Страница 17 из 76
Что же показала эта полумиллионная демонстрация, длившаяся почти весь день? Близкая к меньшевикам газета «Новая жизнь» расценила ее как «отрицательный вотум доверия существующему правительству». Прямое недоверие было высказано министрам-капиталистам, а косвенное — и министрам-социалистам. Почти три четверти демонстрантов шли под большевистскими лозунгами, требовавшими передачи власти Советам. В. И. Ленин нисал, что ни у кого из видевших эту 3 г. 3. Иоффе
грандиозную демонстрацию на Марсовом поле не осталось сомнений в победе большевистских лозунгов «среди организованного авангарда рабочих и солдатских масс России» 14. Практически они действовали в соответствии с призывами ленинских «Апрельских тезисов» и Апрельской конференции большевиков: «Никакой поддержки
Временному правительству!», «Вся власть Советам!»
18 июня судьба правительственной коалиции пошатнулась. Разразился политический кризис не менее, если не более, глубокий, чем это случилось в двадцатых числах апреля. Но если тогда кризис был разрешен созданием коалиционного, буржуазно-социалистического правительства, то теперь спасительным поясом, пожалуй, оказалось уже давно подготовлявшееся Временным правительством наступление на фронте, наступление, с которым, как мы уже отмечали, связывались не столько стратегические, сколько политические планы. Власти рассчитывали, что при успехе наступления шовинистические и милитаристские настроения окажут парализующее воздействие на революционный процесс и будут способствовать стабилизации режима; в случае же провала наступления вину можно будет взвалить на «революционную анархию», Советы, прежде всего большевиков. Тогда для властей открывался путь репрессивных мероприятий и поворот вправо мог стать значительно более крутым.
В. И. Ленин прямо писал, что при всех возможных исходах наступления оно означает «укрепление основных позиций контрреволюции» 13. Естественно, что большевики были против наступления, но отнюдь не призывали к подрыву или развалу армии, в чем их пытались обвинять политические противники. Против наступления — это значило развертывание политической борьбы за его недопущение, за предупреждение новых бессмысленных жертв во имя чуждых народу интересов, во имя укрепления позиций контрреволюции. Это, конечно, не исключало того, что под прикрытием большевистской пропаганды и агитации, под их лозунгами в некоторых воинских частях нередко могли проявиться анархические иастрое-пия как в период подготовки, так и в ходе самого наступления. В вол пах революции плыло немало шкурников и демагогов.
Поначалу казалось, что расчеты правительства, связанные с успехом наступления, оправдываются. Когда в Петроград поступили первые сведения о переходе в наступление войск Юго-Западного фронта (при поддержке
других фронтов), проправительственные и контрреволюционные элементы, предпочитавшие не выступать открыто, хлынули на улицы и площади города. С лозунгами «Война до победы!», «Доверие Временному правительству!» они двинулись к Мариинскому дворцу — резиденции правительства. Однако эта радость оказалась недолгой. Фактически только 8-я армия генерала Корнилова (особенно входивший в ее состав 12-й корпус генерала В. Черемисова) имела успех, продвинувшись вперед до 30 км по фронту шириной в 50 км. Были взяты Калуш и Галич, масса пленных и вооружение. Но другие армии Юго-Западного фронта (6-я и 11-я), которые должны были войти в прорыв, забуксовали почти с самого начала и остановились уже через несколько дней. Еще более безуспешными оказались наступательные действия других фронтов. А 6 июля германские войска нанесли мощный контрудар в стык 7-й и 11-й армий Юго-Запад-ного фронта, осуществив так называемый Тарнопольский прорыв.
Вся грандиозная затея с наступлением, в которую правительство и лично Керенский вложили столько сил и против которой настойчиво предупреждали большевики, обернулась ужасной катастрофой. Начался беспорядочный, порой панический, отход русских войск. Многие части (в том числе и 8-й армии) оказались захлестнуты волной анархии, некоторые городки и села па пути отступления подверглись погромам и мародерству. Тут-то Корнилов показал свою «твердую руку»: приказал вешать дезертиров и мародеров на перекрестках без всякого суда. Колонны отступавших войск видели раскачивающиеся на деревьях и телеграфных столбах труны солдат...
