Страница 13 из 55
А вот рапорт из крепости «Отпор меджаям» (по-видимому, в Серре):
«От командира Амени, что находится в крепости „Отпор меджаям“ в качестве сообщения из одной крепости в другие. Это донесение Господину – да будет он жив, здоров, благополучен – о том, что стражник из Иераконполя и стражник из Чебу прибыли утром на 2-й день 4-го месяца 3-го года, чтобы сообщить этому слуге (т. е. Амени) следующее: дозор, что отправился в разведку на край пустыни... в последний день 3-го месяца 3-го года прибыл к нам и сообщил: „Мы нашли следы тридцати двух людей и трех ослов, которых они вели“. Таково извещение об этом происшествии. Все царские дела – да будет он жив, здоров, благополучен – в полном порядке».
И еще один рапорт, на этот раз из крепости на острове Элефантина:
«Настоящим одна крепость извещает другую. Примите к сведению, что двое мужчин-меджаев и три женщины... прибыли из пустыни 27-го дня 3-го месяца 3-го года. Они сказали: „Мы пришли служить Великому дому (т. е. фараону) – да будет он жив, здоров, благополучен“. Их спросили о положении в пустыне. Они сказали: „Мы ничего не слышали, но пустыня умирает с голоду“. Вот что они сказали».
По-моему, эти повседневные рапорты тех времен, когда все «царские дела были в полном порядке», свидетельствуют о великолепной организации и развитии египетского государства лучше, чем памятники, высеченные из камня.
Египетские крепости, в которых командиры занимались обыденной штабной работой, тянулись далеко на юг. Укрепления находились в нынешней местности Кор у второго порога, а также на расположенных на самом пороге островах Мейнарти, Доргонарти и Дабнарти. Тут же рядом стояла крепость Миргисса. Никто не был в состоянии проскользнуть через порог. Торговые транспорты всегда оказывались в поле зрения одного из гарнизонов. Дальше находились крепости Шалфак и Уронарти, еще дальше – Семне. В этой последней была найдена стела с надписью, которая гласила, что в 8-м году правления царя Сенусерта III здесь проходила государственная граница и что пришелец с юга не вправе ее перейти ни по суше, ни по воде, за исключением тех, кто прибыл торговать. С ними предписывалось хорошо обращаться, но не следовало допускать, чтобы когда-либо какой-нибудь чужой корабль проплыл близ Семне вниз по реке. Так должно было быть навеки.
Итак, мы дошли до места, где кончалась территория египетского государства в один из периодов его наибольшего могущества. Подавляющая часть Нубии находилась тогда под его властью. Кроме гарнизонов фараона, здесь обитали в то время племена культуры С. Об этих племенах мы знаем немного и можем судить о них лишь на основании следов, оставленных оккупантами. Египетские стелы, папирусы, надписи в храмах характеризуют местных жителей как убогих бродяг, мелких торговцев и достойных жалости существ. Но мы не должны заблуждаться. Оккупанты никогда не отзывались об угнетенных иначе. Сами факты опровергают спесивые утверждения командиров фараона. Достаточно сослаться хотя бы на эту самую цепь оборонительных сооружений, протянувшихся на сотни километров в длину. Кто же стал бы создавать ее, если бы в этом не было надобности? Ведь не строят же, в самом деле, Сингапуров там, где живут одни лишь бродяги. Для этого достаточно обыкновенного полицейского поста.
Так что же представляла собой культура С? В поисках ответа на этот вопрос ученые натолкнулись на потрясающую находку. Повсюду южнее Семне, а значит уже за пределами египетского государства, обнаружены следы культуры С: рисунки, высеченные на скалах и изображающие скот; кроме того, разные черепки и могилы. Но то потрясающее открытие, о котором идет речь, было сделано в Керме, приблизительно в трехстах километрах на юг от Семне, если считать по берегу реки. Раскопки здесь вел известный американский археолог Джордж Рейснер. Он обнаружил огромный могильник, в котором были захоронены останки умерших. Но не только умерших...
Могильник состоял из необычайно крупных погребений. Самое большое из них занимало поверхность 490 квадратных метров, и лишь одно было меньше 100 квадратных метров. В могильнике насчитывались сотни таких крупных погребений. Но важно не это. Поразительнее всего было то, что в каждом погребении были захоронены останки сотен людей[44]. После тщательного исследования большей части погребений открылась ужасающая истина: в этих массовых могилах был похоронен только один мертвец, все остальные были погребены заживо.
В обращенной к югу части могилы лежали останки того, кого хоронили после смерти. По-видимому, это был вождь племени, вельможа или другой именитый, влиятельный человек. Его останки покоились на нарядном ложе: ноги были скорчены, правая рука подпирала щеку, На ложе находился плюмаж из страусовых перьев. Вокруг ложа складывались личные вещи умершего, а также многочисленные сосуды – глиняные и бронзовые. Поблизости обычно хоронили в качестве жертвы некоторое количество живых баранов.
