Страница 48 из 106
Я выступил с общей критикой Авдусина по вопросам историографии и методики. Глеб Лебедев и Володя Назаренко («Связи между русскими и скандинавами в IX—XI вв.») очертили по археологическим данным сложную картину проникновения норманнов на земли будущей России, проникновения, имевшего разный характер в разные периоды и в разных районах. Впоследствии это положение подхватил, со ссылками на работы Лебедева и его соавторов, американец Томас Нунан и сделал это основой своей концепции норманнов на Востоке (Моопап 1986; 1991 и др.). Василий Булкин («О классификации и интерпретации археологических материалов из Гнездовского могильника») кратко рассмотрел даные о соотношении славян с норманнами в Гнездовском могильнике и еще в одном памятнике. Дело в том, что Авдусин не заметил рядом с могильником относящееся к нему поселение. Это поселение открыл и начал раскапывать замечательный ленинградский археолог Иван Иванович Ляпушкин, ученик Артамонова, и Булкин участвовал в его раскопах (после смерти Ляпушкина Авдусин прибрал раскопки этого памятника к своим рукам).
Ниже следует текст моей статьи.
Советская археология и роль викингов в ратей истории славян.
Отклик на «Смоленск и варяги по археологическим данным» Даниила Авдусина9
Представляется вполне естественным, что журнал «Норуиджиан Ар-кеолоджикал Ривью» начал обсуждать значение викингов в ранней истории славян со статьи профессора Авдусина. Профессор Авдусин хорошо известен своим крупным вкладом в изучение Гнездовского могильника, важнейшего памятника по этой теме, и своей радикальной позицией в споре. Однако не стоит забывать о своеобразии такого начала.
Во-первых, полной публикации раскопанной части Гнездовского могильника нет. Мнения профессора Авдусина, хотя и являются сведениями из первых рук [редакция почему-то заменила этот оборот на: «хотя на первый взгляд и разумные». —Л. К.]г тем не менее субъективны и не могут заменить факты; базой для спора могут служить только те сведения, которые можно проверить по опубликованным материалам. Но ни эта статья, ни другие статьи профессора Авдусина не содержат содержательного и детального анализа, основанного на полной информации. Хронологические утверждения профессора Авдусина нуждаются в лучшем обосновании, а частная аргументация, предложенная им в других статьях, не выдержала критической проверки, проделанной Булкиным и Назаренко (1971).
Во-вторых, не следует упускать из виду, что позиция профессора Авдусина в споре о месте викингов в истории славян близка к крайней. Есть опасение, что она может быть принята его иностранными оппонентами за общую позицию советских ученых. Ведь ни в статье профессора Авдусина, ни в предшествующих (нашим) откликах его оппонентов (ВИпс1Ье1т 1970; КЫкозк!
1970) нет оговорок по этому поводу и никаких указаний на противоположное понимание.Скорее наоборот.
Между тем, и среди дореволюционых российских и среди советских ученых всегда был и существует сейчас широкий диапазон мнений о месте и роли викингов в Древней Руси, пожалуй, более широкий, чем среди скандинавских ученых.
В своей книге, посвященной главным образом критике теории норма-нистов, др. Шаскольский (1965), разбирая спор четырех А (Арне и Арбмана против Арциховского и, особенно, Авдусина), говорит: «обе стороны слишком увлеклись в своем споре. Арне и Арбман заметно преувеличивают роль норманнов в Гнездове, объявляя весь могильник в основном норманнским; но вряд ли прав и Авдусин, доказывая почти полное отсутствие в Гнездове скандинавских погребений» (1965: 117). Далее др. Шаскольский подробно отмечает ошибочные, по его мнению, положения у Авдусина, особенно в методике определения этнической принадлежности погребений (1965: 118-124). Примечательно, что в то время как Авдусин относил только 2 гнездовских кургана к скандинавам, а Арне не менее 25, Шаскольский признает, что им принадлежат не менее 30 могил, т. е. на 5 больше, чем у Арне (с. 111,123)! Уже у Ша-скольского мы находим и возражение, ныне высказанное Кивикоски (1970), относительно возможности импортирования франкских мечей на Русь через Скандинавию.
