Страница 7 из 10
Принудить гарнизон крепости к сдаче путем осады не удалось, так как в город имели свободный доступ османские корабли, доставлявшие в помощь осажденным войскам продовольствие и боеприпасы. Русское командование, не располагая флотом, не могло изолировать Азов с моря. Тогда Петр велел готовиться к штурму. Хотя царь и находился среди осаждавших в скромной должности бомбардира, но фактически он, опираясь на советы иностранных офицеров, осуществлял общее командование войсками, разбитыми на три группы, во главе которых стояли Головин, Лефорт и Гордон.
Но и дважды осуществленный штурм не. принес желаемого успеха — русские понесли значительные потери и должны были снять осаду и возвратиться домой.
Первая же неудача обнаружила одну привлекательную черту характера Петра — он умел извлекать уроки и не расхолаживался, а напротив, доискивался до причин неуспеха и с удесятеренной энергией исправлял допущенные промахи.
Петру стало ясно, что блокировать Азов, не имея флота, невозможно; поэтому зимой на верфи в Воронеже началось интенсивное строительство кораблей. Неудачи в штурме крепости объяснялись, в частности, слабой инженерной подготовкой войск: взрывы мин оставляли нетронутыми крепостные стены, но зато Наносили урон самим осаждавшим. Не содействовало успеху и то обстоятельство, что командование войсками, осаждавшими Азов, было сосредоточено в руках трех военачальников, что затрудняло согласованные действия и возможность одновременного нанесения ударов.
В следующем, 1696 г. армия вновь оказалась у стен крепости. Сполна были учтены промахи кампании прошлого года, и гарнизон крепости, оказавшись блокированным не только с суши, но и с моря, должен был капитулировать.
8 августа русские войска, оставив в Азове гарнизон, отправились в Москву. Столица встретила победителей необычно. До этого повелось возвращавшиеся войска встречать колокольным звоном и молебнами. Теперь во встрече церковную обрядность заменил светский праздник, и население столицы стало свидетелем небывалого зрелища. Все в нем было диковинным, и москвичи, не привыкшие к подобным церемониям, похоже, выражали больше удивления, чем радости и восторга.
Поток воинов, пеших и конных, растянувшийся на несколько верст, двигался через всю Москву. Два главнокомандующих — боярин Шеин и адмирал Лефорт важно восседали в роскошных каретах. Сам царь, теперь уже в чине не бомбардира, а капитана, шествовал пешком вслед на каретой Лефорта. Одет он был в черное немецкое платье, на шляпе красовалось белое перо. На плече он нес протазан — широкое копье пешего воина.
Войска проходили через триумфальную арку, специально для этого воздвигнутую. Она имела не менее 10 метров высоты и была украшена фигурами и приличествующими случаю текстами, вроде «Приидох, увидех, лобедих» или ироническими в адрес побежденных: «Ах, Азов мы потеряли и тем бедство себе достали». У арки произносились речи, читались стихи и исполнялись песни.
Надо отдать должное Петру — победа не вскружила ему голову. Он понимал, что находится у самых истоков борьбы за превращение России в морскую державу. Не строил он иллюзий и относительно военной мощи России. Между тем предстояла нелегкая борьба за выход к Черному морю, за право пользоваться проливами.
Пышно отпраздновав победу, Петр вновь погрузился в заботы. Уверовав в силу флота, обеспечившего овладение Азовом, он сразу приступил к созданию военно-морского флота, состоящего не из речных кораблей, как то было во время второго Азовского похода, а из крупных судов, вооруженных десятками пу-' шек. Для этого были организованы так называемые «кум'панства», состоявшие из помещиков, монастырей и богатых купцов. Каждое такое «кумпанство» должно было спустить на воду корабль, оснастить его и вооружить.
Бремя создания флота царь возложил на землевладельцев, а те переложили его на своих крестьян. Купцы окупали свои расходы повышением цен на продаваемые товары.