Тарнопольский прорыв по времени почти совпал с драматическими событиями в Петрограде, известными под названием июльских. Их суть, содержание В. И. Ленин определил как «взрыв революции и контрреволюции вместе» 16. Началось со «взрыва» революции. Динамитом, который произвел его, были все ухудшающееся положение трудовых масс, прежде всего рабочих, попытки правительства и командования под предлогом военных нужд вывести по крайней мере часть революционного Петроградского гарнизона из столицы, первые сведения и слухи о провале так долго готовившегося наступления. Ситуацию, безусловно, «подогрел» и внезапный выход министров-кадетов из правительства якобы по причине
3*
67
несогласия с сепаратистскими действиями краевой власти на Украине — Генерального секретариата Центральной рады.
В действительности же это был лишь повод. Фактически кадеты отставкой поставили своих партнеров «слева» — меньшевиков и эсеров — перед необходимостью самим держать ответ перед негодующими революционными массами за поражение на фронте. Расчет был довольно продуманным: чтобы уйти от этой ответственности, меньшевики и эсеры станут сговорчивее и пойдут на такое соглашение с кадетами, которое позволит этим последним решительнее действовать в борьбе с революцией. Отставка кадетов, таким образом, являлась политическим маневром, направленным па то, чтобы «умерить» соглашателей и благодаря этому попытаться придать режиму Временного правительства еще более правый крен...
В первых числах июля революционные солдаты и рабочие некоторых заводов вышли на улицы Петрограда с лозунгами устранения Временного правительства и перехода всей власти в руки Советов. Их было более полумиллиона человек! Даже Н. Суханов, далекий от симпатий к демонстрантам и большевикам, писал: «Независимо от политических результатов нельзя было смотреть иначе как с восхищением на это изумительное движение народных масс». Было ли это выступление чисто стихийным? Конечно, нет. Безусловно, сыграла роль вся предшествующая пропаганда большевиков, разъяснявших, что, пока власть находится в руках буржуазии и ее партий, не желавших сколько-нибудь серьезных перемен, трудящиеся массы не добьются осуществления своих жизненных требований. Некоторые члены Военной организации большевиков, Петербургского и районных большевистских комитетов, захваченные революционным порывом, склонны были развивать движение до максимальных пределов. Однако ЦК партии в целом занял другую позицию. В. И. Ленин считал, что в этот период, в эти дни большевики «не удержали бы власти... ибо армия и провинция, до корниловщины, могли пойти и пошли бы на Питер» 17.
С другой стороны, остаться вне движения, устраниться от него партия тоже не могла. «Если бы наша партия,— разъяснял В. И. Ленин,— отказалась от поддержки стихийно вспыхнувшего... движения масс 3—4 июля, то это брало бы прямой и полной изменой пролетария-ту, ибо массы пришли в движение, законно и справедливо возмущенные затягиванием империалистской, т. е. захватной и грабительской, в интересах капиталистов ведущейся, войны и бездействием правительства и Советов...» 18 И большевики пошли в массы, чтобы организационно овладеть выступлениями, придать им мирный характер.
Однако полностью осуществить ото не удалось. На круто поднявшейся революционной волне закипела ультралевацкая, анархистская иена. С широко известной в Петрограде бывшей дачи бывшего министра внутренних дел Дурново, захваченной анархистами и другими ультралевыми элементами, раздались призывы к вооруженному восстанию, реквизиции предприятий, банков, складов, магазинов. В некоторых районах города открывалась стрельба, появились первые жертвы. Демонстранты направились в Таврический дворец, где заседал ВЦИК, появились в зале заседаний, бурно требовали покончить «сделки с буржуазией», понуждали членов ВЦИК немедленно взять власть. При этом едва не пострадал эсеровский лидер В. Чернов. Чтобы освободить его, некоторые эсеры готовы были пустить в ход пулеметы с броневиков. Лишь вмешательство Л. Троцкого и Ф. Раскольникова предотвратило кровопролитие. Активную роль в умиротворении воинственно настроенных масс у Таврического дворца сыграл Г. Зиновьев, хороший оратор и агитатор, умевший доказывать и убеждать...