Страница 9 из 77
Теперь о нашем возможном противнике — фашистской Германии.
Германская авиационная промышленность в основном выпускает три типа самолетов: "Мессершмитт-109", "Юнкерс-87" и "Юнкерс-88". Выпускаются также транспортный самолет "Юнкерс-52" и разведчик "ФВ-189". В небольших количествах строятся тяжелые истребители "Мессершмитт-110" и явно устаревшие бомбардировщики "Хейнкель-111" и "Дорнье-217". ''Хейнкель" имеет скорость примерно 430 километров в час. "Дорнье" несколько больше.
В самолетном парке Германии преобладает "Мессершмитт-109", который немцы гордо именуют "королем воздуха".
Как известно, в Испании наши истребители "И-15" и "И-16" впервые встретились в боях с "Мессершмиттами". Это были первые немецкие истребители "Ме-109В", скорость которых не превышала 470 километров в час. Наши истребители по скорости не уступали "Мессершмиттам", а оружие у тех и других было примерно равноценное — пулеметы калибра 7,6 миллиметра. Маневренность же у наших машин была лучше, и "мессерам" сильно от них доставалось. В силу этого у нас с модернизацией отечественной истребительной авиации не спешили.
Немцы же раньше нас учли опыт первых воздушных боев в небе Испании, оперативнее нас использовали уроки испанского полигона.
Они радикально улучшили свои боевые машины "Ме-109", установив двигатель "Даймлер Бенц-601" мощностью 1100 лошадиных сил, благодаря чему скорость полета возросла до 570 километров в час. Они вооружили его пушкой калибра 20 миллиметров, увеличив тем самым огневую мощь.
В таком виде истребитель "Мессершмитт" поступил в серийное производство под маркой "Ме-109Е".
Два десятка "Ме-109Е" в августе 1938 года было послано в Испанию. Преимущество этих самолетов перед нашими истребителями "И-15" и "И-16" было очевидным.
До этого молча и внимательно слушавший Сталин остановил Яковлева.
— История вопроса мне известна, — произнес он. — Значит, вы считаете, что основная масса наших истребителей не может противостоять немецким?
— Им могут противостоять лишь наши новые истребители "Миг", "Як" и "Лагг", которые появились в образцах лишь в 1940 г., но сейчас запущены в серийное производство, — с твердой убежденностью в голосе ответил Яковлев. — К сожалению, товарищ Сталин, сравнение наших бомбардировщиков с немецким "Юнкерсом-88" тоже не в нашу пользу. По скорости, по бомбовой нагрузке немцы имеют преимущество и в бомбардировочной авиации. Превосходящий немецкие бомбардировщики наш пикирующий бомбардировщик "Пе-2" только недавно запущен в серийное производство.
Самолета же для взаимодействия с сухопутными войсками, подобного немецкому пикирующему бомбардировщику "Юнкерс-87", у нас нет.
Намного превосходящий во всех отношениях "Ю-87" ильюшинский бронированный штурмовик "Ил-2" также лишь недавно запущен в серийное производство.
Яковлев замолчал. Сталин встал и начал медленно прохаживаться по кабинету. Он не мог долго сидеть. Не давал застарелый ревматизм, полученный еще во времена царской России, когда в один из побегов из ссылки в северные края он провалился в прорубь и в сорокаградусный мороз, весь обледенелый и со сломанной рукой, восемнадцать километров добирался до ближайшего жилья. Мучительно болели ноги и их периодически приходилось разминать при ходьбе.
Остановившись напротив Яковлева, Сталин произнес:
— Выходит, мы правильно поступили, что в 1939 году заключили договор о ненападении с фашистской Германией, давший нам полтора года передышки?
— Это было поистине гениальное решение, товарищ Сталин,— поднялся в свою очередь Яковлев: — Выигрыш во времени был особенно дорог для нашей авиации: он позволил за 1939-1940 годы создать новые, вполне современные типы боевых самолетов и к 1941 году запустить их в серийное производство. Без этого немцы бы наверняка нас в 1939 г., да еще вместе с японцами, разгромили.
