Страница 74 из 249
Г РШН У/. ^гуоП // VIII. 20. Вд. 1. 5. IX.
§ Шлихтегролль. С. 10.
§ю из Квартета КУ80/731" абсолютно не соответствует этому правилу. Не только второй скрипке, но и альту здесь поручены совершенно самостоятельные партии, причем каждый из них в отдельные моменты выдвигается на первый план. Более скромно выглядит, пожалуй, лишь виолончель, почти полностью занятая аккомпанементом. Трудно предположить, что именно послужило прообразом к плетению этих гибких и выразительных линий. Конечно, их вокальная природа угадывается без труда, и ассоциации с проникновенным лирическим дуэтом (или терцетом) возникают сами собой. Дали ли толчок к этому богатые впечатления почти двухмесячного пребывания в Милане под конец карнавального сезона, насыщенные маскарадами, посещениями оперы, сочинением арий на тексты Метастазио, или триумфальные выступления перед миланским светским обществом и вожделенный заказ на оперу — сказать трудно.
Как и во многих других случаях, между первым квартетным опытом КУ80/73Г и следующими сочинениями пролегает довольно длительный промежуток — вероятно, около полутора-двух лет. Правда, можно ли три сочинения, написанные где-то в период между концом лета 1771-го и весной 1772 года, без оговорок отнести к жанру квартета, до сих пор не вполне ясно, так как речь идет о знаменитых дивертисментах КУ136—138/125а-с, а в определении их жанра нет единого мнения. Изложенные в квартетной фактуре8, они собственноручно озаглавлены Моцартом ОмеШтеШо I, II и III0. На рукописи также указаны место и дата: Зальцбург 1772. Загвоздка в том, что это единственный у Моцарта случай обозначения «Дивертисмент» для трехчастных циклов по принципу «быстро-медленно-быстро» без менуэта и для чисто струнного состава. Другие пьесы такого рода были написаны им либо исключительно для духовых, либо же для струнных с участием духовых, и обязательно включали танцевальные части. Леопольд Моцарт, предлагая тогда же — в начале 1772 года — издательству Брейткопфа в Лейпциге сочинения Вольфганга, помимо симфоний упоминает и о «квартетах, то есть [музыке] для двух скрипок, альта и виолончели»0. Поскольку к этому моменту был написан только один Го^/-квартет и, вероятно, серия из этих трех дивертисментов, можно предположить, что подразумевались именно они11 и что в представлениях начала 1770-х годов различия между квартетами и дивертисментами, между исполнением строго квартетным или чуть более широким, как говорят немцы, «хоровым» составом — с удвоением скрипок, альтов, добавлением контрабаса — были не столь уж велики.
Главное, однако, не столько номенклатура, сколько качество этих моцартовских дивертисментов. Хотя в наше время они по популярности могут спорить едва ли не с Ете к1ете ИасШтийк («Маленькой ночной серенадой») КУ525, их оценки в литературе довольно сдержанны. Аберт верен себе и видит их основное достоинство в том, что «в отдельных контрапунктических эпизодах и разделах разработочного характера уже можно увидеть немецкие влияния обоих Гайднов», и как привлекательную «романтическую черту» отмечает «втор-
а В автографе пьесы расположены друг за другом, так что следующая начинается не с новой страницы, а на свободных строчках предшествующей.
Ь Эйнштейн полагал, что обозначение жанра не принадлежит Моцарту. См.: Эйнштейн.
С. 175. В настоящее время признано, что оно сделано моцартовской рукой. См.: ЫМАIV, 2,6. 5. VII.
с Письмо от 7 февраля 1772 г. — Впе/еСА I. 5.456.
с! Это упоминание в письме Леопольда может быть одним из оснований к предположению,
что дивертисменты возникли до 7 февраля 1772 г. или как раз писались в это время.
Г"-
Оч
а.
