за нехватки национального офицерского состава. В итоге почти на все командные должности у голландских добровольцев были назначены немецкие офицеры, а командирами датчан и норвежцев стали их соотечественники. Легче всего в этом плане было с фламандцами — они практически не имели своих офицеров (поскольку в армии королевства Бельгия основу офицерского корпуса составляли валлоны), поэтому вопрос с назначением немецкого командира решился сам собой.
Вербовка «германских» добровольцев в кандидаты в офицеры началась уже в конце 1940 г., а их обучение на офицеров началось еще в 1941 г. Правда, проводилось оно в ограниченных масштабах, специально отдельных юнкерских классов для них не открывали, и обучались добровольцы совместно со своими немецкими товарищами.
Однако с созданием мононациональных добровольческих частей и возникли первые трудности. Так, эти части были частично под немецким командованием, руководящий костяк в них составляли немецкие специалисты и инструкторский состав. Это было необходимо из-за важности обеспечить военную координацию, а также обеспечить над легионами политический контроль (часто в противоречие со всеми публичными обещаниями Главного управления СС). Немецкий персонал никак не зависел от офицеров легионов, и во всех личных и дисциплинарных вопросах подчинялся напрямую Главному оперативному управлению СС. При этом, как признают даже немцы, часть немецкого офицерского персонала в добровольческих легионах была подобрана крайне неудачно — эти люди ни с военной, ни с личной точек зрения не подходили для командования иностранцами. Жесткость, требовательность, языковый барьер (а людей, знающих «германские» и прочие языки в СС, очень не хватало), плюс, часто встречающийся отказ от понимания национального менталитета, а в некоторых случаях — даже национальная нетерпимость (!) со стороны немецкого кадрового персонала, создавали трудности внутри национальных легионов. Из-за потока жалоб ситуация дошла до абсурда: Гиммлер в апреле 1942 г. специальным декретом был вынужден взять на себя ответственность за заполнение офицерских должностей в национальных легионах, начиная с должности командира взвода! Также было установлено правило, что в будущем все немецкие офицеры, которые должны были служить в легионах, направлялись на специальную одно- или двухнедельную подготовку. Отметим, что в случае с фламандским легионом подобный приказ был отдан еще раньше, в середине 1941 г., когда Гиммлер потребовал, чтобы весь немецкий персонал, направляемый для работы с фламандцами, прослушал специальный курс о фламандской культуре[192]. При всем при этом все еще остро ощущалась нехватка инонационального офицерского состава, поскольку заявлений от офицеров различных европейских стран было недостаточно для заполнения всех вакансий. Все это ставило на повестку дня вопрос о необходимости организации подготовки офицеров-иностранцев для национальных легионов.
Генералитет войск СС также обращал внимание на нехватку офицеров в иностранных частях и на часто возникающие проблемы с заполнением всех вакансий. Определенные трудности проявились при формировании III (германского) танкового корпуса СС. В связи с этим 25 мая 1943 г. командир корпуса Феликс Штайнер заметил: «Старшие офицеры из Скандинавских стран доступны только в незначительных количествах. Их хватает, только чтобы заполнить небольшую часть офицерских постов. Если они показывают способности и соответствие выдвигаемым требованиям, то позже их можно продвинуть на более высокие должности, для чего их нужно к ним систематически готовить».
Обратите внимание, что тенденция нехватки офицеров-иностранцев в частях III танкового корпуса СС наблюдалась и в дальнейшем. В нашем распоряжении имеются данные на декабрь 1943 г., когда в 11-й дивизии СС «Нордланд» насчитывалось 238 офицеров-немцев и только 73 офицера из ненемцев: по одному голландцу, фламандцу и шведу, 41 датчанин и 29 норвежцев. В 4-й танково-гренадерской бригаде СС «Нидерланды» офицеров-«германцев» было только 34 (33 голландца и один фламандец), в то время как немцев — 95. В корпусных частях снабжения был только один иностранный офицер (голландец) и шесть немцев. В штабе корпуса, в корпусной охранной роте, в роте военных корреспондентов и в роте военной полиции было только четыре офицера-иностранца (два датчанина и два голландца) и 53 немецких офицера.
