Грязные танцы

Джейка беспокоило то, что Наташа зевала по пути домой. Она надеялась, что он не станет напрашиваться в гости. Для верности Наташа упомянула, что ей на работу завтра утром, и заявила, что ей рано вставать. К тому же Анна наверняка еще не спит и смотрит телевизор.

Еще до того, как Джейк остановил машину, ее рука легла на ручку двери, чтобы сбежать, если Джейк попытается ее поцеловать.

Машина остановилась. Джейк ничего не сказал. Наташа, не зная как на это реагировать, не открыла дверь сразу.

– Я бы тебя пригласила, но…

– Нет, все нормально. У меня тоже завтра работа, как и у тебя.

Как будто не слыша его, Наташа продолжала:

– Понимаешь, Анна еще не спит, а я страшно устала…

– Тогда спокойной ночи. И спасибо за прекрасный вечер.

Выйдя из машины, Наташа пыталась придумать, как лучше рассказать Анне, что вечер прошел неудачно. Любой аргумент против того, чтобы снова встретиться с Джейком, противоречил бы тому, что она говорила Джоффри насчет намерения найти богатого парня.

Анна, с облегчением услышав шорох ключа в замке, вскочила с места, выбежала из комнаты и прошептала, прежде чем Наташа смогла что-либо произнести:

– Здесь твоя сестра.

– Бренда? – переспросила Наташа со скептицизмом, будто у нее была еще одна сестра. – Чего ей надо?

– С Китом поругалась, – предположила Анна.

– Но она всегда едет к маме в таком случае, – сказала Наташа, входя в комнату.

Она поприветствовала сестру так, будто и впрямь была рада ее видеть.

– Ты хочешь остаться здесь, потому что поссорилась с Китом?

Улыбка, изумившая Анну, появилась на лице Бренды. Бренда почувствовала облегчение, что ей не надо ничего объяснять. Она отказалась от еще одной чашки кофе, пояснив, что кофеин вкупе с волнением не дадут ей уснуть.

Две сестры легли в одну кровать. Впервые за двадцать лет. И между ними вдруг возникала та открытость, которой не хватало все эти годы.

– Если б ты знала, как я тебе завидую! – сказала Бренда.

– Да уж, есть чему завидовать. Моей ужасной работе, отвратительным парням и страшной квартире.

– Да, именно так! Да! Твоя работа дает тебе деньги, и ты никого не должна за них благодарить. И что с того, что все твои приятели были кошмаром? Это приключение, и даже в самые тяжелые времена у тебя остается надежда.

– Что хорошего в надежде?

Бренда села на постели, будто бы Наташа могла ее видеть.

– Иметь надежду – это гораздо больше, чем ты можешь себе предположить Ты принимаешь это как само собой разумеющееся. А я завидую, что ты живешь в этой квартире. У тебя здесь есть настоящая свобода. Много ли девушек из нашего района живут отдельно от родителей? Только те, кто переезжает к своему парню.

Не делая паузы, подходящей для перемены темы разговора, Наташа спросила:

– Ты любишь Кита?

– Нет.

Наташа была шокирована той легкостью, с которой это прозвучало. Она не ожидала такого ответа.

– О боже! – воскликнула она. – Ты когда-нибудь любила его?

Бренда с трудом подыскивала слова. Ей хотелось категорично ответить нет, но тогда потребовалось бы разумное объяснение приближающейся свадьбе.

– Я… наверное… Я не знаю. Это форма благодарности. За то, что он меня спас.

– От чего? – поинтересовалась Наташа.

Бренда не ответила. Повисла тишина, она ждала, чтобы сестра забыла о своем вопросе.

– Но вместо этого я попала в тюрьму.

– Ты имеешь в виду, что он тебя никуда не пускает? – Наташа с ужасом поняла, как мало на самом деле она знает о жизни сестры и о ее отношениях с Китом.

– Не то, – объяснила Бренда. – Мне ни за что не надо беспокоиться, все всегда появляется само собой. Милый дом, такой, как я хотела. Современный, роскошный, теплый и комфортный. И если нам что-то надо, мы это покупаем. Так на что надеяться? Мы ведь оба хотим большего. И это ЧЕРТОВСКИ глупо.

– А с Китом ты об этом говорила? – спросила Наташа, будто она была экспертом во взаимоотношениях.

