Страница 138 из 208
То же самое можно сказать по поводу перемен в личном составе правительственных лиц. Из чего тут шуметь? Нужно ли доказывать, что при существовании известной системы самый либеральный начальник не может доставить свободы и независимости для прессы. В главном управлении немало было либеральных людей, цензорами бывали очень честные литераторы, а, несмотря на это, мы уже видим, до какого состояния доведена наша пресса. Говорят, г. Абаза заявил некоторым редакторам, что он допустит свободу обсуждения в тех же пределах, как это было в 60-х годах. Нельзя сказать, чтобы система была особенно определенная. Подождем, что-то скажет нам комиссия по составлению нового цензурного устава. Остальные из либеральных светил обновленного правительства пока заявили себя еще менее. Г. Победоносцев успел только произнести перед воспитанницами ярославского дух. уч. речь, где уговаривает, между прочим, девушек: «Не слушайтесь тех новых лжепророков, которые хотят вывести вас из скромной сферы семейной жизни; сфера эта и без того широка... и вам не будет не только необходимости, но и возможности заседать еще в каких-либо собраниях» (Страна, № 48). Что касается М.Н.П., то граф Толстой, прощаясь с сослуживцами, в присутствии 150 человек «нашел возможным заявить, что ему достоверно известно, что с его выходом в отставку никаких перемен в нашей учебной системе не будет» (С.-Пб. вед., 1 мая). Городские слухи утверждают, что по воле государя никакие изменения в учебном ведомстве ни в коем случае не должны быть производимы иначе, как с согласия гр. Толстого. Отставка довольно оригинальная!
Итак, правительство существенно отступило от своих обещаний: вместо изменения системы мы получаем перемену лиц; вместо участия общества в «восстановлении правильного течения государственной жизни» нам сулят перестройку государственного здания собственными средствами правительства и по его собственному плану; вместо реформ по желанию и почину самого общества мы имеем теперь только обещания Аорис-Меликова сделать ярмо старой системы достаточно удобным для шеи обывателя. Ниже помещаемая характеристика графа показывает, насколько можно надеяться на эти обещания и чего можно ожидать от этого лживого и жестокого человека.
Предоставляем подумать об этом проповедникам смирения, которые на всякие проявления возмутительнейшего насилия рекомендуют России отвечать удвоенным холопством и покорностью. Мы с своей стороны скажем, что говорили всегда. Не смирение нужно, нужен протест, отпор. Революционная партия, ставя ребром вопрос о низвержении существующего правительства, действовала не зря, а основываясь на точной оценке существующего порядка вещей. Там, где произвол есть основание закона, — нет ни закона, ни свободы, нет обеспечения примитивных прав человека. Нет пределов насилию при такой системе. Устранить же произвол нельзя иначе, как силой. Добровольно власти никто не отдаст. Права народа, права личности у нас получат реальное значение только тогда, когда источником закона сделается народная воля, а охранителем законов народное правительство. Полугодовое царствование Лорис-Меликова доказало в тысячный раз, что мы были правы, что наш путь — единственно верный путь. Этим путем и должна идти партия, не смущаясь никакими возгласами малодушных и недальновидных людей, до тех пор пока зло не будет вырвано с корнем, пока самодержавие народа не заменит одряхлевшего и развратившегося монархического самодержавия.
Листок «Народной воли». 1880. 10 августа. № 2, передовая. Автор — Л.А. Тихо-миров // Литература партии «Народная воля». С. 75— 77.
1 Граф М.Т. Аорис-Меликов. К жителям столицы // Правительственный вестник. 14 февраля. 1880. См. док. № 29.
2 Николай I (1796—1855) — император с 1825 г.; Трепов Федор Федорович (1812—1889) — генерал-адъютант, градоначальник Петербурга, известный жестоким обращением с революционерами.
3 Григорьев Василий Васильевич в апреле 1880 г. сменен на посту начальника Главного управления по делам печати ставленником Аорис-Меликова Абазой Николаем Саввичем (1837—1901).
4 Сабуров Андрей Александрович (1838—1916) — с апреля 1880 г. до марта 1881 г. министр народного просвещения.
2
Лисий хвост и волчий рот
К характеристике Корис-ЬАеликова
Говорят, что к фигурам Минина и Пожарского на известном московском монументе будет в скором времени прибавлена статуя графа Лорис-Меликова. Говорят, что благодарная Россия изобразит графа в генерал-адъютантском мундире, но с волчьим ртом спереди и лисьим хвостом сзади, в отличие от прочих генерал-адъютантов, отечества не спасавших. Мы ничего не имеем против такого увековечения памяти графа. Мы даже готовы принять посильное участие в национальной подписке на сооружение статуи. Но так как подписка еще не объявлена, то ограничимся пока духовной лептой, сообщением данных, свидетельствующих, что граф достоин памятника.
Велико было ликование наших легальных собратов по газетному делу при назначении графа субалтерн-императором. Все знают цену подобных ликований. Как ни жестко относятся к нам наши собраты, но мы всегда готовы войти в их положение и признать, что им, вы-нркденным кланяться «собаке дворника, чтоб ласкова была», нельзя было не ликовать при назначении диктатора, кто бы он ни был. На этот раз, однако, ликование было довольно понятно. Графу предшествовала смутная репутация умного и либерального человека, и сам он, с первого же дня своего диктаторства, стал мягко и любезно пошевеливать лисьим хвостом. Прокламация к жителям столицы1, призыв представителей города в комиссию2, интимные беседы с журналистами, правительственное сообщение о пересмотре дел административно-ссыльных — такова казовая сторона первого периода диктатуры графа Лорис-Меликова. Каждый из этих взмахов лисьего хвоста приветствовался не только сам по себе, но и как задаток какого-то огромного подарка, который благородный граф сделает благодарной России. Чьи-то услужливые языки и перья муссировали каждое из этих событий, удесятерили их фактическое и принципиальное значение, — Россия была накануне золотого века. Независимо от газетных восторгов, нам приходилось слышать, как старые, седые практики выражали полную уверенность в том, что петербургские думцы станут постоянными членами верховной комиссии, что в нее войдут представители других городов, земств, сословий. Мы слышали фантастические рассказы о тысячах, чуть ли даже не десятках тысяч ссыльных, возвращенных семье, отечеству, науке. Мы слышали серьезные уверения, что III Отд. собст. его величества канцелярии уничтожается. Открытая реакция, нагло жестокая и безумно кровожадная, опечалилась. Она опустила бы голову егце ниже, если бы граф с первого шага не показал, что у него есть не только лисий хвост, а также и волчий рот. Мы разумеем казнь Млодецкого.
Наиболее выдающийся факт второго периода диктатуры графа Лорис-Меликова есть низвержение графа Толстого. Отставка этого министра народного помрачения есть действительная заслуга диктатора. Но, радуясь этой несомненно всероссийской радости, а также таким, пока еще сомнительным радостям, как назначение Сабурова, Абазы, Маркова, Бунге3, надо помнить, что все это только изменения в составе населения бюрократического Ноева ковчега. Новый министр, новые товарищи министра, новый начальник главного управления по делам печати еще не успели определиться. Но положим, что в ковчеге русской бюрократии, как и в библейском Ноевом ковчеге, чистых животных по семи пар, а нечистых только по две. Мы готовы этому радоваться вместе с легальной журналистикой и со всем русским обществом. Приятно видеть, что попечительское правительство дает нам хороших начальников взамен дурных. Но взмахи лисьего хвоста не это обещали, не паллиативы в виде хорошего начальства. А из-за них забыты все обещания первого периода диктатуры.
Типический азиатский дипломат, граф умеет товар лицом показать. С треском и громом явилась прокламация к жителям столицы, а за кулисами обещанное в ней обращение к содействию общества свелось к нулю. Кимвалы и тимпаны возвестили приглашение представителей города Петербурга в верховную комиссию, а на деле они не были там ни одного раза. Отставке Дрентельна был придан характер сокращения деятельности, если не уничтожения III Отделения, а на деле оно продолжает свою гнусную деятельность в усиленных размерах.