Страница 43 из 114
«Не мог мириться Троцкий, — считал В.Ф. Белаш, — с тем, что авторитет и слава командиров, выходцев из народа, невероятно росла Терпеливо вынашивал Троцкий мечту избавиться от таких. (Это подтвердили судьбы Ф.К. Миронова, Б.М. Думенко, Е.М. Мамонтова, Н.А. Каландаришвили и многие других. — Лет.)
Мы уже догадались, к чему клонит Троцкий — пропустить его (украинский народ. — Лет.) еще раз через мясорубку Гражданской войны. В результате политики, проводимой троцкистами, власть коммунистов-государственников на Украине перестала быть привлекательной. Фронт разваливался, дезертирство приняло массовый характер и еще в апреле 1919 года достигло в армиях 100 тысяч бойцов».
События 1921-го — начала 1922 года подтвердили правильность оценки и прогноза Нестора Ивановича Махно: Кронштадтский мятеж, антоновщина, восстание в Западной Сибири.
Вольно или невольно (что менее вероятно) Троцкий своими мерами содействовал переходу «сознательной революции» (верная формулировка Махно) в революционную смуту. Сдав Украину Деникину, он продлил Гражданскую войну. Рассорил анархо-комму-нистов с большевиками (коммунистами-государственниками). Сохранил руководящее положение своих сторонников в руководстве компартии Украины.
Возможно, он не только старался укрепить свое положение, в частности, выдвигая на командные посты своих ставленников (к примеру, Тухачевского). Была у него, по-видимому, и далеко идущая цель: всячески содействовать свершению всемирной революции, распространению междоусобиц и кровавых классовых столкновений на другие государства и народы. В этом смысле Л.Д. Троцкого с полным основанием считали «демоном революции», ибо он вносил в нее кровавые раздоры и смуту.
Может показаться странным, что именно Троцкий стал одним из наиболее почитаемых деятелей советского периода в ту пору, когда началась так называемая демократизация СССР, а затем и его расчленение. Казалось бы, такой рьяный революционный глобалист, жесточайший каратель времен Гражданской войны, вносивший смуту и в действия Красной Армии, и в ряды большевиков, ничего не сделавший для укрепления и восстановления России, зато активнейше участвовавший в Октябрьском перевороте (который новоявленные демократы из партократов стали дружно проклинать). Что привлекло современных идеологов антисоветского пути России в образе Троцкого?
Главное, пожалуй, стремление противопоставить его Сталину, который упорно создавал великую сверхдержаву — Советский Союз, и сделал это. Он руководил страной в тяжелейшие периоды социалистического строительства и Великой Отечественной войны. В обоих случаях Сталин вышел победителем.
Странная любовь «демократов» к Троцкому и удивительная ненависть к Сталину. Последнего антисоветская пропаганда представляет как ужасного деспота, осуществлявшего репрессии, при которых пострадали десятки миллионов человек, а миллионы были убиты. Правда, за последние годы даже его лютые враги порой соглашаются, что при их ставленнике Ельцине в России было больше заключенных (на душу населения), чем в 1937 году, а русский народ стал вымирать, тогда как при Сталине он возрастал численно, был физически и морально значительно здоровее. Сталину не могут простить того, что он был главным организатором возрож-
157
денной великой России — СССР, что под его руководством были разгромлены германские фашисты и их союзники. А Троцкого возлюбили как антипода Сталина, великого демагога и смутьяна — подобного его нынешним почитателям.
Не трудно себе представить, кто из государственных деятелей Советской России был идейно близок Шапошникову — Троцкий или Сталин и на чью сторону он безоговорочно встал, когда после смерти Ленина среди руководителей страны началась борьба за власть. Как опытный разведчик Борис Михайлович не выказывал своих симпатий и антипатий. Тем более что Лев Давидович был его начальником. Как мы знаем, Шапошников неукоснительно придерживался правила воинской дисциплины, вошедшего в привычку за годы штабной работы: не вступать в пререкания с начальством после того, как изложил ему свою точку зреция. Однако наперекор своим убеждениям он никогда не шел и не отказывался от них даже в тех случаях, когда неизбежно мог нажить себе заклятого врага. Так и произошло вскоре после окончания Гражданской войны.
Глава 5
МОЗГ АРМИИ
Война есть продолжение политики иными (именно насильственными) средствами.
Карл фон Клаузевиц
Кончилась мировая война, и мы снова на пороге грядущей войны, характер которой должен быть определен, дабы вести правильную к ней подготовку.
Б.М. Шапошников
ВОЕННАЯ КАРЬЕРА
В Гражданскую войну на видных командных постах часто находились штатские люди или младшие офицеры царской армии. О них много писали, их прославляли, они подписывали декреты, постановления, приказы.
Официальные историки, журналисты, писатели объясняли их необычайный взлет просто: выдающиеся таланты, полководцы-самородки. Некоторые из них проявили себя героями на полях сражений: Чапаев, Будённый, Щорс и многие другие.
В некоторых случаях головокружительную военную карьеру сделали политические деятели. Троцкий с апреля 1918 по июль 1923 года был наркомом по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета республики, никогда не служив ни в армии, ни на флоте и не имея никакого военного образования. Его первым заместителем (и порой непосредственным начальником Шапошникова) был Эфраим Склянский, медик по профессии; в 1920 году ему было всего 28 лет. А многие донесения по военному ведомству адресовались в первую очередь ему (или Троцкому), и уж затем Каменеву или Шапошникову.
Вообще-то понять такую ситуацию можно. В действительности разрабатывали и проводили военные операции профессионалы «из бывших» (других тогда не было, и быть не могло). А за ними требовалось присматривать и контролировать их действия. Вот почему «над» Шапошниковым в служебной иерархии находился Склянс-кий, а «над» Каменевым — Троцкий.
В связи с этим особый интерес представляют карьера и судьба М.Н. Тухачевского, одного из наиболее прославленных до середины 1930-х годов красных командиров. Он был расстрелян как заговорщик и враг народа, а в хрущевское время поспешно реабилитирован. За последние 20 лет его имя чаще всего прославлялось, хотя высказывалось и противоположное мнение.
Нам надо постараться понять его личность и оценить деятельность прежде всего потому, что он почти во всем был антиподом Бориса Михайловича, оставаясь его младшим (на 11 лет) современником и коллегой. Несмотря на то что Шапошников, как мы знаем, закончил Академию Генерального штаба, долго служил, воевал на командных и штабных должностях, завершил Первую мировую полковником, в Красной Армии он оставался «в тени», на вторых ролях. Например, в советском Энциклопедическом словаре Гранат (1925—1926 гг.) восторженная статья посвящена Тухачевскому, более скромная — Склянскому, а о Шапошникове — ни слова.
Впору представить Тухачевского Моцартом военного искусства, а Шапошникова чем-то вроде бездарного службиста (типа Сальери). Именно Борис Михайлович был одним из наиболее жестких критиков стратегических просчетов «красного Бонапарта» (так порой называли Михаила Николаевича). Это стало одним из ключевых эпизодов в их отношениях и едва не стоило Шапошникову жизни.
В отличие от Бориса Михайловича Тухачевский с молодых лет мечтал стать генералом и шел к этой цели неуклонно, в то же время всегда дорожа своей жизнью (поэтому в Первую мировую, повоевав всего 13 месяцев, сдался в плен немцам). Он умел приноравливаться к различным людям и ситуациям. Возможно, такова была его установка: лови подходящие моменты для того, чтобы достичь своих целей; используй людей, играя на их слабостях.
Весной 1918 года по рекомендации давнего приятеля, а тогда члена ВЦИК Н.Н. Кулябко и секретаря ВЦИК А.С. Енукидзе, Тухачевский вступил в РКП(б). Работал он тогда в военном отделе ВЦИК. Чуть позже Тухачевский вошел в доверие к Троцкому. Это обстоятельство позволило ему в кратчайшие сроки сделать головокружительную карьеру. О некоторых шагах на этом пути убеди-