Рыцарь-башня

Зоркие глаза Крокки, видевшие в темноте, уже издали заметили тёмную груду. Страх исходил именно от неё. Осознав, что пугающая груда не может причинить ему вреда, Крокки зашагал увереннее. Вскоре он уже различал и труп, и торчащее из него древко копья.

За прошедшие века от глома остался только скелет со связками сухожилий и клочьями свалявшейся шерсти. Он лежал на спине, раскорячив свои четыре лапы. Копьё было воткнуто в пасть, которая находилось на брюхе чудовища. Как Герриг умудрился попасть в неё так точно - для Крокки представляло загадку. Разве только глом нарочно перевернулся на спину, подставляя себя под удар.

Юноша рывком извлёк копьё. Оно было на удивление лёгким. И сразу, как только он взял его в руки, страх отпустил.

Крокки двинулся дальше, прислушиваясь к тишине. На лестнице он замешкался. Сейчас надо было надеть на голову мешок. Но всё было тихо. Глом, стороживший вход в Зал Танцующих Изваяний, если и был в галерее, то не подавал признаков своего присутствия.

Крокки решил хотя бы на мгновение заглянуть в галерею. Он должен понять, где противник. Возможно, за это мгновение глом не среагирует на его присутствие и не успеет напустить на него свои чары...

Лестница кончалась прямо перед входом в галерею. Крокки медленно спускался по ступенькам. Вскоре показался пол галереи, выложенный тёмно-серым камнем. По мере того, как юноша сходил со ступеньки на ступеньку, галерея открывалась всё дальше. Ноздри Крокки ощутили едва уловимое зловоние, показавшееся ему знакомым. Сомнений не было: в галерее находился глом.

Крокки одолел ещё несколько ступенек и вся галерея открылась ему до конца. Стены её были выложены чёрным камнем. Наверху они закруглялись и сходились, образуя стрельчатый свод. Даль галереи терялась во мгле.

Глома видно не было. Если он и находился в галерее, то, наверное, надо было одолеть немалое расстояние, чтобы добраться до него.

Всё ещё раздумывая, надевать мешок сейчас или пройти немного по галерее, Крокки быстро спустился по последним ступенькам и затаился за выступом. Возможно, глом успел заметить его на лестнице и наслать чары. Сердце Крокки гулко стучало в груди.

Он надел мешок, продвинулся немного вперёд и замер, прижавшись к стене.

Стоял он долго, почти не дыша. Стук сердца отдавался в ушах, мешая вслушиваться в тишину. Наконец Крокки уловил какое-то слабое шевеление. Рука крепче сжала древко копья. Шевеление с каждой минутой становилось отчётливей. Усиливалось и зловоние. Крокки начал различать сопение и тяжёлые приближающиеся шаги. Ужас пробрал его лишь однажды и на несколько мгновений: копьё Геррига не позволило поддаться безрассудному страху.

Крокки стоял не шевелясь, плечом чувствуя стену.

Глом явно встревожился. Его многочисленные глаза, расположенные в разных местах туловища, оглядывали галерею, но никого не видели.

Крокки услышал, как монстр испустил рёв и завозился, вздрагивая всем своим большим неповоротливым телом. Глом подошёл совсем близко. Крокки подумал, что настал момент сдёрнуть мешок и нанести стремительный удар копьём. Но интуиция говорила ему: нет, надо стоять, выжидая.

Чудовище двигалось по галерее, то приближаясь к Крокки, то удаляясь от него. Оно знало о его присутствии, чуяло его утробным чутьём. В какой-то момент оно подошло совсем близко. Ледяной холод объял граэррца. Крокки вдруг ясно осознал, что в десятке метрах от него находится зло, настолько ужасное, что человеческий разум не в состоянии его осмыслить. Это зло вышло из самых глубин ада, и его зловонное дыхание было ни чем иным, как смердящим запахом преисподней.

Глом потоптался на месте и направился прямо на Крокки. Чудовище остановилось буквально в шаге. Натянутые нервы Крокки звенели. У него вдруг появилось отчётливое чувство: что-то - может быть, копьё, а может быть, дух самого Геррига, - должно подать ему сигнал к атаке. Чувство это, едва возникнув, сразу переросло в уверенность. Он услышал, как глом тяжело завалился на бок и стал ворочаться. Лапы его елозили по полу. Одна из них лишь чудом не задела юношу. Шерсть на ней даже коснулась его колена.