ш
Н
о
ш
Си
Ш
X
О
и
о
«
н
о
а>
Р
С1|
О
«
н
гающиеся в разработки страстные минорные эпизоды, омрачающие общий колорит»3. Эйнштейн занят противопоставлением дивертисментного, квартетного и симфонического начал и отмечает «следы дуализма» (то есть достаточного веса «серьезных» симфонических намерений) только в третьем из дивертисментов Р-биг КУ138/125с, но в целом считает их развлекательными пьесами обычного уровня, «предназначенными для концертного исполнения, например, в салоне миланского генерал-губернатора графа Фирмиана»ь.
Складывается впечатление, что речь идет о чем-то незрелом и малозначительном, в то время как дивертисменты, бесспорно, входят в число самых совершенных моцартовских творений. Чтобы оценить их качество, их следует сопоставлять не с квартетами или симфониями, а именно с «Маленькой ночной серенадой». Тогда станет ясно, что в техническом смысле ранние дивертисменты ничуть не уступают этому позднему шедевру. И здесь партии струнных разработаны изобретательно и тонко: альт и бас не только аккомпанируют, но и «вторят» мелодии, и подают свои собственные яркие реплики. Что же касается чистых музыкальных красот, то в сравнении с отточенной простотой и благородной сдержанностью сочинения 1787 года они выглядят в чем-то более открытыми и щедрыми. Главное же — в ранних моцартовских дивертисментах без обиняков заявляет о себе ясный и «летящий» моцартовский тон, полный ликующей жизненной силы. Восторженные, сияющие рыцарственным блеском начальные темы первого и третьего дивертисментов, так же как и тема, открывающая быструю часть второго, с их размашистыми и свободными, широкого дыхания мелодическими зачинами впервые в столь ярком виде появляются у Моцарта именно здесь. Несколько лет спустя эту линию подхватят скрипичные концерты, но уже в дивертисментах Вольфгангу, которому, как мало кому из композиторов инструментальной музыки своей эпохи, довелось постичь искусство профессиональных вокалистов экстра-класса и углубиться в его тонкости, удалось «схватить» новый идеал звучания. Сравнениями инструментов с голосом, мыслями о необходимости ориентироваться на него и подражать ему полны трактаты XVIII века. Но если барочная скрипка пыталась перенять гибкость и теплоту, тонкости нюансировки и динамики, наконец, подвижность пассажей и легкость в головокружительных бравурных скачках, то у Моцарта она приобрела широкую напевность, ровный, округлый и протяженный звук, о котором он позднее писал отцу, хвастаясь, как в Аугсбурге восхищались его скрипичной игрой: «Шло как по маслу — все хвалили красивый, чистый тон»с.
Неизвестно в точности, для каких целей и по какому поводу были созданы эти дивертисменты. Возможно, что они, как и «Сон Сципиона», предназначались для празднования 50-летия посвящения в церковный сан архиепископа Шраттенбаха, а может быть, были написаны к карнавалу 1772 года, либо, наконец, сочинялись в расчете на то, что в недалеком будущем пригодятся для торжеств в связи с интронизацией нового зальцбургского архиепископа. Важно другое: их эстетические качества неизмеримо превосходят любую прикладную задачу. Этот «малый симфонический жанр» представлял собой чисто развлекательный камерный вариант симфонии и одновременно — расширенный, более публичный вариант квартета. И симфонии, и квартету период интенсивного
а Аберт, I, 1, С. 363.
Ь Эйнштейн. С. 176.
с Письмо от 24 октября 1777 г. — Впе/еСА II. 5. 82.
развития и преобразования только предстоял. Поэтому достижения Моцарта в этих жанрах в перспективе того, что последует дальше, выглядят скромно. Совсем иначе — в жанре камерного дивертисмента. Уже здесь Моцарту удалось подняться к вершинам, которые, по сути, не будут превзойдены ни в его же Ете к1ете ЫасЫттгк, ни в струнных серенадах и родственных жанрах других композиторов (Чайковского, Дворжака, Бриттена, Стравинского). На дивертисментах, безусловно, сказался моцартовский опыт симфонического оркестрового письма. Но и они, в свою очередь, оказали обратное влияние, определив новое ощущение пластики голосов в партитуре симфоний.