Страница 2 из 4
Еще пару дней - они подадут эту заявку, и можно будет куда-нибудь сбежать ненадолго. Куда-нибудь подальше.
- Брать ее с собой или ехать одному? – подумал он. - С ней пока было очень хорошо и не скучно…
Его мысли отвлек вызов секретаря. - Вас спрашивает директор фирмы … соединять?
Он задумался. Не время сейчас вспоминать прошлое и общаться со старыми друзьями. Снова будет что-нибудь просить. Да и что такое теперь это – дружба? Это был его старый друг еще со студенческих времен. Но сначала друзья, потом партнеры. Деньги. Куда-то все девается, как сквозь песок. То ли дело - тогда, на втором курсе. В стареньких рваных джинсах они сидели во время лекции в пивной, куда вытащили почти всю свою группу. Между тарелок с креветками лежал их журнал посещаемости, и они в нем отмечали, как прогул, всех девиц, которые с ними сюда не пришли. А потом скандал, и в кабинете декана с этим заляпанным журналом в руках они стояли, друг друга выгораживая. А потом одна девчонка на двоих – и, конечно, она выбирает только одного и выходит за него - за его друга. А он все им прощает. Вот тогда была дружба. А теперь эта дружба - пережиток юности. Для взрослого, богатого, сильного мужика, вообще, не должно существовать такого понятия. Теперь партнеры, любовницы, клиенты. Все, что не имеет своей цены, теряет смысл. И он знал, что абсолютно прав. Правда, как-то скучно. Может, действительно, слетать в космос…
- Так Вас соединять? – голос секретарши вновь вернул его к действительности: “Ах, да - друг. Ну, конечно, он все сделает для друга”.
- Ладно, соединяй.
- Привет, старик.
Голос на том конце провода был дружески-заискивающий.
- Ты пропал, совсем не звонишь. Пора встретиться.
- Давай через пару недель, или лучше - после Рождества. Сейчас много дел, а в праздники пообщаемся. – Он действительно был сейчас занят и не кривил душой.
- Ты уверен, что не найдешь и часа для меня?
- Что-то срочное? Просто не хотелось на бегу, - но друг настаивал.
- Ну, как сказать. Не хотелось по телефону… Впрочем, ладно… Я слышал, ты подаешь заявку на этот январский тендер?
- Конечно. Уже все готово, – ответил он.
Возникла небольшая пауза и затем его друг продолжил.
- Я никогда тебя ни о чем не просил. Сейчас тот самый случай… Ты не мог бы отдать его мне… Понимаешь, с тех пор, как я открыл свое дело… отдельное от твоего… я, наконец, смогу выполнить такой заказ…
- Старик, ну ты же понимаешь, что это бизнес. И моя фирма несколько месяцев работала на этот тендер. Я не знаю, что тебе сказать? – он был очень удивлен такому повороту событий, отвечал мягко, но был непреклонен.
- Ты знаешь, - настаивал его друг. - Если ты мне дашь этот шанс, я сразу раскручу свое производство. Понимаю, что прошу о многом, но для тебя пропустить этот заказ не фатально, а для меня это старт. Как полет в космос! Что скажешь?
Тот был очень настойчив, и приходилось продолжать этот дурацкий разговор.
- Старик, я знаю, что скажу, но не знаю, как это сделать, чтобы ты не обиделся. Если бы ты попросил месяца на два раньше, тогда конечно… – лукавил он. - Извини. Сейчас это уже невозможно. Слишком много вложил…
- Но мой проект будет лучше. А сколько вложил ты в тот карман, ты мне скажешь. Я тебе немного позже обязательно верну.
- Ну, это уже хамство, - подумал он и вслух произнес.
- Извини, но в этой жизни лучший проект всегда будет за мной. Привет жене…
Он повесил трубку и подумал, - как ему все надоели! Нет, пожалуй, поедет один. Ее возьмет в следующий раз. А с ним как-нибудь поговорит - все утрясется. Нельзя же от него требовать невозможного! Всему есть предел - он же не просит одолжить у того его жену…
4
Они сидели на просторной веранде ее квартиры на последнем этаже. Отсюда открывался панорамный вид на Лужники и Университет. По другую сторону виден был Белый дом, а еще немного дальше белел гигантской каменной глыбой Храм Христа Спасителя. Он был похож на огромный сугроб с золотыми луковками наверху. Кое-где торчали макушки новогодних елок. Был снежный сырой декабрь. Снег лежал повсюду, и даже на веранде. Только два пластиковых стула, такой же столик, и они вдвоем. Как на высокой заснеженной горе.
- Тебе не холодно? - спросил он, плеснув ей в стакан немного виски.
- С тобой нет, - ответила она, кутаясь в большой теплый плед, отпивая небольшой глоток.
- Мы поедем на Рождество в Пиренеи, – сказал он и тоже сделал глоток виски…
- Милый, мне с тобой везде хорошо. Но ты же знаешь, что я терпеть не могу горные лыжи, падать на попу и катиться с горы, а потом вставать и снова падать.
Он не ожидал такой реакции и, вообще, не терпел отказа, поэтому удивился, и не понимал - другая была бы счастлива на ее месте.
- Ну, ты сможешь пройтись по магазинам, мы съездим на экскурсии – все, что угодно, – произнес он.
- Я люблю море! Люблю тепло! Когда солнышко, и вокруг все голые, - она натянула плед на голову, и теперь из-под него выглядывал только ее хорошенький носик.
- Но я катаюсь и не могу пропустить сезон, – ответил он.
- Значит, придется торчать в отеле, пока ты катаешься… Конечно, милый, я согласна, - вздохнула девушка.
Теперь она смиренно сидела, покачиваясь на холодном пластиковом стуле, как закутанная кукла, а стаканчик с ледяными виски тоже покачивался в ее руке. Виски было очень крепким, холодным, но замерзнуть не могло. Оно просто не умело этого делать.
- Тогда оставайся, я поеду один, – отрезал он.
- И я поеду одна, – неожиданно встрепенулась она. - Нет, мы с подругой полетим на Тенерифе.
- А что там делать? - удивился он.
- Там сейчас двадцать пять, а что нам делать, мы придумаем. Заберемся на Тейд, будем встречать восход солнца. Ты в прошлый раз меня не взял с собой, теперь я тебя не возьму. Хорошо, милый?
Ему было неприятно, что она самостоятельно выбрала свой маршрут. Сделала это без его ведома. Но виду не подавал. И на мгновение показалось, что так будет даже лучше. Или, скорее, поймал себя на мысли, что ему все равно. Но тогда, зачем все это и зачем ему она?
- Да, конечно, - ответил равнодушно он и сделал большой глоток. Виски приятно обожгло горло и согрело его изнутри. Ему стало хорошо и тепло. - Замечательный напиток, - подумал он. – Вот что по-настоящему может дать столько тепла, которого иногда не хватает.
- Ну, не обижайся, это ведь ты не хочешь везти меня на море, -
спохватилась она.
- Все, решили.
- Как твой тендер? – перевела она тему разговора.
- Приеду, разыграем. Как всегда, все нормально.
- Как твой друг? – участливо и со вниманием спросила она, словно почувствовала это безразличие и хотела загладить вину.
- В пролете, - ответил он, - ничего, позлится и перестанет…
Она помолчала немного, стащила со своей головы плед и серьезно посмотрела на него.
- Ты любишь свою девочку? – неожиданно спросила она, внимательно посмотрев ему прямо в глаза. А в ее глазах затаился этот детский вопрос, она смотрела, ждала от него ответа, словно что-то себе загадала…
Он с удивлением посмотрел на нее. Об этом они никогда раньше не разговаривали. Да, и нужно ли говорить на такую бессмысленную тему.
- Терпеть не могу, – улыбнулся он.
- Тогда не моги в тепле, я уже замерзла.
И она обняла его, как всегда ласково и нежно…
Они ушли, а на пластиковом столике остались недопитыми два стаканчика с виски. Им не было холодно, они не могли замерзнуть. Они просто не умели этого делать…
5
Самолет оторвался от взлетной полосы, прорезая толщу бесконечного серого неба и, наконец, яркое солнце осветило его борт. Он не видел целый месяц этого солнца. И никто его не видел. Его просто не было над тем городом, откуда он улетал. Огромная туча висела весь этот декабрь и закрывала его собой. И вот, наконец, снова оно - теплое и яркое.
- Месье летит один? Как Ваша жена, как настроение?
Он летел в Барселону, но стюард этого маленького частного самолета был французом.