Страница 3 из 20
Наконецъ, въ январѣ 1904-го года, въ представленный Государю Императору Николаю II Военнымъ Министромъ Генералъ-Адъютантомъ Куропаткинымъ списокъ лицъ, которыя могли бы командовать Маньчжурской арміей, по случаю предстоящей войны съ Японіей, было внесено и имя Великаго Князя Николая Николаевича. Впослѣдствіе это имя было вычеркнуто, вѣроятно въ виду желанія Государя имѣть вблизи себя лицо, могущее замѣнить на посту Главнокомандующаго столичнымъ округомъ, много болѣвшаго уже въ то время, Великаго Князя Владиміра Александровича.
Однако, уже въ ноябрѣ мѣсяцѣ того же года (послѣ неудачи при Ляоянѣ и на Шахэ), когда возникли опасенія за конечную судьбу Русско-Японской войны, а русское общество постигло разочарованіе въ успѣхахъ стратегіи Генерала Куропаткина, рекомендовавшаго «терпѣніе и терпѣніе», слухи о предстоящемъ назначеніи Великаго Князя Главнокомандующимъ въ Манчьжуріи возникли снова. Они имѣли нѣкоторое основаніе, и Великій Князь уже сталъ подбирать среди близкихъ къ нему лицъ нѣкоторыхъ штабныхъ сотрудниковъ.
По мѣрѣ назначенія Великаго Князя на болѣе отвѣтственныя должности, имя его становилось постепенно все болѣе извѣстнымъ не только въ Россіи, но и заграницей. Этому послѣднему способствовали частые наѣзды въ столицу и ея окрестности членовъ другихъ царствовавшихъ Домовъ при посѣщеніи ими Русска-га Императора.. Кромѣ того, незадолго до войны, Великій Князь, окруженный блестящей свитой, посѣтилъ и самъ Францію, гдѣ сумѣлъ произвести сильное впечатлѣніе и гдѣ на него установился взглядъ, какъ на будущаго Русскаго Верховнаго Главнокомандующаго, въ случаѣ войны съ Центральными Державами.
Всѣ эти обстоятельства, вмѣстѣ взятыя, создали въ Русской кі
Арміи такое впечатлѣніе, что къ началу міровой войны Великій Князь Николай Николаевичъ признавался ею единственнымъ неоспоримымъ кандидатомъ на постъ Верховнаго Главнокомандующаго — Другого имени Русская Армія не знала.
Наоборотъ, въ придворныхъ сферахъ Великаго Князя не всѣ любили. Вѣрнѣе, боялись его популярности и не довѣряли ему, памятуя ту позицію, которую онъ занялъ въ 1905-мъ году. Эти обстоятельства явились причиной того, что въ періодъ мобилизаціи, когда выяснилась вѣроятность войны и когда состоялось рѣшеніе Государя, подсказанное ему Совѣтомъ Министровъ, остаться внѣ Дѣйствующей Арміи, былъ высташленъ въ качествѣ второго кандидата на ноетъ Верховнаго Военный Министръ Генералъ-Адъютангь Сухомлиновъ.
Уто былъ человѣкъ умный, способный, но крайне легкомысленный, почти до преступности, принимая во вниманіе его высокое служебное положеніе. Я не имѣю никакихъ данныхъ, подтверждающихъ предъявленныя ему въ свое время обвиненія въ государственной измѣнѣ, и скорѣе склоненъ согласиться съ мнѣніемъ, что его паденіе являлось одною изъ искупительныхъ жертвъ за грѣхи старой Россіи. Но все же не могу пройти равнодушно мимо мысли о томъ, что существовала возможность видѣть это лицо, лишенное чувства, моральной отвѣтственности, во главѣ русской арміи въ столь серьезное для Россіи время, какъ война 1914-17 годовъ.
Конечно, русская армія имѣла много болѣе достойныхъ пменъ, чѣмъ имя В. А. Сухомлинова, но кто же полнѣе Великаго Князя Николая Николаевича отвѣтилъ бы всей совокупности тѣхъ требованій, которымъ долженъ былъ обладать русскій Верховный Главнокомандующій во внезапно надвинувшейся войнѣ?
Такого липа не было, и 2-го августа 1914-го года, т. е., на слѣдующій день по объявленіи Германіей войны Россіи, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ назначенъ Верховнымъ Главнокомандующимъ Русской арміей. •
Но внизу находился еще 170-милліонный народъ. — При метъ лп онъ его? Назоветъ ли его «свопмъ» вождемъ?
Вопросъ далеко не праздный. Современная война требуетъ сочувственнаго участія въ ней народныхъ массъ и потому наличія наверху «народнаго» вождя.
