Страница 15 из 62
Глаза волшебника сузились. Это была какая — то религиозная фанатичка, собравшаяся обругать его?
— Он был мошенник и шарлатан. Иллюзионист третьего сорта, — прошептал Рейстлин. Повернувшись к лицу женщины, он откинул капюшон.
Женщина увидела глаза со зрачками в форме песочных часов, утонувших в золотой коже, сияющей в утреннем свете. Она почувствовала тревогу, но подавила ее.
— Он крал деньги у безвинных людей от имени своих ложных богов, — продолжил
Рейстлин. — Он разрушил множество жизней. Да я ответственен за его падение. И спрашиваю еще раз, женщина, что вы от меня хотите?
— Я… я пришла, что бы только поблагодарить вас и дать вам это, — она придвинулась ближе к магу, держа что — то в руке. — Мой мальчик, сер. Он был одним из тех, кто поверил ему. Теперь он дома со мной, сер, и дела идут хорошо.
Женщина положила свой подарок на колени мага.
— Это амулет хорошего настроения, — сказала застенчиво женщина.
Рейстлин поднял его. Амулет искрился и мерцал, светлые и блестящие блики играли на его цепочке. Это была древняя и дорогая драгоценность. Он понял, что тот, кто владел этим сокровищем, мог продать его, чтобы избавиться от бедности, но предпочел хранить, как воспоминание о давно умершем возлюбленном.
— Теперь я должна вернуться к моей работе, — сказала женщина. — Я только хотела…
Рейстлин протянул костлявую руку и схватил руку женщины. Она съежилась, отпрянув назад.
— Спасибо, хозяюшка, — мягко сказал он. — Вы дали мне невиданный амулет. Я буду хранить его всегда.
Худое лицо женщины прояснилось от удовольствия. Наклонившись, он робко поцеловала ему руку, вздрогнув почувствовав жар его кожи. Маг выпустил ее руку и она выбежала в дверь.
Оставшись один, Рейстлин попробовал возвратиться ко сну, но не смог ничего уловить. Вздохнув, он положил амулет в один из своих мешочков и наклонился за посохом, лежавшим прямо у его ног. Он бросил последний взгляд из окна и увидел, как мерцающий на траве странный белый луч вел на север по направлению к Мереклару.
Рейстлин вышел из гостиницы. Золотое навершие посоха, в виде лапы дракона, сияло в солнечном свете, бледно-синий шар, поддерживаемый этой лапой, казалось, поглощал лучи, преобразуя их свет в свой собственный.
— Где Карамон? — спросил маг У Ирвина, который сутулясь сидел на сумках.
— Он сказал оставаться здесь и ждать его, но это становиться ужасно скучным. Мы можем теперь идти?
— Где…, — начал Рейстлин снова.
— Он обошел здание с той стороны примерно минуту назад, — указал кендер.
Рейстлин посмотрел на сумки, которые очевидно уже были осмотрены и задался вопросом — сколько их имущества переместилось в кошели Ирвина. Карамон иногда бывал таким дураком. Маг с мрачным лицом, проследовал к задней части гостиницы. Он нашел брата и одну из официанток, огромное тело воина закрывало маленькое девичье. Рейстлин тихо смотрел. Небольшой бриз шевеливший его одежды, был единственным движением вокруг его тела. Его дыхание было неслышно, никакой звук не слетел с его губ. Он хорошо знал, что прилив эмоций должен быть подавлен навсегда, если он хотел достичь истинной мощи. Он стоял и наблюдал, в его груди пылал огонь, хотя изнутри уже поднимался холод, чтобы погасить жар. Даже не смотря на большое усилие воли, было что — то, заставившее его выдержать время, до тех пор пока он не мог больше переносить это.
— Идем, Карамон! У нас нет времени для одного из многих твоих сердечных завоеваний! — прошипел Рейстлин.
Ему понравилось наблюдать, как они подскочили, понравилось смотреть, как стремительно покраснела от стыда девушка и, как медленно наливался краской Карамон.
Маг повернулся и сильно упираясь посохом в землю, пошел к входу гостиницы.
— Я должен сейчас уйти, — проглотив страсть, сказал Карамон.
— Конечно, — шепнула Мегги, убирая растрепанные волосы с лица. — Вот амулет. Он будет напоминать обо мне и принесет тебе удачу в твоих странствиях.
— Я никогда не забуду тебя! — поклялся Карамон, как он клялся до этого сто раз другим женщинам и каждый раз искренне и от души.
— Вот, возьми себе! — сказала Мегги, давая ему игривый пинок. Вздохнув, она присела возле дерева, ее прищуренные глаза смотрели на воина, бегущего за магом.
Спутники двинулись в путь, идя какое — то время в тишине — маг был в ярости и воин дал близнецу остыть. Ирвин милостиво помчался вперед, чтобы «проверить все вещи вокруг».
Дорога была пуста, но было видно, что совсем недавно по не проскакала лошадь. Ее копыта глубоко отпечатались на влажной земле. Рейстлин изучил отпечатки копыт лошади и задался вопросом, какое неотложное дело заставило седока так гнать животное. Могло быть неисчислимое количество причин, но маг внезапно интуитивно почувствовал, что это имело к ним некоторое отношение. В Рейстлине возрастало беспокойство. У него было четкое впечатление, что вместо того, чтоб идти в Мереклар, он и должны спешить подальше от него. Он остановился.
— Карамон. Что это? — он указал посохом на пятно в центре дороги.
Карамон вернулся, что бы взглянуть.
— Этот след? — Карамон опустился на колени, сосредоточенно сдвинув брови. — Я не уверен, Рейст, — его лицо ничего не выражало. — Я не очень хороший следопыт. Тебе надо бы обратиться к одному из этих варваров Кве-Шу.
— Карамон, какое животное могло оставить такой след?
Воин выглядел неловко.
— Ну хорошо, если я должен сказать…
— Должен.
— Я предполагаю… кот.
— Кот? — глаза Рейстлина сузились.
— Большой… кот, — сглотнул Карамон.
— Спасибо, братец, — Рейстлин продолжил путь.
Карамон пристроился рядом с ним, облегченно вздохнул, видя что плохое настроения близнеца видимо закончилось. Воин достал из кармана маленький комочек ткани из кармана. Он поднес его к носу и радостно вдохнул сладкий, пряный запах. Ткань была украшена бисером, вышитым любящими руками. Длинная желтая прядь — прядь волос — весело трепетала на верхушке.
— Что это? — спросил холодно Рейстлин
— Подарок. Как предполагается, он приносит удачу! — Карамон держал эту ленту, разглядывая ее в свете утра, наблюдая, как бисеринки играют радугой всех цветов.
Маг сунул руку в мешочек, пальцы коснулись своего собственного подарка, полученного утром.
— Ты суеверный дурак, братец! — сказал насмешливо Рейстлин.
К ночи они подошли к Мереклару, белые стены устрашающе светились в серебряном лунном свете. Барельефы на стенах — изображающие разные этапы истории Крина разворачивались в огромные полотна, актеры которых навсегда застыли — бросали на землю странные изменчивые тени.
Ирвин был очарован. Он никогда, во всех своих странствиях, не видел ничего столь изумительного. Он любил истории, и каждая из тех, которые он когда — либо слышал, вставала теперь перед его глазами. Кендер шарил руками по стене, медленно шагая и глядя в изумлении.
— Здесь Хума и Серебряная Драконица, — сказал он, указывая на героя и его трагическую любовь, каждый был совершенно нарисован, каждая линия, изгиб, угол имел точные пропорции. — Я не припоминаю этого. И этого тоже. Тот парень маг, не так ли, Рейстлин? Как ты. По-моему он — это ты. Взгляни, Рейстлин, ты действительно сражаешься с другим магом, действительно со старым магом. А тот воин выглядит как ты Карамон. Тот, на арене, который борется против минотавра. И, — голос Ирвина понизился, — я готов поклясться, что это — кузен Тас! Там! Рядом с пятиглавым драконом! Взгляни, Рейстлин, взгляни!
— Ерунда.
У мага перехватило дыхание. Он только глянул на стены. Его силы быстро убывали. Так всегда было с наступлением ночи. Он опирался на сильную руку брата последние несколько миль.
— Торопись, Ирвин, — перебил того Карамон, торопясь отвести брату туда, где тот мог отдохнуть.
— Я иду, — пробормотал кендер, медленно переставляя ноги. — Интересно, почему здесь стены чистые? Я знаю! Готов поспорить, что они ждут — ждут великих будущих свершений, которые будут отображены на них. — Возможно, — подавил он экстатический вздох, — возможно и я там буду когда-нибудь. Каждое прикосновение пальцев к сланцу, волнующе холодило его руки. Он почти видел себя, увековеченного в камне, причисляя себя к известной и героической части Крина.