Страница 55 из 141
Сбор кадров дивизии происходил в районе Вангена, предположительно, близ Кемптена. Существование кадров 3-й дивизии подтверждал и Смысловскми, люди которого встретились с ними 30 апреля у Кемптена при движении в нейтральную Швейцарию. Таким образом, 3-я пехотная дивизия не стала полноценной дивизией исключительно по вине немецкого штаба формирований, но ее правомерно рассматривать как невооруженный резерв войск КОНР.
Войсковая Зальцбургская группа (отдельный корпус) и кадры белой военной эмиграции
Войсковую Зальцбургскую группу ВС КОНР разные исследователи и участники событий именуют казачьей кавалерийской бригадой, 4-й пехотной дивизией, отдельным корпусом в составе ВС КОНР или II армейским корпусом, но наибольшее распространение получило название «группа генерала Туркула».
Антон Васильевич Туркул по праву считался одним из самых ярких строевых начальников Русской армии, незаменимым, но выражению Генерального штаба генерал-майора А. А. фон Лампе, в роли начальника авангарда в бою, исключительно храбрым и доблестным офицером. Несостоявшийся юнкер мирного времени и офицер производства 1914 г., поручик А. В. Туркул заслужил Георгиевское оружие за личную храбрость, проявленную в бою 15 июля 1916 г. Вероятно, он стал одним из последних русских офицеров, удостоенных Георгиевского кавалерского звания накануне Октябрьского переворота. Приказ о награждении орденом св. Георгия IV ст. штабс-капитана Туркула был издан комаьгдующим 8-й армией генерал-лейтенантом М. А. Соковниным 9 октября 1917 г. Столь желанная многими офицерами награда последовала за взятие Туркулом во главе ударного батальона 164-й пехотной дивизии пяти линий австро-венгерских окопов в атаке 25 июня 1917 г.
Приход Туркула в Белое движение был естественен и последователен, как и для многих представителей русской офицерской молодежи. Туркул не имел никаких имущественных или сословных привилегий, но приход к власти большевиков воспринял как национальную катастрофу. Во время Граждан-210
ской войны Туркул сделал головокружительную карьеру, чем всецело был обязан личной доблести, интуитивному оперативному мастерству и специфическим условиям боевых действий. Вступив рядовым в декабре 1917 г. во 2-ю роту 1-й национальной бригады русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского, 6 августа 1920 г. Туркул принял должность начальника Дроздовской стрелковой дивизии Русской армии. Производство в генерал-майоры полковник Туркул заслужил в возрасте 27 лет 7 апреля 1920 г. за десантную операцию Перекоп - Хорды.
В эмиграции Туркул проявил себя азартным политиком, в результате чего 28 июля 1936 г. был исключен из рядов РОВС. Позднее А. А. фон Лампе писал, что считал и считает Туркула «убежденным антибольшевиком, но [...] не слишком принципиальным». Такую репутацию составили Туркулу в 1930-е гг. многочисленные конспиративные контакты с военно-политическими кругами Болгарин. Венгрии, Германии, Италии и Японии. После заключения 23 августа 1939 г. советско-германского пакта Туркул покинул Берлин и переехал в Софию. Развитие Власовского движения, создание КОНР и публикацию Пражского манифеста генерал Туркул приветствовал и в ноябре 1944 г. встречался с А. А. Власовым, заручившись его устным согласием на формирование отдельного корпуса. Укреплению позиций Туркула способствовала его кооптация в члены КОНР, последовавшая 17 декабря. Тем не менее военные инициативы бывшего начальника Дроздовской дивизии натолкнулись на скрытое неприятие со стороны генерала Трухина.
