Страница 71 из 105
Как же обстояло дело фактически? Имелись ли основания для высказанных советским командармом опасений? Приходится сказать, что разведывательные органы обеих наступающих в Сибирь наших армий оказались на этот раз не в курсе дела, хотя, как правило, они всегда давали ценные и своевременные сведения. Ме?кду тем в колчакии происходили весьма важные события, оказывавшие большое влияние на ход дальнейшей борьбы.
14 июля 1919 г. Колчак издал приказ, предусматривавший полную реорганизацию действующей армии285. Еще до издания приказа было произведено полное обновление высшего командного состава, в частности заменены командармы, назначен главковост, заменены все начальники штабов армий и корпусов, начальники оперативных управлений в армиях и т. д. 9 августа был сменен начальник штаба верховного Лебедев, а начальник военной академии генерал Андогский назначен генерал-квартирмейстером ставки. Полностью реорганизована система снабжения армии, произведены аресты и назначено следствие над рядом высоких чинов военных сообщений и органов снабжения, обвиняемых в спекуляциях и злоупотреблениях. Расформирован главный штаб и ряд управлений военного министерства с возложением их функций на соответствующие управления ставки. Были прекращены все отпуска и дан приказ энергично готовиться к решительному контрнаступлению.
На фронт выбрасывался не только переменный, но н постоянный состав кадровых бригад. Только за 10 дней и 3-ю армию прибыло 13 500 человек пополнения. 9 августа объявлена мобилизация городского населения.
Оперативные приказы ставили войскам следующие задачи: 1-й армии генерала Пепеляева прикрывать направление на Туринск, Тюмень. Силы ее насчитывали 20 тыс. штыков и сабель; 2-й армии генерала Лохвицкого прикрывать направление на Шадринск, поддерживая тесную связь с правым флангом соседней к югу армии генерала Сахарова; 3-й армии (около 29 тыс. штыков и сабель) прикрывать направление на Курган. Таким образом, против 30 тыс. штыков и сабель нашей 3-й армии действовали 1-я и 2-я белогвардейские армии той же общей численности.
Видное положение в колчакии занимали два брата Пепеляевы: один из них давно уже был министром внутренних дел, а другой стал после чеха Гайды командармом 1. Братья — кадеты — не ограничивались только своими прямыми служебными обязанностями, а, как ярые враги революции, принимали по собственной инициативе все возможные меры для свержения Советов. Они создали даже особую группу для устранения из руководящих кругов колчакии неприемлемых по каким-либо причинам для них лиц.
Как только после потери Среднего Урала начался поспешный отход 1-й и 2-й белых армий, Пепеляев-ми-пнстр срочно выехал на совещание с братом-командар-мом. Почти одновременно выехал в район городов Ишим, Ялуторовск и сам Колчак. Судя по некоторым белогвардейским документам, он был в курсе замыслов братьев Пепеляевых и пытался устроить с ними совещание, сорвавшееся из-за какой-то путаницы с шифрами. Переговорив в Ялуторовске с Пепеляевым-командар-мом и не дождавшись Пепеляева-министра, Колчак срочно вернулся в Омск. Поскольку встреча не состоялась, министр направил ему 7 августа пространную шифровку.
«Положение, — говорится в этом документе, — чрезвычайно грозное. Фронт обезлюдел... Тюмень накануне оставления. Есть попытки формировать добровольческие отряды, но на пути все то же катастрофическое отсутствие обмундирования и оружия. Если этого не будет — нужно или переходить снова на партизанскую борьбу, или признать, что все погибло. Здесь убеждены, что оставление правительством Омска — гибель его и всего. Должно быть обращение от всего правительства ко всем с откровенным признанием наивысшей угрозы... Должен заявить: почти вся наша агитационная работа — жалкий лепет и хождение вокруг да около событи й...» 286
Приведенный документ не единственный, показывающий катастрофическое положение белых на фронте против нашей 3-й армии 287. Вот еще несколько фактов. Когда части Боткинской дивизии остановились на короткий отдых в Тагильском заводе, они были внезапно атакованы рабочими этого и двух соседних заводов: только жалким остаткам белогвардейцев удалось вырваться и спастись бегством. В районе городов Ту-ринск, Ирбит, т. е. в тылу 1-й белогвардейской армии, действовали красные повстанческие отряды, совершая налеты и сея панику. Все дороги и пути загружены беженцами. Только за десять суток прошло их через Тюмень около 160 тыс. «Положение их отчаянное, и они страшно мешают войскам».
