Страница 98 из 111
– Как!
– Томми сказал мне. Он знал.
– Боже мой! А ты знаешь, какую историю Бауман рассказывал всем подряд, после того как ты уехал с Таней?
– Могу себе представить.
– Если бы я не знал тебя, то спросил бы себя…
– А теперь не спрашиваешь? – Джерико безрадостно улыбнулся.
– Господи, конечно нет, Джонни. Но когда у них кончится истерика, кто-нибудь может вспомнить об этом и рассказать Шеннону…
– Ты думаешь, я способен убить человека таким способом? Искромсав ножом и ослепив?
Уилсон покачал головой:
– Наверное, кто-то нашел отличный способ, чтобы отвести от себя подозрения. На этих ребят ополчился весь город. Желание выставить их отсюда настолько велико, что горожане готовы воспользоваться любым предлогом.
– Ты собираешься подкинуть эту идею Шеннону? – резко спросил Джерико.
– Не валяй дурака, Джонни. Я просто рассуждаю… – Он поднял обеспокоенный взгляд на своего друга. – Что произошло между тобой и Лиз?
– Мы поговорили. Она пришла ко мне в спальню посреди ночи, чтобы попросить защиты.
– Защиты от чего?
– Спроси ее сам. И кстати, Боб, я ведь ехал сюда не для того, чтобы устроить себе праздник секса. Таня доехала со мной до города, и около десяти я высадил ее на Мэйн-стрит. С тех пор я ее не видел. Все ее вещи остались в комнате. Я начинаю беспокоиться. Ты не знаешь, есть ли у нее в городе знакомые, кроме Бауманов?
– Уверен, что нет, – ответил Уилсон. – Она приехала, чтобы сделать мне любезность. Я знаю ее с тех пор, когда она еще не была знаменитостью, я тогда отвечал за связи с общественностью в городском балете. Я сам приглашал ее.
– Между нами произошла небольшая ссора. Она могла нанять машину или вскочить в автобус или поезд и вернуться в город, наплевав на вещи, которые здесь оставила. Теперь я надеюсь, что так она и поступила.
– Не могу себе представить, чтобы она сбежала с аукциона и даже не позвонила мне.
– Сегодня в этом кровожадном местечке могло произойти все, что угодно. Меня беспокоит одна вещь, Боб.
– Только одна?
– На твоей записке было проставлено время – 12.25. Но ведь на аукцион вы уехали раньше? Вам нужно было успеть на завтрак.
– Да, мы выехали около полудня. Я возвращался.
– Ты возвращался сюда?
– Да. Лиз забыла свою чековую книжку, на которую я возлагал большие надежды. – Он рассмеялся. – Послать за ней было некого, поэтому я вызвался сам. К тому же я надеялся застать вас с Таней. Предполагалось, что вы с ней будете открывать шоу. А времени оставалось немного.
– Ты видел Баумана?
– Господи, конечно нет. Мне незачем было заходить в комнату Томми.
– Тогда он мог быть еще жив. А в доме ты с ним не встречался?
– Нет.
– Когда мы с Дэвидом подъехали, перед домом не было ни одной машины. Естественно, вы не могли уехать и оставить его без машины.
– У него оставалась спортивная машина. «Корвет», по-моему. Так его не было перед домом?
– Нет, – Джерико вздохнул. – Ты понимаешь, что в это время, в двенадцать двадцать пять, в доме мог находиться убийца или даже несколько.
– Ничего себе!
– Видно, тебе везет больше, чем ты можешь предположить. – Джерико едва заметно улыбнулся. – Во всяком случае, Роберт, если ты начнешь указывать на меня пальцем, мне не останется ничего другого, как обратить палец на тебя. Кто, кроме Лиз, знает, что ты возвращался за чековой книжкой?
– Она могла кому-нибудь сказать. Сам я не говорил. Я спешил поскорее найти ее и вернуться.
– А «корвет» стоял перед домом?
Уилсон нахмурился:
– Честно говоря, не помню. Понимаешь, я не думал о Баумане. Поэтому мне было ни к чему смотреть, здесь ли его машина.
Шеннон вышел в холл, вытирая свое круглое лицо безукоризненно белым льняным платком.
– Они так кричат, что я даже сосредоточиться не могу, – сказал он.