Трухин возражал не только против службы Туркула в войсках КОНР. Продвижение на командные должности офицеров Белых армий, пытавшихся поступить на службу индивидуально, вообще не проходило беспрепятственно. Возможно, что более ранняя интеграция во власовскую армию Русского Корпуса изменила бы ситуацию, но до тех пор проблема сохранялась. Белогвардейцы, выработавшие за 20 лет изгнания неприятие и Февральской революции 1917 г., видели во власовцах скрытых «советчиков». Власовцы, многие из которых считали естественным и Октябрьский переворот только «без последующих сталинских извращений», видели в белогвардейцах «реакционеров и сторонников возвращения сословных привилегий». Так, например, Трухин еще в феврале 1944 г. предупредительно писал полковнику В. Н. Багговуту, объясняя ему причины отказа приема в РОА: «Мы не предатели России, мы антибольшевики, хотим счастья русскому народу, хотим видеть свободную Родину без большевиков и капиталистов». Некоторым исключением из общего правила оставался лишь генерал Мальцев6- в ВВС КОНР 30% командного состава составляли белоэмигранты. Но это обстоятельство и не способствовало установлению тесных взаимоотношений Мальцева с другими старшими власовскими офицерами. Зимой 1944-1945 гг. планы бывшего начальника Дроздовской дивизии так и оставались в проекте.
Непростоскладываласьслужбагенерал-майораБ. С. Пер-микина (в 1920-1921 - командующий кадрами 3-й русской армии в Польше). В феврале он прибыл на должность старшего офицера тактики в офицерскую школу, откуда, в конце концов, вынужден был перевестись в группу Туркула. Неприязнью к белогвардейцам отличался и представитель ГУП КОНР в Братиславе полковник А. И. Спиридонов. Прибыв в Братиславу 23 января, он недвусмысленно пресек намерения ряда русских офицеров поступить на службу во власовскую армию.
Пожалуй, единственным известным офицером Русской армии, вступившим в ВС КОНР без особых проблем, стал генерал-майор А. А. фон Лампе - участник Белого движения, доверенное лицо основателя РОВС генерал-лейтенанта П, Н. Врангеля в 1924-1928 гг. и начальник Объединения Русских Воинских Союзов (ОРВС) на территории рейха. Лампе был зачислен в армию в январе 1945 г. в чине генерал-майора резерва, благодаря личному знакомству с Власовым с весны 1943 г. В распоряжении Лампе находились около 2,5 тыс. чинов ОРВС - ценные офицерские кадры пехоты, кавалерии и артиллерии, но ввиду окончания войны центральный штаб не успел их использовать.
Сразу же после учреждения КОНР в ноябре 1944 г.
А. А. фон Лампе надеялся на объявление официального призыва белоэмигрантов. С этой целью он подготовил тактичное, краткое и содержательное обращение, с которым, по его замыслу, Власов должен был обратиться в январе 1945 г. к участникам Белого движения. Первым обратил внимание на этот важный документ молодой московский исследователь, специалист по истории русской антибольшевистской эмиграции Ю. С. Цур-ганов, опубликовав его заключительную часть в несколько другой редакции в своей ценной монографии «Неудавшийся реванш. Белая Эхмиграция во Второй мировой войне». Ниже мы приводим полный текст обращения, сохранившийся в коллекции А. А. фон Лампе в Бахметьевском архиве Колумбийского университета.
«Офицеры и солдаты бывших Белых армий!
27 лет тому назад, непосредственно после захвата власти в России большевиками, вы, учитывая, что власть эта ничего, кроме страданий дать не может, подняли оружие против нее. В подавляющем большинстве вы стремились только к одной цели - освободить Россию от грядущего рабства. Вызванное вами к жизни Белое движение, основой которого были именно Белые армии, вскоре распостранилось на все окраины страны и охватило собой многомиллионную массу русского народа!7
Судьба не дала победы вашим знаменам. Народы России тогда еще не осознали характера навязанной им власти, и вам пришлось покинуть родину, уйти за русский рубеж и в течение почти четверти века жить бесправной жизнью эмигранта, вдали от всего, что было вам дорого и близко.
Но мы знаем, что и в течение этого томительного, долгого промежутка времени, единственным вашим стремлением по-прежнему оставалось содействовать освобождению России и на служение ей отдать все ваши силы.
Мы остались по ту сторону российских границ и полностью испили чашу страданий, выпавших на долю народов России. Только теперь, в силу исключительно сложившейся международной обена-новки, оказавшись на свободе, смогли мы поднять народы России на борьбу против большевиков и 14 ноября 1943* года создать в юроде Праге Комитет освобождения народов России, также сфемящцйся освободить родину от ненавистной власти и отдать родной стране все свои силы.