Страница 23 из 141
Ряд будущих активных участников Власовского движения в начале 1930-х гг. служил в частях Северо-Кавказского ВО (далее - СКВО), когда войска округа периодически использовались
р боевых действиях против повстанцев в период 1929-1933 гг При этом порой можно отметить весьма драматические колли' зии. Например, в 9-м корпусном артиллерийском полку в марте 1930 г. уполномоченные Особого отдела ГПУ арестовали «за контрреволюционную и заговорщическую деятельность» двух командиров батарей полка - Кутырева и Гайлели. Командовал дивизионом полка К. С. Власов, бывший в 1943—1945 гг. в чине полковника начальником хозяйственной части Дабен-дорфской школы РОА.
Несколько власовцев вышли из рядов прославленной в годы Гражданской войны 5-й Ставропольской нм. тов. Михаила Блинова кавалерийской дивизии. С 1929 г. помощником начальника штаба 27-го Быкадоровского кавалерийского полка дивизии был А. Ф. Ванюшин. В 1931 г. должность временного командира одного из эскадронов полка занимал И. Н. Кононов, а помощником командира другого эскадрона служил Г. А. Пшеничный. Ванюшин имел двух близких родственников, репрессированных органами ВЧК-ОГПУ, Кононов - отца и братьев. Капитан Пшеничный оказался сам репрессирован НКВД в конце мая 1937 г. как «активный участник военно-фашистского заговора». Весной 1945 г. полковник Ванюшин занимал должность заместителя командующего ВВС КОНР, полковник Кононов - командира формировавшейся 3-й пластунской дивизии XV казачьего кавалерийского корпуса, а подполковник Пшеничный - начальника Дабендорфской школы РОА.
Таким образом, инициатива создания крупных армейских соединений с перспективой их оперативного объединения принадлежала не представителям ОКХ или Главного управления СС, а группе бывших военнопленных из числа старшего и высшего командно-начальствующего состава Красной армии:
A. А. Власову, Ф. ГГ Трухину, В. Г. Баерскому, А. Г. Неряиину,
B. Г. Арцезо, В. В. Позднякову и др. Обладая необходимыми профессиональной подготовкой, опытом и знаниями, указанные лида оценили требования штатных и боевых расписаний, разработали структуру штаба, соединений и вспомогательных служб.
Первым естественным и необходимым условием претворения их инициативы в жизнь должна была стать соответс-
твуюьцая санкция государственно-партийной номенклатуры рейха и НСДАГ1, последовавшая 16 сентября 1944 г. в виде устного разрешения со стороны Гиммлера. Однако сама по себе санкция не могла дать практических результатов. За ней последовала интенсивная работа большой группы бывших командиров Красной армии по формированию воинских частей и подразделений. Прямым следствием их деятельности стало признание А. А. Власова Главнокомандующим всеми русскими восточными добровольческими частями. Вторым условием, повлиявшим па упрочнение штатно-организационной основы власовскои армии, было наличие готовых кадров. Многие командиры Красной армии изъявили желание вступить на службу в войска КОНР и заняли должности в соответствии со штатным расписанием. Весьма существенную роль при этом играли их личные и служебные довоенные связи. Быстрая организация центрального штаба и создание офицерского резерва, послужили предпосылками для последующего военного строительства.
Наконец, третьим условием мы можем назвать существование «де-факто» в составе германских Вооруженных Сил восточных частей и подразделений, подлежавших переформированию в регулярные полки, дивизии и корпуса, а также регистрировавшихся многочисленных добровольцев из категории остарбайтеров и военнопленных. Вместе с тем нельзя игнорировать негативное отношение к власовскои армии, господствовавшее в номенклатуре НСДАП, следствием чего стал откровенный саботаж нацистами инициатив центрального штаба ВС КОНР и его мероприятий в области военного строительства. Главную причину столь деструктивной позиции наиболее полно в декабре 1944 г. выразил один из ответственных сотрудников А. Розенберга доктор Тауберт, заявивший в письменном докладе о категорической несовместимости политических целей нацистов и власовцев и предложивший не давать генералу Власову никакой реальной власти над бывшими советскими гражданами на территории рейха.