Недавно профессор Артамонов (пятое А) охарактеризовал «норманнскую проблему» как «не столько сложную, сколько запутанную» (Артамонов 1967: 66). Подытоживая новые заключения советских археологов (особенно д-ра Ляпушкина и Г. Ф. Корзухиной) о позднем (IX—X вв.) появлении славян в лесной зоне их нынешнего ареала, профессор Артамонов пишет: «новая хронология славянского заселения Северо-Западного региона побуждает нас пересмотреть прежние мнения о славянско-варяжских (-норманнских) отношениях» (там же, 68).
В ведущем советском историческом журнале «Вопросы истории» замре-дактора др. Кузьмин (1970: 48) пишет:
«По существу, все советские ученые-антинорманисты признают ту или иную степень участия скандинавов в экономической и политической жизни Древнерусского государства... в последнее время появился ряд работ,уже прямо смыкающихся с построениями норманистов. Особенно эта "неонор-манистская" струя ощущается в археологии...»
Здесь Кузьмин ссылается на работы Тухтиной, Кочкуркиной и группы ленинградских археологов, включая автора этих строк (Клейн и др. 1970).
В другой заметке в том же журнале (1971: 177—178) Кузьмин, возражая болгарину Михайлову, характеризует позиции советских ученых по норманнскому вопросу следующим образом: по его мнению, академик Рыбаков, пожалуй, не «крайний антинорманист», поскольку академик Тихомиров был более радикален в своих решениях. Академика Грекова Кузьмин считает «объективным антинорманистом», а взгляды профессора Мавродина и А. Гуревича вообще вряд ли могут быть причислены к «антинорманистским», ибо «у этих ученых прослеживается тенденция решить многолетний спор норманистов и антинорманистов своего рода компромиссом». Переходя к современным советским «норманистам», Кузьмин признает:
«Современый научный норманизм, как справедливо отмечалось в советской литературе, нельзя отождествлять с примитивными схемами Байера и Шлёцера или с расистской стряпней фашистских идеологов. Для многих зарубежных, да и советских ученых это — добросовестное научноеубеждение, вытекающее из определенного взгляда на предмет... Ленинградские археологи Л. С. Клейн, Г. С. Лебедев и В. А. Назаренко ни в коем случае не отходят от принципов марксизма, признавая преобладание норманнов в господствующей прослойке на Руси. Однако их концепция вызывает сомнения и возражения в конкретно-историческом плане».
Это высказывание тем более примечательно, что принадлежит исследователю, занимающему еще более крайнюю позицию, чем Авдусин. Кузьмин видит в варягах не норманнов, а западных славян, имевших тесные контакты со Скандинавией.
Чтобы показать, что такое холодное отношение к спору ныне характеризует не только лично д-ра Кузьмина, можно было бы сослаться на рецензию в журнале «История СССР», где Кан и Хорошкевич (1971: 190) положительно оценивают нашу статью как «первую в советской литературе обобщающую сводку данных о скандинавских древностях на русской территории», хотя рецензенты отмечают, что с некоторыми положениями не могут согласиться.
Можно также добавить, что ни я, ни мои соавтооры вообще не считаем нашу позицию норманистской, но чтобы обосновать это замечание, мне бы нужно было разъяснить понятие «норманизм», что вряд ли уместно в данном контексте. Моя цель была всего лишь показать размах диапазона трактовок в советской науке. Главная особенность, отличающая всех советских ученых от большинства северных и западных, это марксистские убеждения первых в происхождении государства из социально-экономического процесса эволюции и классовой дифференциации; именно это убеждение, а не то или иное этническое определение верхнего слоя.
Многие из критических и конструктивных предложений, исходящих от советских ученых, были предложены задолго до обсуждения в НАР. Жаль, что оппоненты профессора Авдусина, живущие в соседних странах (В1лпс1Не1т 1970; КзVIкозкз 1970), не обратили внимания на эти предложения. Это могло бы избавить от необходимости повторять там, где достаточно было бы ссылки. Чтобы не заслужить тот же упрек, я отмечу здесь лишь два расхождения с профессором Авдусиным в методике исследования.