Страница 68 из 73
Все еще стоящий у телефона Сталин, недовольно повернулся в сторону Джуги:
— Почему?
— А потому, что перед войной ленинградские руководители сосредоточили стратегические запасы продовольствия города в Бадаевских складах на поверхности вместо того, чтобы упрятать их под землю. После начала войны немецкая авиация и диверсанты сожгли Бадаевские склады. Горящие масло и сахар рекой текли по улицам. Жданов, Кузнецов, Попков, Капустин — прямые виновники смерти более 600 тысяч ленинградцев, умерших от голода. За это их давно следовало расстрелять.
Сталин тяжело опустился на стул около телефона, плечи у него опустились и он как-то весь сгорбился. Вина за гибель ленинградцев была поистине непомерной, часть ее непосредственно лежала на нем, как Генеральном секретаре ЦК ВКП(б) и Председателе Совета Народных Комиссаров СССР до войны, отвечающего за все, что происходило в стране.
— Пожалуй, пора, пора на пенсию, — вдруг проговорил Сталин.
Джуге до слез стало жалко Сталина, действительно старого и больного человека, которого он самозабвенно и верно любил столько лет, был готов за него в любую минуту отдать жизнь. Надо сказать, что и Сталин платил Джуге тем же. Двадцатичетырехлетний красавец-генерал был одним из самых, если не самым, близким ему человеком,
— Ну зачем же так расстраиваться, товарищ Сталин, — сдавленным от волнения голосом заговорил Джуга. — Не могли же вы, в самом деле, руководить организацией хранения продовольствия по всей стране ...
Сталин был безутешен. И потом часто у него портилось настроение, если что-либо напоминало о ленинградской трагедии.
На следующий день ровно в два часа дня Вознесенский был в кремлевском кабинете Сталина.
Не здороваясь, Сталин спросил:
— Что у вас произошло в Ленинграде?
По тому, как побледнел от его вопроса Вознесенский, Сталин понял, что сведения, полученные от Лаврова и Джуги, были как всегда верными. После некоторого замешательства Вознесенский попытался скрыть правду, уйти от прямого ответа на вопрос Сталина и этим погубил себя.
— По-моему, все в порядке, товарищ Сталин, — сказал он.
— В порядке? — переспросил Сталин.— Четырехмиллиардный ущерб, который вы нанесли стране, называете порядком? И потом, как вы осмелились в Госплане без моего на то разрешения снизить план промышленного производства на первый квартал 1949 года? — И, не дав Вознесенскому ответить, приказал: — Кладите на стол партийный билет, он к вам попал случайно. На работу можете больше не выходить, считайте себя под домашним арестом.
После ухода Вознесенского Сталин приказал арестовать заместителя министра торговли Крутикова.
А тем временем среди партийного актива начали распространяться слухи: якобы Сталин в качестве своих преемников предполагает назначить на пост Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Кузнецова, а Председателем Совета Министров СССР — Вознесенского.
23 июля 1949 года второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Капустин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Англии. Шесть дней Капустина в следственной части МГБ СССР по особо важным делам подвергали активному допросу, в ходе которого он не только признал факт его вербовки английской разведкой в Лондоне, но и дал показания, что в Ленинграде сложилась антисоветская, антипартийная группа во главе с членом Политбюро ЦК ВКП(б), заместителем Председателя Совета Министров СССР Вознесенским, секретарем ЦК ВКП(б) Кузнецовым, которому поручено по линии ЦК наблюдение за органами государственной безопасности, председателем Совета Министров РСФСР Родионовым и первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии Попковым. Что в эту группу помимо его, Капустина, входят: второй секретарь Ленинградского обкома и горкома партии Турко, председатель Ленгорисполкома Лазутин, заведующая орготделом Ленинградского обкома партии Закржевская. Всего с этой группой в той или иной степени связаны, твердо ее поддерживая, более 75 человек из среды ленинградского партийного актива. Что эту группу в свою поддержку, якобы еще в 1938 г., начал сколачивать член Политбюро Жданов, планировавшийся Сталиным на должность Генерального секретаря, если он, Сталин, вдруг уйдет в отставку по состоянию здоровья, и неожиданно умерший в 1948 году.