Я думаю, что едва ли ошибусь, сказавъ, что до войны, Великаго Князя Николая Нпколаевпча, внѣ придворныхъ политическихъ и военныхъ круговъ, знали только по наслышкѣ. Въ обществѣ ходили разнаго рода анекдотическіе разсказы о его слу-п жебной требовательности, -порывистости, даже нѣкоторой рѣзкости. — Разсказы эти распространялись въ гостиныхъ всего больше военною же молодежью, но, въ общемъ, они служили Великому Князю больше на пользу, придавая ему обликъ человѣка съ твердой волей и непреклоннымъ характеромъ. — Такъ какъ война есть дѣло прежде всего «волевое», то приписывавшіяся Великому Князю черты характера только поднимали его на извѣстную высоту, какъ военачальника.
Крайнія оппозиціонныя партіи, которыя со времени революціи 1905-го года не переставали быть активными, считали его твердымъ охранителемъ «старыхъ» порядковъ. Такое мнѣніе объяснялось самимъ происхожденіемъ Великаго Князя, кромѣ того ею крутымъ характеромъ, значительно, однако, сгладившимся съ теченіемъ времени, и еще тѣмъ, что, -стоя во главѣ столичнаго военнаго округа, Великій Князь долженъ былъ нести на себѣ бремя подавленія народныхъ безпорядковъ въ Петербургѣ и его окрестностяхъ, переполненныхъ рабочими и матросами. Войскамъ Гвардіи пришлось, къ тому же, принимать рѣшающее участіе въ усмиреніи возстаній въ Москвѣ и Прибалтійскомъ краѣ.
Однако, въ противовѣсъ этимъ обстоятельствамъ, въ обществѣ были широко распространены слухи объ активномъ вмѣшатель-тельствѣ Великаго Князя въ пользу дарованія Государемъ Императоромъ населенію Россіи акта 17-го октября 1905-го года. — Рѣшеніе о созывѣ Государственной Думы не безъ основанія открыто приписывалось вліянію графа Витте и Великаго Князя Николая Николаевича. Подтвержденіемъ тому какъ бы служило, то тайное недовѣріе, которое съ тѣхъ поръ безусловно образовалось по отношенію къ Великому Князю при Дворѣ. — Изъ какихъ бы чувствъ это недовѣріе въ дѣйствительности ни происходило, оно, при оппозиціонномъ настроеніи массы населенія и русской общественности, только способствовало созданію вокругъ имени Великаго Князя извѣстнаго ореола.
Что касается массы простого народа, по преимуществу русскаго крестьянства, то вѣрнѣе всего предположить, что имя Великаго Князя Николая Николаевича до войны едва-ли доходило до его слуха вообще. Въ до-военное время это крестьянство стояло очень далеко отъ государственной жизни. Разъединенное большими разстояніями и плохими сообщеніями, оно жило только своими хозяйственными нуждами и его интересы едва-ли шли далѣе горизонта, очерченнаго «мѣстной колокольней».
Возможно впрочемъ, что о высокомъ служебномъ положеніи въ арміи, выдающейся внѣшней фигурѣ и суровой требователь-
ности Великаго Князя- отдѣльные разсказы и доходили до деревни, вслѣдствіе комплектованія арміи лучшими, въ физическомъ отношеніи, людьми со всѣхъ концовъ 'безбрежной Россіи.
Но съ наступленіемъ войны и назначеніемъ Великаго Князя Николая Николаевича на постъ Верховнаго Главнокомандующаго, популярность его въ арміи и въ странѣ стала расти сразу не по днямъ и даже не по часамъ.
Война требуетъ красочныхъ фигуръ, и вліянія ихъ на солдатскую массу и простой народъ огромно — Толпа охотно награждаетъ своихъ избранниковъ всѣми тѣми данными, въ наличіи которыхъ воплощается ея представленіе о качествахъ истиннаго вождя. Что въ томъ, что ея героп не всегда являются дѣйствительнымъ отраженіемъ людей, съ которыхъ они списываются! Важно вѣдь, чтобы, подъ ихъ водительствомъ, легче было идти на страданія и смерть!
Не разъ приходилось слышать легендарные разсказы, создававшіеся о Великомъ Князѣ въ рядахъ арміи. — Въ воорба-женіи солдатъ и даже рядового офицерства, онъ всегда появлялся въ наиболѣе опасныхъ мѣстахъ боя, привозилъ въ своемъ поѣздѣ недостававшіе войскамъ снаряды и патроны, «разносилъ» неспособныхъ генераловъ и строго слѣдилъ за солдатскимъ благополучіемъ. И всегда и всюду онъ являлся защитникомъ интересовъ Арміи, а въ предѣлахъ послѣдней — «сѣрой солдатской шинели». Это ли не настоящая народная популярность въ періодъ большой п опасной воины!
Замѣчательно при этомъ то, что народная популярность не измѣнила Великому Князю даже тогда, когда русская армія, лишенная необходимаго' боевого снабженія и пополненій, принуждена была, подъ напоромъ соединеннаго германо-австрійскаго натиска, лѣтомъ 1915-го года, начать свой отходъ изъ Галичины, а потомъ изъ Польши. Въ этомъ тяжкомъ несчастій винили всѣхъ, но не его.