— Ну это еще бабушка надвое сказала, — усмехнулся Сталин, — но, вы правы, было бы очень трудно, — немного помолчав, добавил: — Выходит, перехитрили Гитлера, не помогла ему "нордическая" хитрость?
— Выходит, товарищ Сталин.
Яковлев закрыл папку, намереваясь уходить, решив, что он и так отнял у Сталина много времени.
— Подождите, — остановил его Сталин. — Расскажите о ваших общих впечатлениях при последнем посещении Германии. Вы наблюдательный человек и наверняка заметили немало интересного.
— Смотря что вас интересует, товарищ Сталин.
— Какова общая обстановка в Берлине? Чувствуется, что Германия воюет с Англией?
Некоторое время Яковлев молчал, обдумывая неожиданный для него вопрос Сталина. Он
меньше всего ожидал, что его личные впечатления о Германии могут заинтересовать Сталина и готовился только к ответам на специальные, чисто технические вопросы о состоянии военно -воздушных сил европейских стран и прежде всего, конечно, Германии. О том, что Сталина интересуют именно эти вопросы, его, за день до приема, предупредил Поскребышев
— Следов войны в городе, — начал Яковлев, — не видно. Союзная авиация больше пугает, чем действует. Во время ее налетов обстановка в Берлине больше напоминает учебную воздушную тревогу. Однако во время объявления воздушной тревоги немцы дисциплинированно прячутся в бомбоубежища и сидят в них до отбоя.
Днем около магазинов стоят очереди и в городе идет обычная жизнь. Большинство мужчин носят какую-нибудь форму: военную, эсэсовскую, полицейскую, форму фашистской партии: черные брюки и коричневый пиджак с нарукавной свастикой, даже дворники, убирающие улицы, носят форменные фуражки. Повсюду плакаты с изображением Черчилля с надписью "Враг номер один" и лозунги: "Боже, покарай Англию!" Излюбленная тема при разговорах на международные и политические темы — высмеивание англичан.
Почему-то гитлеровцы крайне насмешливо относятся и к своим союзникам итальянцам. Один из немецких авиаконструкторов за обедом рассказал мне такой анекдот: "У итальянцев танки отличаются от немецких тем, что имеют три скорости назад и одну вперед". В немецких кинотеатрах показывают очень популярную среди немцев документальную хронику о войне с Польшей: "Польша в огне" — варварскую бомбардировку немецкой авиацией этой страны.
— Я видел эту картину. Такое могло иметь место только против страны с крайне слабой противовоздушной обороной, — заметил Сталин.
— Евреи в Берлине обязаны носить на левой руке желтую повязку с черной буквой " У" ("юде"), — продолжал свой рассказ Яковлев. — В такси часто можно видеть таблички: "Евреев не обслуживаю", а в кинотеатрах у кассы: "Евреям билеты не продаются". На бульварах скамейки для евреев с надписью "Фюрюден" (для евреев) выкрашены в желтый цвет и повернуты спиной к бульвару. И так по всей Германии. Имеют место еврейские погромы.
— Мне докладывали, — Сталин постучал зажатой в руке трубкой по столу, — что гитлеровцы готовят полное физическое истребление еврейского населения как в самой Германии, так и в оккупированных ею странах. С этой целью ими разработан специальный план уничтожения еврейского населения, закодированный под названием "План Ваннзее", — помолчав, Сталин добавил: — Жаль трудолюбивый и талантливый еврейский народ, насчитывающий шеститысячелетнюю историю. Многие его представители, будучи видными учеными в самых разнообразных областях, внесли существенный вклад в подготовку Советского Союза к обороне16. Сегодня реальная надежда на спасение у еврейского народа — это Советский Союз. Единственная страна в мире, где граждане еврейской национальности по-настоящему чувствуют себя, как впрочем и все другие народы, населяющие нашу великую страну, равноправными и свободными людьми.
16
В.М.Молотов вспоминал: "Сталин не был антисемитом, как его порой пытаются изобразить. Он отмечал в еврейском народе многие качества: работоспособность, спаянность, политическую активность". Ф.Чуев. Сто сорок бесед с Молотовым. Москва, 1991. С.274.