Через некоторое время лица, названные Капустиным как руководители и наиболее активные участники этой группы, были арестованы по обвинению в государственной измене и заговорщической деятельности. Вскоре Абакумов доложил Сталину подготовленное обвинительное заключение по делу арестованных. В нем говорилось:
"Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв ленинградской партийной организации от ЦК ВКП(б), с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК.
Для этого пытались возбудить недовольство среди коммунистов ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП(б). Высказывали изменнические замыслы о желаемых ими изменениях в составе Советского правительства и ЦК ВКП(б).
В этих же целях выдвигали на ответственную партийную работу в ряд областей РСФСР своих единомышленников.
При активном участии Вознесенского и Родионова проводили вредительство в планировании и распределении материальных фондов в ущерб интересам государства, отдавая предпочтение тем областям, у руководства которых находились их единомышленники, снижали для них через Вознесенского задания государственных планов. В Госплане СССР, которым руководил Вознесенский, было утрачено значительное количество документов, составляющих государственную тайну СССР.
Без ведома и разрешения Правительства провели в Ленинграде Всесоюзную оптовую ярмарку, нанесшую большой экономический ущерб стране.
Кузнецов, Попков, Капустин, Лазутин, Турко, Закржевская и Михеев расхищали государственные средства и пользовались ими для личного обогащения".
— В чем, на ваш взгляд, главная вина обвиняемых?— спросил Сталин Абакумова.
— В попытках взорвать партию изнутри и узурпировать партийную власть, в навязывании Ленинградской партийной организации в качестве ее руководителей разложившихся людей, — пьяниц и воров, обкрадывавших партию и государство, — твердо и уверенно ответил Абакумов.
Сталин задал Абакумову второй вопрос:
— Признали свою вину обвиняемые?
— Полностью признали, товарищ Сталин, — ответил Абакумов.
Детально разбираться в деле "ленинградцев" Сталин по состоянию здоровья не смог.
29-30 сентября 1950 г. Военная Коллегия Верховного Суда СССР в открытом судебном заседании рассмотрела уголовное дело по обвинению Кузнецова, Попкова, Вознесенского, Капустина, Лазутина, Родионова, Турко, Закржевской, Михеева.
В ходе судебного заседания обвиняемые свою вину признали полностью.
Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Кузнецова, Попкова, Вознесенского, Капустина, Лазутина и Родионова к расстрелу.
По распоряжению Сталина Маленков, Берия и Булганин допросили Вознесенского и пришли к выводу, что он виновен в предъявленных ему обвинениях. В подписанной ими докладной записке на имя Сталина говорилось:
"Товарищ Сталин! По Вашему указанию Вознесенского допросили и считаем, что он виновен".
После того, как Сталин лично, в присутствии Абакумова, передопросил Вознесенского и Кузнецова и они полностью признали свою вину, приговор был приведен в исполнение.
Обвиняемые Турко был осужден на 15 лет тюремного заключения, Закржевская и Михеев — на 10 лет.
ОХОТА НА БЕРИЮ
После ареста Абакумова генерал Джуга продолжал негласное наблюдение за работой нового руководства МГБ СССР. Большие сомнения вызывали у него две новые ключевые фигуры министерства, пришедшие на эти посты из ЦК ВКП(б): сам новый министр Государственной безопасности Игнатьев и его заместитель по кадрам Епишев, бывший первый секретарь Одесского обкома партии, человек с весьма сомнительными связями. В продвижении их на эти должности особенно усердствовали Маленков и Берия, с которых Джуга не спускал глаз ни днем, ни ночью, фиксируя каждый их шаг.