Страница 7 из 72
Сбить нас было трудно, так как самолеты почти слились с фоном гор, да и солнце, стоявшее сзади нас, слепило глаза вражеским наводчикам. К тому же малая высота наших самолетов создавала «мертвую зону» для зениток. Прошли над селом и увидели, что вплотную у каждого дома, со всех его четырех сторон, прижавшись к стенам, стоят боевые машины и все это от крыши до земли закрыто маскировочной сеткой. У села Шули вновь попали под огонь зениток, но все же благополучно сели на свой аэродром. Доложили обстановку и сразу стали готовиться к штурмовке. В тот раз хороший урон нанесли врагу и без потерь со своей стороны».
10 декабря 1941 г. в одном из казематов 35-й батареи летчикам эскадрильи вручались первые государственные награды. Вместе с комэском К. Денисовым ордена Красного Знамени были вручены В.М. Бородину и Ф.Ф. Герасимову. Награжденных сердечно поздравил и пожелал дальнейших боевых успехов член Военного совета флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков[18].
Война продолжалась. 28 декабря 1941 г. из боевого вылета не вернулся его друг Василий Бородин. Сам же Герасимов был легко ранен. 8 января на крейсере «Молотов» в числе 12 летчиков, воевавших с первого дня, был отправлен на Кавказ отдыхать. Лежал в Батумском госпитале.
После отдыха, о котором впоследствии летчик вспоминал с удовольствием, продолжал воевать. К весне 1942 г. совершил 167 боевых вылетов, участвовал в 26 воздушных боях, в которых сбил, кроме Ю-88 т, Хш-126 и Me-109 в паре. Наградой ему стал второй орден Красного Знамени, который ему вручил лично командующий BBС ЧФ В. Коробков[19].
Звания Героя Советского Союза летчик-истребитель Ф.Ф. Герасимов был удостоен не за сбитые немецкие самолеты и даже не за штурмовки наземных войск. Он первым из летчиков ВВС ЧФ посадил самолет У-2 в расположении партизан в крымских горах, доставил в расположение партизанского отряда радиста и рацию. Таким образом, командованием Севастопольского оборонительного района была установлена связь с партизанами и им была оказана помощь боеприпасами и продовольствием.
Эту малоизвестную страницу в истории боев за Крым ярко и талантливо восстановил в своей книге «Воздушный мост» писатель Герой Советского Союза В.Б. Емельяненко[20].
В середине 70-х писатель встречался со многими героями своей будущей книги, побывал на месте посадок самолетов в Крыму, ездил в Ленинград и встречался с Герасимовым — одним из героев будущей книги.
Портрет летчика-истребителя 3-й «непромокаемой» эскадрильи Герасимова в его описании выглядит следующим образом: «Круглолиц, голубоглаз, любитель побалагурить, голос с хрипотцой».
2 апреля 1942 г. его и товарища по эскадрилье Николая Сикова вызвал командующий группы авиации Севастополя полковник Г.Г. Дзюба[21] и лично поставил задачу «особой важности»: у горы Чатыр-Даг отыскать поляну, которую выбрали партизаны для посадки самолета, и сфотографировать ее. Рано утром следующего дня два И-16 отправились в путь по маршруту: мыс Сарыч — гора Форос — Байдарские ворота — Ай-Петри — хребет Ялтинской яйлы. Высота 1700 м. Вот впереди показался искомый ориентир — вершина горы Басман (1136 м). Вершину горы затянуло туманом. Сколько ни кружили летчики, но поляну найти не смогли.
После обеда полетели снова. На высоте 400 м. первым поляну увидел Сиков. Сбросили вымпел. Вечером с чувством выполненного долга летчики легли спать: «Еще один денек стерли».
4 апреля летчики летали повторно, доставили партизанам новый вымпел, где просили подготовить поляну к посадке самолета. На обратном пути их перехватили четыре Me-109, но летчики успели уйти под защиту плавучей батареи «Не тронь меня».
Герасимов подумал, что на этом задание «особой важности» для него закончится, но Дзюба поставил новую задачу: на У-2 доставить партизанам рацию и радиста. Летчик совершил над аэродромом несколько полетов на У-2 — восстанавливал навыки и отрабатывал посадку на ограниченную площадку. Чтобы утяжелить самолет, его загрузили запчастями и продуктами. Техник предлагал положить даже запасной винт, но летчик отказался, о чем потом сильно пожалел.
Герасимову выдали автомат «на всякий случай» и проинструктировали о порядке условных сигналов, которые он должен был дать на случай аварии самолета, неисправности рации и в случае готовности сброса грузов. Ордена и документы перед вылетом он сдал.
Ранним утром 10 апреля во вторую кабину У-2 сел радист, старший матрос Иван Дмитриев.
Если на И-16 до цели долетал он раньше за 20 минут, то теперь «топал» больше часа. У-2 был старым, а мотор — изношенным. Над поляной летчик трижды заходил на посадку, на четвертый раз сесть помешали люди. Хоть партизаны и постарались удлинить и расширить бывший загон для зубробизонов, но все равно полянка сто на двадцать метров была явно мала даже для такого неприхотливого самолета, как У-2. Летчик вспоминал: «Почва в горах к тому времени сильно прогрелась, и мощные восходящие потоки теплого воздуха как бы приподнимали самолет, не давая ему коснуться земли колесами». На пятом заходе, задев колесами за верхушки деревьев, Герасимов бросил самолет в крутой скольжение. Казалось, вот-вот машина врежется в землю. До земли оставалось метра два, когда ему удалось перейти на горизонтальное планирование и заставить самолет приземлиться. Надо же такому случиться: уже в самом конце пробега летчик увидел проселочную дорогу и рядом с ней канаву. Колеса У-2 попали в канаву-промоину, самолет ткнулся носом, и винт сломался.
Радист принялся за свое дело, а летчик стал думать о том, как он возвратится обратно. Нужно сказать, что летчик и радист были первыми в партизанском отряде людьми с Большой земли. Партизаны с жадностью расспрашивали их об обстановке на фронтах, о любых даже самых незначительных мелочах жизни. Например, очень удивились, когда Герасимов сказал, что ему от родителей из блокадного Ленинграда в осажденный Севастополь приходят письма.
Три ночи подряд взлетавшие с Херсонеса самолеты сбрасывали грузы партизанам отряда майора Г. Северского. Герасимов же ожидал группу из 9 партизан, которая пошла в Чоргун (60 км от лагеря). Там на заброшенном аэродроме стояли несколько У-2 и с одного из них должны были снять пропеллер.
За время ожидания группы партизаны под руководством Герасимова несколько удлинили полосу, расчистили подходы к ней. Герасимов успел принять участие в бою с карателями. На пятый день группа возвратилась без одного человека: в пути тот скончался — не выдержало сердце. Винт принесли в целости и сохранности.
Утром следующего дня летчик решил взлетать, но не учел, что непрогретый воздух не давал старенькому У-2 необходимой подъемной силы. При взлете самолет врезался в верхушки деревьев. Летчик остался целым, но У-2 ремонту не подлежал. Решил было возвращаться к своим пешком — ведь он летчик и очень нужен там, в Севастополе. Ему повезло. Буквально через несколько дней в расположение лагеря вышли 6 моряков-разведчиков.
Герасимов вспоминал: «До линии фронта мы шли шесть суток. Один раз нарвались на мину, радист из группы моряков погиб, двое были ранены серьезно, я отделался сравнительно легко. Подошли к Балаклаве, пробрались на нейтральную территорию, где нас заметили наши солдаты».
Вскоре полковник Дзюба тискал в объятиях своего подчиненного. А еще через два дня отдохнувших Герасимова и сопровождавших его моряков вызвал член Военного совета Н.М. Кулаков.
— Всех представить к наградам, — сказал он, обращаясь к начальнику штаба, — а главного героя — подождать. Ведь в самом деле — герой. И росточком невелик, а какое большое дело сделал!
Позже Герасимов узнал, что накануне этой встречи командующий Черноморским флотом и член Военного совета подписали представление его к званию Героя Советского Союза за выполнение «боевого задания специального назначения с посадкой в глубоком тылу противника».
18
Кулаков Николай Михайлович (1908–1976). На флоте с 1927 г., военный партработник. Активный участник обороны Севастополя, член Военного совета ЧФ, контр-адмирал. После войны продолжал службу по партийно-политической линии в ВМФ. Вице-адмирал. Герой Советского Союза (07.05.65).
19
Коробков Федор Григорьевич (1898–1942) — участник Первой мировой, Гражданской войн, боевых действий в борьбе с басмачами в Туркестане, гражданской войны в Испании в 1936–1937 гг. В начале Великой Отечественной войны — зам. начальника ВВС в Наркомате ВМФ. Погиб при бомбежке в Севастополе. Герой Советского Союза (14.06.42, посм.).
20
Емельяненко Василий Борисович (1912–1999) — вовремя Великой Отечественной войны летчик-штурмовик в составе 7-го гв. шап. Герой Советского Союза (13.04.44). Окончил ВВА. Кандидат военных наук. Член Союза писателей СССР. Автор нескольких книг о боевых подвигах советских летчиков в годы Великой Отечественной войны.
21
Дзюба Григорий Григорьевич — во время Великой Отечественной войны командовал авиационными соединениями на ЧФ и КБФ. Генерал-майор авиации.