Линейные пехотные соединения и другие регулярные подразделения
После рассмотрения в целом структуры н деятельности подразделений центрального штаба ВС КОНР к весне 1945 г. имеет смысл обратиться к характеристикам отдельных соединений, частей и подразделений, а также к оценке боевого опыта и использования власовских частей в составе Вермахта на исходе Второй мировой войны в Европе.
1-я пехотная дивизия
Приказ о формировании 1-й пехотной дивизии ВС КОНР (600.1Т). (п158.), 600-я по немецкой нумерации) был отдан Орготделом Генерального штаба ОКХ 23 ноября 1944 г. Один из непосредственных участников событий подполковник В. П. Артемьев называет более раннюю дату начала формирования - 14 ноября. Для развертывания дивизии немецкий штаб полковника Г. Д. Герре отвел учебный полигон и лагерь Фельдштеттен в Мюнзингене (западнее Ульма) V военного округа земли Вюртемберг. В первых числах марта 1945 г. дивизия закончила формирование и была готова к боевому использованию. Таким образом, на ее создание ушло примерно 3,5 месяца. Власовцы после войны задним числом упрекали немцев в медленных темпах формирования, и определенная доля истины в подобных утверждениях присутствует. Темп развертывания так называемых народно-гренадерских дивизий, по образцу которых создавалась 1 -я пехотная дивизия, в конце 1944 г. был существенно быстрее. Так, из пяти иарод-но-греиадерских дивизий, приказ о формировании которых был отдан 16 сентября 1944 г. (9-й, 79-й, 167-й, 257-й и 320-й), три вводились в строй уже в ноябре, а две - в декабре 1944 г., то есть через 2-3 месяца. Для 1-й власовской дивизии срок формирования намного превысил 4 месяца, а учитывая ценность буквально каждых лишних суток, можно понять нетерпение и раздражение командования ВС КОНР, стремившегося предстать к моменту полного военно-политического краха Германии в наиболее сильном виде перед западными союзниками.
На недолгую и драматическую историю 1-й пехотной дивизии в достаточной степени наложил отпечаток один субъективный фактор - личность и характерные особенности ее командира. Власова никто не стеснял в выборе командира, но первоначальное намерение назначить на эту должность полковника В. И. Боярского оказалось неверным. Боярский был более интеллигентным, более склонным к анализу, наконец, мыслящим более широко, чем это требовалось для командира дивизии, поэтому его назначение заместителем к Трухину оказалось куда полезнее для власовской армии в целом.
Став официально командиром дивизии 10 ноября 1944 г., полковник Сергей Кузьмич Буняченко занял, безусловно, свое место. Из 22 лет службы в РККА Боярский прослужил на строевых должностях чуть более 9. До назначения на должность командира 41-й стрелковой дивизии Приволжского ВО в сентябре 1941 г. последний раз он занимал строевую должность командира полка в 1932-1934 гг. В межвоенный период участие Боярского в региональных конфликтах ограничилось боевыми действиями в Дагестане и Грузии в 1922-1924 гг. Присоединившись к Власовскому движению в 1942 г., Боярский лишь непродолжительное время командовал бригадой в Осинторфе (РННА) в сентябре - октябре 1942 г. Строевой опыт Буняченко представляется богаче - из 24 лет службы в РККА он провел на строевых должностях 12,5 лет, его последняя строевая должность до Великой Отечественной войны - помощник командира 39-й стрелковой дивизии в 1938-1940 гг.
В межвоенный период Буняченко участвовал в борьбе с басмачами в Средней Азии в 1924-1926,1931 гг„ в боях на оз. Хасан в 1938 г. Осенью 3 942 г. он отличился в оборонительных боях на Северном Кавказе при весьма трагических обстоятельствах. 2 сентября Военный трибунал Северной группы войск Закавказского фронта приговорил бывшего командира 389-й стрелковой дивизии полковника Буняченко к расстрелу за выполнение ошибочного приказа штаба 9-й армии о взрыве моста па участке Моздок - Червленное. Однако расстрел был заменен 10 годами исправительно-трудовых лагерей «с отбытием после войны» и отправкой на передовую. 7 октября Буняченко принял