Создание флота было первым, но не единственным новшеством. Флот нуждался в офицерском составе, знающем военно-морское дело, а верфи — в кораблестроителях. Ни тех, ни других в России не было, и царь идет на необычный шаг — посылает за границу молодых дворян для изучения морского дела. Среди 35 молодых людей, включенных в список, 23 носили княжеский титул. Позже, в декабре 1696 г., Петру пришла мысль снарядить за границу посольство, поручив ему заботу об организации коалиции европейских держав для продолжения борьбы с Османской империей. Посольство, кроме того, должно было нанять за границей специалистов на русскую службу, закупить оружие, а также пристроить для обучения новую партию дворян. Программа их обучения предусматривала овладение минимумом военно-морских знаний, а затем и искусством кораблестроения.
Подготовка началась немедленно. По дипломатическим каналам шла переписка с правительствами стран, через которые должно было следовать посольство и с которыми намечалось вести переговоры. Ассигновались суммы на приобретение дорогих подарков. Комплектовали штат посольства, из архивов извлекали документы о дипломатических отношениях с европейскими державами, вырабатывали инструкции. Одна из них, предназначенная ученикам-волонтерам, была составлена царем. Программа их обучения предусматривала два цикла. Первый, обязательный для всех волонтеров, имел в виду изучение минимума военно-морских знаний, то. есть кораблевождения, управления боевыми действиями. Второй цикл, факультативный, рекомендовал овладеть кораблестроением.
Создание флота можно считать второй самостоятельной акцией Петра. Она оставила глубокий след в жизни страны и потребовала значительно больших жертв от ее населения, чем Азовские походы. Для простого люда эти жертвы, которых беспощадно требовали от него, были непомерно тяжелы. Пока народ отвечал на притеснения глухим ропотом. Одержимый идеей государственности, царь не щадил и великородных людей, вызывая недовольство даже в их среде. Благородные отпрыски Рюриковичей и Гедиминовичей были принуждены сменить беспечную жизнь при дворе и обычное для знати продвижение по чинам на полное неизвестности путешествие в неведомые края, где предстояло заниматься тяжелым физическим трудом, напрягать ум, отказаться от удобств, привычных с детства.
В разгар подготовки посольства в столице произошло два события, которые, казалось бы, должны были предостеречь Петра от намерения самому отправиться за границу в составе посольства.
Местом одного из них являлась келья строителя подмосковного Андреевского монастыря старца Авраамия, где собирался кружок его единомышленников. Предметом суждений был царь, его поведение и вводимые им новшества. Петра наблюдали запросто, подобно солдату, шагающего в составе войска, видели его с топором в руках на кораблестроительной верфи в Воронеже, замечали, как он часто навещал Немецкую слободу. Все это считалось предосудительным и недостойным поведения царя. Обмен мнениями на этот счет Авраам оформил запиской, которую намеревался вручить Петру во время личной встречи. Вместо аудиенции старец угодил в учреждение, занимавшееся розыском политических преступлений, — Преображенский приказ. Серьезных последствий розыск не имел — участники собеседований понесли легкие наказания.
Значительно серьезнее и с далеко идущими последствиями был заговор полковника Циклера, к которому были причастны чиновные и родовитые люди. В разговорах друг с другом они выражали недовольство тем, что их детей отрывают от семьи и отправляют учиться за границу. Организатор заговора Циклер таил злобу на Петра и за то, что тот проявлял к нему недоверие и продвигал по, службе не с такой скоростью, как того хотелось карьеристу-полковнику. Циклер намеревался убить Петра, но не мог найти исполнителя.
Заговорщики были схвачены и казнены. Поручив управление страной князю Федору Ромодановскому и боярину Тихону Стрешневу, посольство, точнее, его передовой отряд выехал 2 марта 1697 г. из Москвы. Посольство получило название великого по причине его многочисленности. Его возглавляли три посла: Лефорт, Головин и Возницын. В числе 35 волонтеров, отправлявшихся для обучения кораблестроению и военно-морскому делу, находился Петр Михайлов — под такой фамилией значился царь. Посольство сопровождал многочисленный обслуживающий персонал: священники, лекари, переводчики, повара, хлебники и даже четыре карла. Вместе с солдатами охраны численность посольства превышала 250 человек, а обоз насчитывал тысячу саней.