Здесь же отметим, что проблемы добровольческого движения курировала специально созданная в рамках Главного управления СС Управленческая группа «Д» — Германские СС. Она занималась не только работой с иностранными добровольцами, но и выработкой основных концепций послевоенного устройства Европы. Во главе ее стоял доктор Франц Ридвег, швейцарец по национальности, еще до войны переехавший в Германию. О нем стоит рассказать поподробнее. 1 июля 1938 г. Ридвег добровольно вступил в части усиления СС как врач. Поскольку по швейцарским законам служба граждан Швейцарии в армиях других стран была запрещена, то Ридвег отказался от швейцарского гражданства и получил немецкий паспорт. Он был женат на дочери бывшего военного министра Германии Вернера фон Бломберга[193] и сумел установить очень хорошие личные отношения с рейхсфюрером СС Гиммлером. Последний и назначил его на должность главы Управленческой группы по Германским СС. При этом Ридвег в 1942 г. в составе дивизии СС «Викинг» находился на Восточном фронте. По долгу службы, как главе управления «Германских СС», ему пришлось посещать и юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце.
Объединяющей идеей для европейских добровольцев стала концепция «Новой Европы» или «Нового европейского порядка». Согласно ей, после немецкой победы в войне Европа представляла бы собой равноправную конфедерацию государств, «Европейский рейх», с единой валютой и администрацией и общей европейской армией, созданной из национальных частей. Думаем, не будет преувеличением сказать, что формальное устройство «Новой Европы» очень похоже на современный «Европейский союз»…
Пауль Хауссер писал: «Политика, которая была готова следовать требованиям рассудка и естественным тенденциям развития народов Европы, должна была последовательно стремиться, политически и экономически, к большой территориальной единице, для которой не могло быть иной формы, чем общий союз государств Европы». Подчеркнем, что появление подобной концепции можно трактовать как серьезность намерений руководства рейха создать отношения с европейскими странами на равных правах. В противном случае немцы в своей политике могли лишь ограничиться популистским лозунгом «Крестового похода против большевизма», который находил некоторый отклик у политизированной части европейской общественности, но вряд ли был серьезным объединяющим фактором для всей Европы (с учетом того, что СССР стал активным членом антигитлеровской коалиции). При доминировании лозунга «Крестового похода» все европейские добровольцы сразу бы оказались лишь наемниками в составе немецкой армии, сражавшимися исключительно за немецкие интересы. Но этого не случилось, сами нацисты не допустили этого, а добровольцы постоянно подчеркивали свою национальную принадлежность и идентичность. Все это говорит о доминировании в мотивации добровольцев именно идеи «Нового европейского порядка», а борьба с большевизмом стала одной из составляющих этого «порядка».
Широкую популярность тезис, согласно которому единственной целью участия европейских добровольцев в немецких военных усилиях была исключительно пресловутая «химерная» «борьба с большевизмом», получил в разгар «холодной войны». Популярна эта точка зрения и сегодня. Такой постановкой вопроса апологеты доминирования идеи «Крестового похода» просто свели всех добровольцев к немецкому «пушечному мясу», зомбированному антикоммунистической пропагандой. Понятно, что в 50—70-е гг., из-за бушевавшего тогда антисоветизма, подобное утверждение было многими в Европе воспринято на ура, однако сейчас оно не выдерживает серьезной критики. При этом никому почему-то не приходило в голову поднять очевидный вопрос — а что, в таком случае, было бы со всеми этими добровольцами после, собственно, сокрушения большевизма?
192
Brandt A. The Last Knights of Flanders. Atglen, 1998. P. 47.
193
Забавно, что и второй зять фон Бломберга также в итоге оказался эсэсовцем. Речь идет о сыне фельдмаршала Кейтеля штурмбаннфюрере СС Карле-Хайнце Кейтеле. В войска СС он был переведен из вермахта в 1944 г.