Подошел к затянутой сеткой входной двери и некоторое время постоял, разглядывая лужайку перед домом. Потом вернулся и, сосредоточенно нахмурившись, спросил:
– Насколько рискованно, по-вашему, было бы послать одного из моих помощников за подкреплением?
– А согласятся ли они сами поехать? – поинтересовался Уилсон. – Мне показалось, что они до смерти напуганы.
– Предположим, что один из них согласится, – продолжал Шеннон – он явно предпочитал обращаться к Джерико. – Вы человек, привычный к опасности. У вас должно быть какое-то мнение.
– Возможно, – ответил Джерико, – что ваш человек сядет в машину и доедет без всяких осложнений. Теперь хиппи должны были уйти достаточно далеко отсюда. Вероятно, опасность уже миновала. Как вы заметили, Прентиса они пропустили.
– А как заметили вы, сын Прентиса – один из них.
– Но они знали, что он едет за подмогой.
– Знали. Но не остановили его. Это может означать…
– Это может означать, что они ушли. Они не дали мне уехать, выведя из строя мою машину, потому что тогда у них не было бы времени, чтобы скрыться.
– Выходит, теперь есть шанс, что опасность позади, – заключил Шеннон. – Насколько мы рискуем?
Джерико посмотрел на Шеннона в упор:
– Вы не спросили, не вызовусь ли я добровольцем.
– Итак?
– Не думаю, что готов согласиться.
– Тогда кто?
– Сегодня утром я был в усадьбе Уолтура, Шеннон. И присутствовал при избиении, взрывах, убийствах. И видел, как Фарроу со своими людьми без разбору стрелял по убегающим людям. Эти ребята – революционеры. Вы читаете газеты? Они не отступают перед властями. На насилие они отвечают насилием. Взрывают, поджигают, убивают. Око за око.
– Настанет время, когда они получат хороший урок.
– Так пойдите и дайте им его. – С этими словами Джерико отвернулся.
– Вы не закончили вашу мысль.
Джерико устало повернулся к Шеннону:
– Стоит таким вещам начаться, как они превращаются в настоящую оргию насилия. Они действительно дали Прентису проехать туда и обратно. Я подумал было, это потому, что он – отец Дэвида. Но ведь могла быть совсем другая причина.
– Да?
– Кого мы можем вызвать на подмогу?
– Полицию. Особенно если учесть, что каждый дееспособный мужчина в это время занят где-нибудь в другом месте.
– Представьте, что вместо ваших помощников вы привезли бы с собой двух полицейских. Неизвестно, удалось бы вам тогда добраться до дома. Открыт сезон охоты на легавых, Шеннон. В кабинете было около двадцати пяти или даже тридцати ружей и достаточно боеприпасов, чтобы вооружить целую армию. Боюсь, что первый же полицейский в форме, который здесь появится, немедля превратится в покойника. Они дали Прентису проехать. Возможно, потому что он – отец Дэвида, а возможно, потому, что решили сделать его тем козлом, который приведет им на убой целое стадо. И теперь они могут не выпустить отсюда никого, кто решился бы предупредить полицию. Потому что рано или поздно она и так появится здесь, чтобы выяснить, что у нас происходит. Мы – приманка, и у меня такое предчувствие, что нас хотят держать в западне.
Лицо Шеннона пошло пятнами.
– Это только предположение.
– Обоснованное предположение. За свою жизнь я не раз видел беснующиеся толпы. Они не думают о последствиях. Только о цели.
– Так что вы предлагаете?
– У нас нет достаточного количества людей и оружия, чтобы принять бой. Так что мы будем ждать и надеяться, что полиция не приедет.
– Не приедет?
– До темноты. Когда стемнеет, мы с Бобом сумеем выбраться отсюда, чтобы предупредить, что их здесь ждет.
– Вы с Уилсоном? – переспросил Шеннон.
– Мы вместе служили в Корее. И нам не раз приходилось проходить через вражеское расположение.
– Но стемнеет еще не скоро!
– Я знаю.
– Вы уверены, что им не надоест дожидаться полицейских и они не решат напасть на нас?
– Совсем не уверен.
– А мы так и будем сидеть здесь и ждать, когда нас перережет банда кровожадных парней?
Джерико саркастически усмехнулся:
– Может, если вы выйдете и помашете этим самым белым платком, они согласятся вступить с нами в переговоры.