Рядом с останками вельможи в каждой могиле покоились останки других людей, несомненно погребенных заживо. В крупнейшей из них насчитывалось около 400 человеческих жертв. В самой маленькой – около десятка. Все эти люди были преданы земле живыми в день похорон их властелина или главы племени. Особенно жутко то, что люди не приносились в жертву насильно – они сами жертвовали собой. Их не связывали, не загоняли в могилу, они забирались туда сами, добровольно. В последнюю минуту, когда уже было слишком поздно и сверху сыпались груды песка, многие пытались прикрыть лица, забирались под ложе умершего, старались защитить себя чем попало. Одна из женщин, например, прижимала к лицу плюмаж из страусовых перьев. Объятые ужасом, в отчаянии, давясь и задыхаясь, с ноздрями и горлом, набитыми песком, они теряли прежнюю решимость и стремились спастись. Но люди, сыпавшие на них песок сверху, понимали это и действовали быстро, исправно и неумолимо. И тем не менее они не были палачами, а лишь выполняли волю тех, кто находился в яме. Ведь были же обнаружены и примеры необычайного самообладания, выдержки или фанатизма: люди приняли смерть, не сделав ни единого движения, и возлежали в той же позе, что и усопший вельможа, которого они стремились почтить. Таких примеров немного, но они были.
Все это было потрясающим открытием, и не только из-за страшной бесчеловечности, но и потому, что оно совершенно опрокидывало наши знания. Нигде в Египте или в погребениях людей культуры А и С не обнаружено никаких следов подобного церемониала. Однако в египетских гробницах были найдены некоторые доказательства того, что когда-то, в очень далеком (даже по отношению к древнему Египту) прошлом, такой обычай мог существовать[45]. Египтяне помещали в своих гробницах рисунки, барельефы и статуэтки, изображавшие их близких, слуг, солдат, рабов. Не были ли все эти изображения, а также надписи с именами, заклинаниями и молитвами заменой живых жертв? Этого мы не знаем. Знаем только, что в Керме нам неожиданно открылось страшное зрелище мира четырехтысячелетней давности, зрелище, от которого стыла кровь в жилах исследователей.
И тем не менее... Тут уместно сделать две оговорки. Во-первых, открытия в Керме не столь далеки от наших времен, как это может показаться. Ведь в Индии, например, сжигание вдов на кострах усопших супругов было запрещено лишь в 1829 году, причем порой приходилось прибегать даже к силе, чтобы помешать женщинам предать себя самосожжению. Во-вторых, Рейснер, которому его собственные открытия не давали покоя, писал, что не известно, как все это преломлялось в умах тогдашних обитателей Кермы. По его мнению, они могли полагать, что лучше было отправиться в последний путь вслед за своим опекуном и вместе с ним, чем позднее – самим и без чьей-либо опеки. А если так, писал Рейснер, то люди, возможно, считали эту страшную церемонию не «чем-то жестоким и бесчеловечным, а лишь выражением покорности и актом лояльности».
Дальнейшее историческое развитие Нубии не изменило характера этой страны как промежуточной территории, как линии коммуникаций для войск и купцов. Но теперь уже другое государство стало считать ее областью, где затрагивались его кровные интересы. Этим государством был Куш – загадочная страна на юге, находившаяся на территории нынешнего Судана, вверх от третьего и даже четвертого нильского порога. Как и о Нубии, нам мало что известно о Куше. В свое время он был могущественной державой. На несколько десятилетий его властители даже сумели подчинить себе Египет, дав начало, правда кратковременной, «эфиопской» династии. Именно под этим названием она оказалась увековеченной в истории, хотя ныне известно, что «эфиопские» фараоны были на самом деле царями Куша. Впоследствии в результате неизвестных нам перипетий внутренней борьбы столица страны была переведена из Напаты в город Мероэ. Государство Мероэ достигло тогда вершины своего могущества, стало одним из сильнейших в мире. Нубия находилась всецело под влиянием Мероэ. Таково было положение, когда в Египте появились римляне. Они проникли далеко на юг. На землю Нубии ступили римские легионы.
44
Это преувеличение. Погребений с сотнями захоронений было всего лишь несколько. Также необоснованно последующее утверждение, что слуг или рабов погребали заживо. Возможно, что их предварительно умерщвляли. – Прим. ред.
45
В погребениях фараонов I династии и членов их семьи в Саккара и Абидосе В. Эмери в 1946 г. обнаружил принесенных в жертву слуг. В одном случае их было свыше 120 человек. – Прим. ред.