Спор о варягах

3. Свидетельства варяжского культурного влияния сохранились и в нашем языке. До сих пор мы называем теплые рукавицы варежками, очевидно, в память того, что этот вид рукавиц занесли к нам варяги. Из языка северных германцев заимствованы слова: «ларь», «лавка», «ящик», «стул», «скиба», «кнут», «скот», «шнека» («корабль»), «якорь», «стяг» и др. В. Томсен (1891) насчитывал таких заимствованных слов 27, новейшая исследовательница Тёрнквист (ТНбгпцитз! 1948) — около 150 (включая даже «щи»), из них надежно установлено около 30.

ВОЗРАЖЕНИЯ АНТИНОРМАНИСТОВ

1. В IX в. действительно чувствуется значительный сдвиг в общественноэкономическом развитии славянских народов, но совпадение во времени — еще не доказательство причинной связи.

Кроме того, этот сдвиг начался определенно раньше прихода варягов. И летописец указывает, что варяги, придя в Восточную Европу, стали оседать в городах, где уже до их прихода жили кривичи, и весь, и меря, и другие местные племена. Оседать в городах, а не строить города. И древние песни самих норманнов показывают, что страна славян поразила северных пришельцев своим богатством, обилием городов. Да и название ее в скандинавском эпосе — Гардар, позже — Гардарики, «страна городов» (Доленга-Ходаковский 1837; Самоквасов 1873: 91; Ключевский 1904: 155; Мавродин 1945).

2. Богатые центры времен начала Киевской Руси, выдаваемые нормани-стами за норманнские «колонии» или «фактории», на самом деле не являются таковыми. Они резко отличаются от поселений и могильников Скандинавии и не отличаются по культуре от остальных славянских мест обитания и захоронения. За варяжские они были приняты именно потому, что выделялись своим богатством. Здесь порочный ход рассуждений: высокоразвитые — значит варяжские. Иными словами, в доказательство было превращено как раз то, что еще требуется доказать. Да и культура Скандинавии того времени не является более высокой, чем славянская, а скорее наоборот — более низкой, что показывают не только песни норманнов, но и раскопанные поселения и могильники (Мавродин 1945; Греков 1953: 77; Авдусин 1949).

3. Достоверно норманнские курганы оказались в Гнездове как раз не самыми богатыми. Наиболее выдающийся из курганов с норманнскими признаками оказался в Гнездове только на третьем месте по величине и богатству. Значит, привилегированное положение норманнов по отношению к славянской массе не подтверждается, кроме, разумеется, самих первых князей. Знатными дружинниками были и норманны, и славяне, точно так же, как и рядовыми (Арциховский 1939).

4. Далеко не все скандинавские заимствования в русском языке, установленные северными учеными, достоверны. Но даже если их и счесть достоверными — хоть все 150! — они не составляют сплошного массива терминологии ни в одной важной отрасли культуры и народной жизни, а представляют собой отдельные разбросанные словечки, главным образом обозначения некоторых бытовых предметов. Даже в области военного дела и мореходства — этих, можно сказать, специальностей варягов — скандинавская лексика в русском языке очень незначительна. В целом скандинавский пласт в русском словаре куда тоньше татарского или греческого. Словарь, таким образом, не подтверждает цивилизаторской роли варягов в стране восточных славян (Обнорский 1946; Филин 1949; Булаховский 1950: 24-25 и др).

[Современные антинорманисты (Фомин 2005: 392) сводят его к нулю.]

Итак, норманнов было немного в нашей стране, а их культурное влияние неощутительно.

КОНТРПОЛОЖЕНИЕ АНТИНОРМАНИСТОВ

Появление высокой и богатой древнерусской культуры Киевской Руси IX-XIII вв. было вызвано к жизни становлением нового общественного строя — феодализма. Этот общественный сдвиг был закономерным результатом длительного экономического развития славянства. И культура Киевской Руси, будучи в содержании своем вызвана к жизни новыми общественными силами, не создавалась на пустом месте и из ничего, а также подготовлена в своих формах и материалах всем многовековым культурным развитием славянства, она построена из материала культурных достижений, накопленных славянством за много веков, продолжает древние славянские культурные традиции. Кроме того, она вобрала в себя и различные инородные влияния, наслоившиеся на славянскую основу, — византийское, иранское, финно угорское и др., в том числе и варяжское. Варяги, как и другие носители этих внешних влияний, не явились создателями древнерусской культуры, и не эти влияния обусловили ее основные черты.

Итак, древнерусская культура была вызвана к жизни внутренними причинами, а не внедрением варяжского элемента в славянскую среду.

Наоборот, сами варяги приняли славянскую культуру и через несколько поколений совершенно ассимилировались, ославянились. Более того, даже население самой Скандинавии кое-что заимствовало у славян, так что влияние не было сугубо односторонним.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

1. Успехи развития хозяйства (пашенное земледелие, стойловое скотоводство, высокий уровень ремесел), на основе которых стала возможной феодальная эксплуатация и соответствующая организация общества, не появились в IX в. внезапно, а постепенно, медленно накапливались и росли в течение многих веков на землях восточных славян и их финноязычных соседей — это хорошо прослеживается по материалам многочисленных раскопок. Чем ближе к эпохе Киевской Руси, тем совершеннее изделия первобытных кузнецов, разнообразнее хозяйственный инвентарь поселений; уже за несколько веков до прихода варягов появляется железный наральник — предок плужного лемеха (Третьяков 1932; Артамонов 1935; Арциховский 1939; и др.).

2. В культуре Киевской Руси основу составляют не заимствования, а древние традиции — самобытные, восточнославянские. К ним примешались и традиции местного неславянского населения, ассимилированного славянами или длительное время жившего в соседстве и контакте с ним (финноязычные, ираноязычные и тюркоязычные племена). На развитии и продолжении всех этих традиций построены основные элементы культуры: устройство жилища (срубная изба на севере и полуземлянка на юге), характер домашней утвари (в частности — тип глиняной посуды), набор орудий труда, способ погребения мертвых, облик одежды и проч.

Даже византийское влияние по сравнению с этим мощным наслоением вековых наследственных культурных богатств, постоянно приумножаемых, выглядит тонкой поверхностной прослойкой. А ведь это Византия, от нее христианство и грамота! Что уж говорить о варяжских заимствованиях. Даже если бы многие из вещей, на которые претендуют норма-нисты, оказались подлинно скандинавскими, все же в киевскую пору на огромной глыбе векового культурного наследия славянства они должны были выглядеть отдельными занесенными с севера камнями, разбросанными там и сям (Мавродин 1945; 1949).

3. Поселившись среди славян, варяги смешались со славянами и через несколько поколений стали разговаривать по-славянски и давать детям сла-вянкие имена. И действительно, уже сын Игоря и Ольги носит чисто славянское имя Святослав, а дети и внуки Святослава называются Святополк, Ярополк, Владимир, Изяслав, Мстислав, Ярослав, Всеволод, Вышеслав, По-звизд, Судислав, Переслава, Доброгнева. Все это имена чисто славянские, и только Олег и Глеб в их числе звучат по-варяжски (Мавродин 1945).

4. В самой Швеции встречены восточнославянские изделия (несколько киевских поливных глиняных яиц), на шведских глиняных горшках — типичный славянский орнамент волнообразными линиями ([Седов 1995]), а в шведском языке — слова, заимствованные из древнерусского: имя Гюрги (Георгий —- Юрий) — «гардр» (восточнославянский город), «торг», «толк» (перевод), «палаты», «лодья» и др. (Рыдзевская 1934).

ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ

Термин «гардр» означал в Скандинавии не 'город' (для этого у скандинавов были термины «бю», «стадр», «борг»), а 'огороженный двор', т. е. 'усадьбу', 'небольшое укрепленное поселение', княжий или епископский двор. Русские города норманны так называли потому, что укрепления этих городов были деревянными и походили на скандинавские дворы, а не города (Томсен 1891: 73-74; Мельникова 1977а).