И тут вдруг Крокки словно что-то толкнуло. Он сорвал с себя мешок и, резко размахнувшись, ударил копьём по какому-то бледно-коричневому пятну, пульсирующему среди рыхлых комьев бурой шерсти. Это пятно было первым, что бросилось ему в глаза. В него Крокки и вбил древко.

Оно с хлюпом вошло в чудовищную тушу и из раны засочилась чёрная кровь.

В следующий момент Крокки выпустил копьё, которое так и осталось торчать в чреве глома. Юноша вдруг почувствовал, что тело его сковал странный паралич. Оно перестало ему подчиняться. Он выпрямился, опустил голову и покорно сделал шаг навстречу издыхающему чудовищу...

Глом лежал на боку и дёргал ногами. Копьё почти наполовину ушло в его брюхо. Глом силился подняться, но не мог.

Крокки, согнувшись, подошёл к нему и опустился перед ним на колени, как это делали Змеи в зале под лестницей. Так, по-видимому, поступали все околдованные чудовищем. Сейчас должна раскрыться круглая пасть, вытянуться губы и в мгновение ока всосать в утробу всего человека... Крокки без единой мысли стоял возле страшного брюха.

Но там, где находилась пасть, торчало копьё. Чудовище испустило громкий рёв, эхом прокатившийся под сводами древней галереи. Этот рёв неожиданно вывел Крокки из оцепенения. Странный паралич, владевший молодым королём, оказался сломлен. Крокки отшатнулся от порождения ада.

Колдовство глома ушло вместе с его жизнью. Он ещё дёргался, но был уже мёртв.

И тут произошло невероятное, о чём Крокки не мог представить и в самом страшном сне. Пасть глома судорожно раскрылась и из неё вихрем вылетели души тех, кого чудовище когда-либо пожрало. Словно сотканные из дыма люди и нелюди, разумные и неразумные твари всех возможных видов, некогда живших в этом мире, ревя, рыча и стеная на разные голоса, поднимались к своду галереи и уносились во тьму. Колдовское чрево глома отпускало их всех на свободу.

Крокки зажмурился от ужаса, закрыл руками лицо.

Ещё целую минуту в галерее раздавались рёв, шум, скрежет и стоны отлетающих душ. И вдруг всё разом стихло. Крокки отвёл руки от глаз. Призраки сгинули. В тёмной галерее находились только Крокки и пронзённый копьём труп глома.

Юноша вскочил на ноги, выхватил из-за пояса меч и, сжимая его, поминутно оглядываясь, побежал по галерее - туда, где она сужалась в едва различимое голубое пятно.

Глава IX

Зал Танцующих Изваяний

Сначала он бежал, потом пошёл, оставляя на полированном полу отпечатки своих босых ног, испачканных кровью глома. Наконец показался островерхий арочный вход в огромный круглый зал с купольным потолком. Голубой свет исходил из этого зала.

Пройдя арку, Крокки понял, что было источником света. В вершине купола сверкал небывалой величины голубой ограненный бриллиант. Он не только излучал свет, но и постоянно вращался, создавая иллюзию световых волн, которые плавно ходили по стенам и полу.

Крокки понял, что это и есть Зал Танцующих Изваяний. Вдоль его стен высились чудовищной величины статуи, вытесанные из тёмно-серого камня. Они изображали пляшущих фурий. Ноги и торсы их походили на женские, все же остальные части тела были уродливы, мерзки и страшны. Никакими словами невозможно описать многочисленные руки-клешни и чудовищные многоглазые головы.

Крокки с затаённым трепетом разглядывал страшилищ. Он мысленно убеждал себя, что бояться нечего, что это всего лишь каменные истуканы, но инстинкт шептал ему, что это зло, такое же гибельное для него, как гломы. Чувствуя, как кровь леденеет в его жилах, он с немалым трудом заставил себя оторвать заворожённый взгляд от сатанинских созданий и оглядеть пустынную внутренность Зала.

В центре его возвышалась небольшая прямоугольная гробница из чёрного мрамора. Её верхняя створка была немного сдвинута. Крокки приблизился к ней, недоумевая, почему неведомые могильщики так небрежно обошлись с королевским саркофагом, не поставив на место крышку. Он уперся в неё обеими руками и она сдвинулась ещё больше. Вскоре она сместилась настолько, что показалось мумифицировавшееся тело Геррига. Жёлтый череп царственного покойника растрескался и высох, чёрные провалы глаз были устремлены, казалось, прямо на Крокки.