Страница 80 из 141
В некоторой степени власовцы под командованием Буняченко и их ненадежные «союзники» фактически шантажировали друг друга. Подобное состояние рано или поздно должно было разрешиться кровопролитным конфликтом. Возможно, такие отношения могут служить моделью для правильного понимания фактического положения всех Восточных войск в составе германских Вооруженных Сил во время войны. Вооружив далее одну русскую дивизию, немцы больше не могли игнорировать ее политического значения. Чем больший размах приобретали мероприятия КОНР и чем более укрупнялись антисоветские воинские формирования, тем более они влияли на содержание восточной политики, на отношение к военнопленным и остарбайтерам.
Обер-лейтепант Г. фон Герварт, участвовавший в работе с восточными добровольцами, еще зимой 1943 г. пришел к выводу о неизбежной гибели нацистских планов «(жизненного пространства» при реальном создании РОА. Применительно ситуации весны 1945 г. пример 1-й дивизии, и поведение ее командира служат опровержением упрошенных представлении
об отношениях, существовавших между немцами и власовцами. Последующая история дивизии и самоотверженное участие ее солдат и офицеров в Пражском восстании служат этому еще одним убедительным доказательством.
Передвижения Южной группы и других соединений власовской армии в апреле - мае 1945 г.
Начальник ГОУ КОНР генерал-майор В. Ф. Малышкин явственно ощущал в апреле 1945 г. в среде сотрудников и служащих Комитета «окончательный упадок настроений», усиливавшийся, по замечанию профессора ф. П. Богатырчука, «жизнью на вулкане в ожидании надвигавшегося краха». Способность к какой-либо политической деятельности сохраняли лишь отдельные деятельные натуры, такие как профессор Ф. П. Бо-гатырчук, капитан А. Н. Зайцев, полковник К. Г. Кромиади, Д. А. Левицкий, Ю. К. Мейер, Ю. А. Письменнный и некоторые другие. Отчасти положительное влияние на распадавшийся организм Комитета освобождения народов России оказало прибытие в первой половине апреля группы освобожденных руководителей НТС во главе с В. М. Байдалаковым и Е. И. Ма-муковым. Несмотря на продолжительное пребывание в берлинских тюрьмах, члены НТС не утратили воли к действию и активному участию в событиях.
Малыш кин беседовал с Байдалаковым и Мамуковым. Все рекомендации членов Союза сводились к одному: КОНР и его войска должны как можно скорее перемещаться на юг и юго-запад, но общая разбросанность частей власовской армии заставляла искать варианты решения на юго-востоке. Позднее член НТС и член КОНР Б. В. Прянишников приписывал авторство «восточного» плана подполковнику Н. В. Теязерову, подозревая в нем и спустя 30 лет после его смерти советского агента. Прянишников хотел представить ситуацию как спланированную операцию с целью подставить войска КОНР в Чехословакии под удар Красной армии. В действительности идея концентрации власов с ких частей где-то юго-восточнее Карлсбада
и западнее Праги, на границе Чехии и Австрии, во-первых, принадлежала Власову и Малытшшну, а во-вторых, диктовалась общей ситуацией. Кроме того, она совершенно не касалась гражданских учреждений Комитета.
Эвакуация членов КОНР из Карлсбада и Мариенбада в Фюссен (юго-западнее Мюнхена) началась 15 апреля и продолжалась до 19-20 апреля. Вскоре после завершения эвакуации 18 апреля Малышкин посетил в имении Гедвигсхоф близ Фюссена известного немецкого писателя Э. Э. Двинге-ра, еще с лета 1943 г. симпатизировавшего Власовскому движению. От Двингера, к своему приятному удивлению, Малышкин узнал о пребывании вместе с семьей по соседству в небольшой баварской деревеньке капитана В. К. Штрик-Штрикфельда, окончательно исчезнувшего из поля зрения власовцев в конце января.
Штрик-Штрикфельд по-прежнему с помощью генерал-майора Р. Гелена скрывался от «перевода» на службу в С С и фактически с конца февраля не находился на службе, используя в качестве причин для столь продолжительного отпуска «болезнь», «поиски семьи» и т.п. Еще при расставании со Штрик-Штрикфельдом в конце 1944 г. молчаливый и замкнутый после событий 20 июля 1944 г. генерал Гелен сказал: «Безграничное доверие, которым вы пользуетесь у Власова и у других русских, ценится на вес золота. С самых первых дней в Виннице вы никогда не обманули этих людей. Это ваш капитал!» Гелен был прав, и реакция Малышкина на известие о Штрнк-Штри-кфельде служила лучшим подтверждением его слов, ^апреля Малышкин на велосипеде выехал к Штрик-Штрикфельду и вскоре туда же приехал добравшийся до Фюссена из Праги Власов. Главнокомандующего сопровождали Жиленков, Ашен-бреннер и неотлучный Крёгер.
В имении Двингера 19 апреля во время беседы при участии Ашенбреннера, Власова, Двингера, Жилен кова, Малышкина и Штрик-Штрикфельда был окончательно принят и уточнен план действий. Судьба КОНР была предрешена самими событиями. Подавляющее большинство членов Комитета и служащих его учреждений добрались до Фюссена и посгсиеиио
Л:.;:- 307 -Г:-"-:
оседали на территории будущей американской оккупационной зоны. Однако перспективы власовской армии не имели такой ясности, тем более что армейский организм, в отличие от гражданских учреждений КОНР, продолжал функционировать.
На совещании у Двингера обсуждался план, называемый в дневнике Малышкина «самым южным сектором». Предполагалось стянуть все войска КОНР на территорию Югославии. Здесь [[мелась в виду только территория Словении, удерживаемая домобранцами Словенской Отечественной Армии под командованием бригадного генерала Л. Рупника. Хорватия исключалась по причине непосредственного театра военных действий и усташского режима «поппавника» А. Павелича, тем более власовцы контактировали с представителями сербских монархических формирований. В войска КОНР планировалось включить югославянских зборовцев Д. В. Лётича, четников Д. Михайловича, домобранцев Л. Рупника, а также всех желающих иностранных добровольцев германских Вооруженных Сил вплоть до военнослужащих Легиона Французских Добровольцев (ЛФД). Эти разномастные силы (примерно до 200 тыс. человек) должны были сыграть решающую военно-политическую роль в неизбежном, как виделось деятелям КОНР, столкновении между западными союзниками и СССР Конечно, никто из присутствующих не предполагал, что судьба и власовцев, и четников, и домобранцев предрешена в ходе состоявшейся
4—11 февраля в Ялте конференции глав государств-участников антигитлеровской коалиции.
В плане «самого южного сектора» имелись серьезные изъяны. В благожелательном отношении и гостеприимстве Рупника никто не сомневался. Офицер Генерального штаба Императорской Австро-Венгерской и Королевской Югославской армий бригадный генерал Лев Рупник был женат иа русской. он сам и многие члены его семьи часто разговаривали на русском языке. Симпатии Рупника к власовцам казались естественными. Однако никакой связи с командующим на Балканах группой армий «Е» генерал-полковником А. Лером власовны не имели. Путь в Словению лежал через Чехию, яо выяснилось, что на генерал-фельдмаршала Ф. Шернера пола-
гаться было нельзя. Двингер предложил «пиратский» вариант: закрепиться в Баварских Альпах* похитить несколько высших бонз НСДАП и обменять пленников союзникам на гарантии политического убежища для чинов власовской армии. Идея была отвергнута как авантюрная. Не исключено, что Двингер неразумно провоцировал Власова в присутствии высокого представителя С С, номинально еще обладавшего достаточной властью, чтобы расстрелять и того и другого. В конце концов, не без влияния Ашенбреннера собравшиеся пришли к следующему решению: войска КОНР стягиваются на почти двухсоткилометровом отрезке с севера на юг в районе Прага - Лииц. Другого варианта и не оставалось, тем более что Трухин уже начал движение на юг из района Ульма, а Мальцев - из Мариенбада.
В. К. Штрик-Штрикфельд добровольно согласился сопровождать уполномоченного русского парламентера к американскому командованию. В момент полного краха Вермахта и рейха это был, несомненно, мужественный поступок. 23 апреля функции парламентера принял на себя генерал В. Ф. Мальштщ.