Нет, конечно, оснований не верить подлинным белогвардейским документам, и прежде всего шифровке Пепеляева. Приходится говорить лишь о другом, а именно о том, что сведения об истинном положении в армии противника и ее тыла, видимо, не были известны командарму Меженинову и его штабу. Он ничего не говорит о действиях красных повстанцев и о том, что уральские рабочие по собственной инициативе сами громят отступающих белых. Недооценивает он также усилия противника выиграть время для организации отпора. Иначе ведь трудно понять, почему командарм добивается разрешения остановить наступление сперва на семь дней, а потом просит разрешить ему еще семь дней «приводить армию в порядок», не ставя даже вопросов о преследовании противника передовыми частями 288.
Некоторые из предложений Пепеляева тут же проводились в жизнь. Это относится прежде всего ко всякого рода агитационным материалам и выступлениям. Интерес представляет приказ Колчака от 17 июля, в котором сам верховный пытается объяснить причины развала в армии. Главными причинами ослабления фронта Колчак объявил: 1) переутомление и усталость от долгих непрерывных боев; 2) «недостаточно хорошая, иногда преступно-небрежная постановка дела удовлетворения всеми видами довольствия, бесхозяйственность, незабот-ливость разного рода начальников, не принимающих '•жстренных мер к налаживанию всего хозяйственного аппарата; 3) неподготовленность большинства офицеров, отдаленных от солдат и часто не понимающих, как надо держать себя, как подойти к солдату и наиболее плодотворно и государственно работать; 4) сильная агитация и пропаганда большевиков и эсеров; 5) малая осведомленность, малая сопротивляемость агитационной работе большевиков». Добавив еще несколько лживых фраз о положении в Советской республике, о положении в Красной Армии, Колчак закончил приказ призывом к «неутомимой, дружной, планомерной работе для скорейшего оздоровления армии и искоренения всех изложенных причин ее временного ослабления» 289.
Нет, конечно, надобности приказ комментировать — содержание его говорит само за себя. Авторы его достаточно верно определили и откровенно признают: а) что прежний лозунг Колчака — «армия вне политики» — был ошибочным и что агитации большевиков противопоставлять нечего; б) что солдатская масса, с одной стороны, и офицерский корпус армии — с другой, — противостоящие социальные силы с антагонистическими интересами и устремлениями и что одними приказами солдат не завоюешь, а надо еще уметь «подойти к ним», а этого как раз нет; в) что нужно оздоровление армии, нужен перелом в ее настроении и обеспечении всем необходимым.
В поисках надежной живой силы для пополнения армии колчаковское правительство пыталось развить добровольческое движение, достигнув некоторых успехов. При содействии духовенства было создано несколько добровольческих отрядов старообрядцев общей численностью около 1 тыс. человек. Мусульманское духовенство и буржуазные националисты набрали отряды татар, киргизов и башкир. Специальным законом правительства предусматривалось предоставление добровольцам больших льгот 290. Повторно проводившиеся мобилизации давали еще десятки тысяч солдат.
Факты эти показывают, что после потери Приволжья и Приуралья в распоряжении Колчака находился еще крепкий военный и гражданский аппарат, пытавшийся сохранить власть верховного в тылу, но удавалось это с каждым днем все труднее, особенно со вступлением Красной Армии в Сибирь.
Начавшееся в мае 1919 г. движение красных в Слав-городском уезде вскоре перекинулось в соседние уезды. Со стороны белых действовали команды милиции и небольшие части войск. Согласованности между ними не было, чем умело пользовались партизаны, кочуя из района в район в зависимости от обстановки. Но большого развития борьба в Алтайской губернии ни в мае, ни в июне не получила. Не отмечается серьезных столкновений и в июле 1919 г. Продолжались нападения мелких отрядов на милицию, лесничества, волостные и сельские власти и т. д. Об освобождении Красной Армией Урала и разгроме колчаковцев в Челябинском сражении руководители повстанческого и партизанского движения узнали, видимо, лишь тогда, когда об этом появились сообщения в газетах и стали прибывать беженцы. Как-никак фронт был еще за добрую тысячу километров от основных повстанческих и партизанских очагов Западной Сибири.