Страница 15 из 136
Я последовала за ней в полумрак и тишину зала. Мы прошли по центральному проходу на сцену, где Нэнси и Кристофер немедленно обнаружили вешалки с костюмами времен Шекспира.
— Можете их примерить, не стесняйтесь, — разрешила Саманта, чтобы дать детям занятие.
Им не нужно было повторять это дважды — они сразу накинулись на костюмы. Саманта повернулась ко мне и сказала:
— Ты не возражаешь, если я во время нашей беседы займусь делом? Я собиралась поэкспериментировать над своим гримом для будущей постановки.
Мы прошли за сцену, в ее уборную — тесное и довольно-таки душное помещение. Большое зеркало освещено яркими лампами, туалетный стол завален баночками и тюбиками с косметикой, на подставке — пепельно-серый парик, на стендах висят костюмы викторианской эпохи.
Саманта села перед зеркалом и прибавила света. Я блаженно опустилась в мягкое кресло, успев заметить мельком беспорядочную кучу бумаг в углу туалетного стола. Вверху лежал банковский отчет, где большинство цифр было написано красными чернилами. Я отвела глаза, но не сумела скрыть, что видела это.
— По обыкновению, одни расходы. — Она придавила бумаги баночкой с кольдкремом.
— Извини, — смущенно пробормотала я. — Я не хотела смотреть.
— Пустяки, Маргарет. — Саманта вдруг как-то потускнела и сникла, как человек, потерпевший поражение. Однако она тотчас взяла себя в руки, будто актриса на сцене, и сказала в прежнем бодром тоне:
— Ну как? Что с этим убийством? Ужасно, правда? Мы с Гленном никак не могли отвязаться от полиции, они торчали здесь часами. Каких только вопросов нам не задавали — только потому, что мы помогали престарелой женщине, время от времени подвозя ее в город!
Саманта начала класть основной тон на лицо. Когда я закончила излагать цель своего визита, она уже манипулировала с пудрой и черным карандашом. Движения ее были быстрыми и точными. Прямо у меня на глазах молодая женщина «постарела» на много лет. Она помедлила с ответом, изучая в зеркале результаты своих усилий и, вероятно, обдумывая мою просьбу. Наконец она произнесла:
— Разумеется, я могу попытаться. Но почему ты думаешь, что даже если Грейс ответит согласием, это будет хорошо для Микелей?
— Как? — Я не сразу поняла ее. — Какие могут быть сомнения? Они получат приличное жилье вместо этих трех мерзких каморок на задворках гаража.
— Я не о том, — поспешно сказала моя собеседница. — Я хотела знать, веришь ли ты, что это реально поможет Элджеру избежать подозрений? Некоторые ведь могут подумать, что Грейс пускает их к себе только потому, что боится его.
Это не приходило мне в голову, но для того, кто считает Элджера убийцей или хотя бы подозревает его, думать так было вполне логично.
— Но это предполагает виновность Элджера, — возразила я. — Допустим, это так и есть, но разве самый факт его проживания в «Марч Хаусе» не явится для Грейс наилучшей гарантией безопасности, если только он не помешался (чего на самом деле нет) или не хочет убить ее просто из ненависти к ней, что было бы уже совсем нелепо. Они получат наконец сносное жилье, а Грейс самое большее протянет два-три года.
Саманта улыбнулась и сказала:
— Если он не сумасшедший, а где-то поблизости таковой имеется, нелишне иметь в доме мужчину для. защиты его хозяйки, ты так рассуждаешь? Хорошо, Маргарет, ты меня убедила. Надеюсь, Хедер Микель понимает, какого верного друга она имеет в твоем лице.
— Так ты поговоришь с Грейс?
— Разумеется. Или я, или Гленн.
Саманта сняла с подставки седой парик и надела его. Просто невероятно, как разительно она сделалась похожей на королеву Викторию. Положив руки на бедра, она сказала со смехом:
— Я собираюсь использовать накладки на нос и что-то сделать со своими щеками.
Она важно надула щеки, втянула голову в плечи и ссутулилась — эффект был поразительный: передо мной сидела старая грузная женщина. Я не удержалась от похвал.
Саманта сняла парик.
— Я редко прибегаю к внешним приемам, — сказала она. — Мне важно передать суть образа. — Она взяла большую банку с кольдкремом и начала удалять грим. — Гленн собирался сегодня везти Грейс в город, если он еще не выехал, я постараюсь перехватить его. Главное, улучить момент, когда старая леди будет в хорошем расположении духа, а это, скажу вам, не просто. Вот, например, на прошлой неделе…
Закончить ей не удалось — со стороны подмостков раздались громкие вопли. Мы бросились туда и увидели такую сцену: Кристофер с бутафорской шпагой в руке наступал на Нэнси, делая угрожающие выпады. Мы вызволили девочку, и через пять минут я уже сидела за рулем, увозя детей домой. В ушах у меня стояли последние слова Саманты:
— Мы сделаем все от нас зависящее, Маргарет. Однако тебе не стоит питать слишком уж большие надежды. Во всем, что касается ее усадьбы, Грейс щепетильна до странности, ты это знаешь. Она, похоже, считает: стоит ей подпустить кого бы то ни было к парадному входу, как тотчас возникнет угроза ее жизни, а она еще не собирается умирать.
Однако эти ее наставления мне не пригодились. Подъехав к своему дому в Эдгартауне, я увидела на ступеньках парадного входа Хедер с детьми. Девочки плакали. Случилось худшее: полиция явилась за Элджером, чтобы вести его на допрос. Я оказалась права: у него не было алиби. Хуже того: в кустах, на берегу злополучного водоема был найден новенький спиннинг с блестящей металлической блесной, какую используют рыболовы во время прибоя.
Полицейские уехали ни с чем: ни жена, ни дети Элджера не видели его с раннего утра. Он будто в воду канул.
Глава 7
Полиция обыскала все паромы и аэропорты: по идее Элджер должен был быть еще на Острове, если только не умудрился улизнуть на маленькой лодке. На таком острове, как наш, достать ее не составляло труда, другое дело — суметь воспользоваться ею. Прибрежная охрана была начеку и наверняка выслала патрульное судно. Ширина пролива между островом и мысом Кейп-Год меньше четырех миль, не так-то просто преодолеть его незамеченным, даже в ночное время.
Я ввела Хедер с девочками в дом.
— Только не сходите с ума! — Мой непререкаемый тон вовсе не соответствовал тому, что чувствовала я на самом деле. — После ленча поедете к себе и соберете вещи. Будете жить здесь, со мной.
Оцепеневшая от горя Хедер не возражала — она была рада, что кто-то принимает решения вместо нее. Я поручила детям мыть и резать огурцы, перец, грибы, листья салата. Это было, пожалуй, немного рискованно, учитывая их возраст, но надо было дать им дело, даже чреватое опасностью содрать кожу на пальцах. Одно другого стоило. Пока они орудовали на кухне, болтая и производя невероятный беспорядок, я заставила Хедер выпить довольно крепкий коктейль, поставила чайник на огонь и занялась приготовлением любимого детьми болонского соуса.
После ленча я отвезла Микелей в гараж и спустя полчаса привезла назад — с их чемоданами. Хедер и девочек я поместила в комнате для гостей, которая называлась у нас «голубой спальней». В прежние времена там была «швейная мастерская» для неоднократно менявшихся жен капитана Сэмуеля. Из нее, как и из окон моей комнаты, открывался красивый вид на гавань. Пока гости разбирали вещи, Кристофер и Нэнси «помогали» им, показывая, как здорово можно прыгать на панцирных сетках кроватей.
Улучив свободную минутку, я выскользнула в библиотеку и позвонила прежнему компаньону Джорджа, практиковавшему в Нью-Йорке. Тот обещал связаться с первоклассным адвокатом в Бостоне. Мне нужно было переговорить с Хедер наедине, и, как только она с девочками сошла вниз, я услала всех четверых детей на новый рынок близ доков, велев им купить омаров к обеду (Кристофер их так любил, что умудрялся съесть не менее двух, просто удивительно, где они в нем помещались).
— На остальные деньги купите себе мороженое, а мне принесите свежий номер журнала мод из того магазина, где работает Питер.
Можно было не сомневаться, что, получив такие поручения, они на некоторое время оставят нас в покое. Когда за шумной ватагой затворилась дверь и голоса детей смолкли в нижнем конце улицы, я усадила Хедер в кресло в гостиной и без всяких предисловий задала ей главный вопрос: