Страница 26 из 62
Занятие по идеологической подготовке
Интересно, что при этом, как мы уже отмечали, сами по себе идеологические предметы в учебном курсе юнкерских школ, особенно в довоенный период, многим чинам в СС казались скучными и ненужными. Даже директивы Главного управления СС касательно полномочий юнкерских школ признавали эту проблему, но мало что могло быть сделано для преодоления этого восприятия. Частично апатичное отношение юнкеров к изучению идеологических предметов происходило из социологического фактора. В основном курсанты были из сельской местности, после сельских школ, и большинство из них не имели серьезного образования. Было вполне понятно, что они не будут выражать желание сидеть на сухих, долгих, скучных и повторяющихся лекциях по нацистской интерпретации мира. Нужно было что-то менять в самой системе преподавания идеологии, и изменения последовали достаточно быстро.
Прежде всего, это касалось направленности занятий. Дело в том, что в отличие от официальной идеологии НСДАП или даже идеологии Альгемайне СС, идеология, преподаваемая в юнкерской школе, была предназначена стать мотиватором и предлагать молодым людям «активные» решения «неразрешимых проблем». Это исходило из главной задачи юнкерских школ — готовить для Германии будущих лидеров. Даже авторы, стремящиеся отмежевать войска СС от нацистского влияния и идеологии, признают, что, без всякого сомнения, среди преподавателей и курсантов юнкерских школ существовало активное желание расширить и углубить свои знания о фактических, существующих проблемах, понять суть вещей, прояснить исторические и теоретические предпосылки этих проблем и попытаться решить их. Как известно, эсэсовцы воспитывались в духе своей избранности, исключительности и превосходства, не только над другими народами, но и над другими слоями немецкого общества. Все это предусматривало особый тип человека. Кроме этого, среди молодых солдат СС пропагандировались традиции товарищества и корпоративности, что предусматривало соответствующие взаимоотношения внутри подразделений.
Так что вполне естественно, что в СС цель идеологических занятий виделась в создании предварительных условий для воспитания у юнкеров независимости суждений, решительности и откровенности, готовности взять на себя ответственность. Все это осуществлялось в юнкерских школах как вне идеологического образования, так и в его пределах. Идеологические инструкции предлагали юнкерам практические методы для выхода из тяжелого положения, в котором оказалась Германия. Короче говоря, юнкера получали «указание к действию», направленное на решение политических и мировоззренческих задач. Поэтому идеологический курс укреплял у юнкеров уверенность в себе и влиял на их ежедневные поступки.
За отношением юнкеров к идеологическим предметам и «идеологическим фоном» в юнкершафтах внимательно следили. Идеологическая надежность курсантов проверялась не только при поступлении в школу, но и в ходе всего дальнейшего обучения. Для придания большего веса идеологическому образованию оценки по этому предмету на экзамене котировались так же, как и оценки по тактике, несмотря на очевидную разницу часов между этими предметами. Даже выдающиеся достижения в изучении военных предметов не могли заменить или как-то перекрыть неуспеваемость в «мировоззрении», и, если подобная ситуация возникала, то юнкер мог быть отчислен[163].
Не будет преувеличением сказать, что идеологическое образование было не только простым предметом обучения, но и одновременно затрагивало все остальные предметы и образовательные принципы, именно через призму развития личностных качеств юнкеров. Все это придало изучению идеологических предметов большую актуальность.
Успехи такого обучения объяснялись тем, что Гиммлер разумно объединил цели и задачи СС с основными моральными устоями и понятиями чести. Широко отражая националистические лозунги, догматы СС воспитывали романтические «тевтонские», «нордические» или «европейские» идеалы, такие как честь, храбрость на поле боя, чувство товарищества и ответственности, самопожертвование и, если нужно, готовность умереть в бою.
Необходимость воспитывать из юнкеров независимых, самостоятельных людей обусловила формирование абсолютно недогматических подходов. Так, еще до войны, пытаясь поднять престижность идеологических занятий, руководство школы в Бад-Тёльце начало предпринимать достаточно оригинальные шаги. Например, в школу ежемесячно приглашались лекторы из внешних учреждений для чтения специальных лекций, причем сами лекции анонсировались в местной прессе. Администрация школы рассчитывала, что курсанты будут охотнее ходить на такие «гостевые» лекции, тем более что они подавались как важное дополнение к пониманию сути нацистского движения.
От юнкеров требовали не тупо зазубрить учебный материал, а понять его и осмыслить. Всячески поддерживалась свобода мысли и развитие у юнкеров аналитического мышления — все понимали, что только так можно воспитать действительно образцовых эсэсовцев и убежденных нацистов. Все юнкера были добровольцами, все имели свое мнение и возможность поспорить с другими — свободные дискуссии были в порядке вещей. Этот непрерывный критический обмен идеями демонстрировал понимание и живость, которые были необычны и даже раздражающими для некоторых партийных догматиков. Однако поделать «догматики» с этим ничего не могли.
При царившем в школе свободомыслии неудивительно, что на полках школьной библиотеки в свободном доступе стояли запрещенные в Германии книги, а также работы, содержащие прямо противоположные точки зрения. Среди других здесь находились книги Конрада Гейдена «Гитлер — жизнь диктатора», Георга Александера «Миф Гитлера», труды Маркса, Энгельса, Ленина и тому подобное.
Важно помнить, что количество учебных часов на идеологическое образование после начала войны несколько сократилось, но потом снова вернулось к довоенному уровню. Как мы помним, в довоенный период на идеологическое образование выделялось в среднем пять учебных часов в неделю. После начала войны это количество сократилось. Например, в учебном плане Бад-Тёльце на 1940 г. курс идеологической подготовки изложен всего на одной странице из 16 страниц курса, и представлял собой не более чем политическую инструкцию, ориентированную на актуальность текущих событий.
Полученный на войне опыт высветил все недостатки в идеологической подготовке в войсках и поставил руководство СС перед необходимостью усилить те или иные аспекты этой подготовки. Поэтому основное свое внимание мы сосредоточим именно на военном периоде. Для примеров обратимся к имеющимся документам. В расписании 8-го юнкерского класса в Бад-Тёльце (8 июня — 5 декабря 1942 г.) из 48 учебных часов в неделю на идеологическое образование отводилось четыре часа. Остальные часы были распределены так: 16 часов использовались для индивидуальной военной подготовки, 10 — тактика, и семь — для обучения действию в составе подразделения, 11 — разные военные специальности и физическая культура. Курсы офицеров резерва получили еще меньше часов идеологического образования. Так, в 7-м юнкерском классе для офицеров резерва из 52 учебных часов в неделю только три отводились на этот предмет. В отличие от юнкеров активной службы, резервисты обучались в течение 18 часов индивидуальной военной подготовке, 11 часов — для действий в составе подразделений, восемь часов — тактика, и 12 часов — разные военные науки и физическая культура. Только на курсах для инвалидов юнкерам должны были предоставить восемь часов «Мировоззрения», что легко объяснимо: просто по физическим причинам юнкера с этого курса не могли уделять большое внимание некоторым военным предметам. Таким образом, на первый взгляд, в учебном расписании идеологическое образование было вспомогательным предметом, причем количество часов разнилось в каждом юнкерском классе, а в основном преобладала военная подготовка в различных видах, что в принципе не удивительно, учитывая цель юнкерских школ во время войны — подготовку квалифицированного офицерского состава.
163
Отметим, что тот же Р. Шульце-Коссенс с жаром утверждал обратное, то есть подчиненность идеологических предметов военным, однако кроме патетики, каких-либо убедительных доказательств для защиты своей точки зрения не привел.