– Все не так просто, – ответила Бренда, будто она тоже была подобного рода экспертом.

Бренда знала, что Наташа не поймет ее ответа, так что попыталась пояснить:

– Никогда такого не случается, чтобы мы с ним говорили как… Я ничего из этого не могу ему сказать.

И затем шаловливо, чтобы шокировать сестру, добавила:

– Но я призналась ему, что я его не люблю.

– Правда? И что он ответил?

– Он сказал то же, что и я. Что это не имеет значения.

– Любовь не имеет значения?! – воскликнула Наташа, хотя и знала, что это лицемерие с ее стороны.

– Я сама никогда не думала, что это важно, даже когда Кит сделал мне предложение. Я говорю сделал предложение, но на самом деле было не совсем так. Мы просто поговорили об этом и выбрали дату. Мы больше уделили внимания двойному остеклению окон.

Никто из них не услышал, как зазвонил телефон. Анна вошла в комнату.

– Черт побери! – сказала она. – У вашей матери есть часы?

– Что случилось? – спросила Наташа.

– Она названивает посреди ночи.

Наташа села. Анна добавила:

– Она хочет поговорить с Брендой.

– Наверное, у нее был Кит, – сказала Бренда, выбираясь из постели.

Когда она вышла из комнаты, Анна присела на кровать.

– Ну что, беседа с сестрой еще не отвратила тебя от мужчин на всю оставшуюся жизнь?

– Нет, – ответила Наташа.

Она заключила, что каждый, кто состоит в браке не по любви, достоин сожаления.

Наташа предложила подслушать разговор, который вела Бренда с матерью. Анна с готовностью согласилась, но Бренда уже ворвалась обратно в спальню.

– Мама провела меня! Моя собственная мать! Как только она услышала мой голос, она передала трубку Киту. Можете поверить, что он там, ночью? Бог знает, что он им наговорил.

– Ты с ним разговаривала?

– Я послушала его немного. А затем сказала, чтобы он подавился, и повесила трубку. Еще до того, как она дала мне Кита, мама говорила, что мне следует вернуться домой.

Бренда взглянула на Наташу. Наташа смотрела в сторону, на Анну. Она знала, что ее подруга с ней солидарна: Бренда не будет счастлива с Китом.

Та заметила, как они переглянулись, – и поняла, что ей здесь не место. Но ей некуда было пойти.

– Я не вернусь к нему сегодня!

– И не надо, – сказала Наташа.

Она скучала по Джоффри и опасалась, что вновь проявится Джейк.

– Оставайся здесь, – сказала Анна.

Она скучала по Ричарду. И хотела поскорее заснуть, чтобы хотя бы во сне увидеть его.

Бренда тоже хотела спать. Это была единственная возможность спастись от реальности.

До того как Наташа снова легла, Анна позвала ее из спальни.

– Как все прошло с Джейком?

– Он не Джоффри, – призналась Наташа.

– А я скучаю по Ричарду.

– Что нам теперь делать? Мы не можем вернуться к тому типу мужчин, который мы встречали в «Аполлоне», а возможно, других таких, как Ричард и Джоффри, просто не существует.

Анна не улыбнулась:

– Я полагаю, нас следует держаться друг друга.

Следующим утром Анна объявила:

– Мои тетя и дядя уехали за границу. Они живут в Скарборо, и у меня есть ключи. Дом пустой. Давайте уберемся из этого паршивого городишки. Давайте повеселимся. Нам это необходимо.

– Но… работа же… – слабо возразила Наташа.

У нее не было большого желания ехать в Скарборо, но она не могла найти убедительного аргумента против.

– Да, конечно, в магазине не обрадуются, – сказала Анна. – Особенно, если мы обе прогуляем… Но что они могут с нами сделать? Уволить? Они не смогут.

Наташа пояснила сестре, что в последние два года магазин три раза набирал персонал. И дважды те, кого они нанимали, увольнялись в течение двух недель, а в последний раз было всего три заявки, из них лишь один соискатель пришел на интервью и получил работу, но так и не появился в тот день, когда ему нужно было приступать. Сейчас магазин постоянно публиковал объявления о вакансиях в «Телеграфе». При этом крупным шрифтом, в объявлении набрано было: «ПРИХОДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА».