Страница 21 из 38
Советское наступление в Европу готовилось не корпусами, не армиями и даже не фронтами. Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко в заключительном слове призвал присутствующих иметь в виду «возможность одновременного проведения на театре войны двух, а то и трех наступательных операций различных фронтов с намерением стратегически, как можно шире, потрясти всю обороноспособность противника». (Накануне войны. Материалы совещания высшего
руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940». Стр.350)
А оборона на главных направлениях не предусматривалась даже теоретически. Только на второстепенных.
На совещании было подтверждено мнение, которое господствовало в Красной Армии с момента ее создание: главное - наступать целыми армиями, фронтами и группами фронтов, но на отдельных направлениях иногда будут переходить к обороне полк или дивизия. Ну, может быть, - корпус. Договорились до того, что к обороне может перейти даже целая полевая армия...
В июне 1941 на Европейской территории СССР в составе пяти фронтов и Группы резервных армий находилось 26 полевых армий. Ситуация, когда две армии рядом могут перейти к обороне на одном направлении плечом к плечу, считалась совершенно невероятной и даже теоретически не рассматривалась.
Об этом говорил и Жуков в своих мемуарах: «Генерал армии И. В. Тюленев подготовил основной доклад „Характер современной оборонительной операции“. Согласно заданию, он не выходил за рамки армейской обороны и не раскрывал специфику современной стратегической обороны». (Воспоминания и размышления. Стр. 190)
И вот наш великий стратег Жуков на такое положение вещей не реагировал никак. Ни в 1940 году, ни четверть века спустя. «Согласно заданию» стратегическая оборона не готовилась и даже теоретически не рассматривалась. Раз задание никто не поставил, значит Жуков ничего в этом направлении делать не будет. Подход чисто солдафонский: делаем то, что приказывают. То, что не приказывают, то не делаем. Инициативу проявить - не в характере нашего героя. Мог бы Жуков инициативу открыто и не проявлять, а просто намекнуть Сталину о стратегической обороне. Или, на крайний случай, если Жуков боялся сам поднимать этот вопрос, он мог приказать кому-то из подчиненных невзначай об обороне государства заикнуться.
Но не заикнулся никто.
Вывод у меня вот какой: в июне 1940 года, уезжая в Киев, Жуков плакал не оттого, что предчувствовал великие беды. Причина другая. После разгрома 6-й японской армии на Халхин-Голе он рассчитывал получить высокий пост в Москве, а его в Киев отправляют. Как не заплакать? Вот объяснение его горю.
Если же поверить объяснению, которое дал сам Жуков, тогда картина получается куда более мерзкой. Давайте на мгновенье поверим Жукову. В июне 1940 года он «окончательно укрепился в мысли, что война близка, она неотвратима». Он уезжал в Киев «с ощущением надвигающейся трагедии». Он плакал оттого, что понимал неизбежность войны и знал о неготовности страны к обороне. И вот в декабре 1940 года, когда Сталин представил возможность говорить, Жуков ни словом не обмолвился о необходимости стратегической обороны.
Я мог бы применить всякие эпитеты, но воздержусь. Вы уж сами решение выносите, исходя из следующих фактов:
Жуков заявляет, что знал о грядущей трагедии, но никого об этом не предупредил. Он знал, что нападение Германии обернется гибелью десятков миллионов граждан страны, которая доверила ему свою безопасность. Понимая это, он горько поплакал и... успокоился. Жуков знал, что в результате нападения Германии Советский Союз будет разорен и отброшен в Третий мир, но из трусости, из карьерных или еще каких-то соображений он не вспоминал о стратегической обороне, когда была представлена возможность о ней говорить. Жуков хвалился после войны, что все понял еще в июне 1940 года: «с той поры моя личная жизнь была подчинена предстоящей войне, хотя на земле нашей еще был мир». Но Жуков не готовил стратегическую оборону, он даже боялся о ней вспоминать на совещании в январе 1941 года. Свою трусость он оправдывает тем, что ни ему, ни другим генералам такую задачу не ставили.
Храбрость солдата в том, чтобы идти на вражьи штыки. Храбрость генерала в том, чтобы иметь свое мнение и отстаивать его перед кем угодно. Солдат идет на смерть. Но и генерал обязан проявлять солдатское мужество: убейте, но я останусь при своем - нам нужно готовиться к обороне страны!
Л Л Л
Выбирайте одно из двух.
Либо Жуков не стратег, а хвастун. Он ничего не знал и ничего не предвидел. Все свои предвидения он придумал после войны.
Либо Жуков трус. Он все знал, все предвидел, но побоялся говорить.
Я склоняюсь к первому решению: хвастун. Ибо если предположить, что он трус, тогда получается очень нехорошо. Выходит, что трусость Жукова обернулась для нашего народа десятками миллионов ненужных жертв и распадом страны.
Глава 7
КАК ЖУКОВ ГРОМИЛ ПАВЛОВА.
«Священная» война СССР против Гитлера была всего-навсего душераздирающей борьбой за право сидеть не в чужеземном, а в собственном концлагере, питая надежды расширить именно его на весть мир.
Бабий яр. Стр. 265.
А. Кузнецов
1.
Совещание высшего командного состава Красной Армии завершилось в 18.00 31 декабря 1940 года. Большая часть генералов, которые принимали участие в совещании, была скрытно и срочно отправлена к местам службы. В Москве остались самые главные.
Еще до завершения совещания в 11.00 31 декабря группе в составе 49 высших командиров были вручены задания на оперативно-стратегическую игру. Предстояло сражение на картах между «Восточными» и «Западными». По своему размаху и важности эта игра была крупнейшей за все предвоенные годы. («ВИЖ» 1986. № 12 Стр. 41)
Войска «Восточных», то есть советские войска, возглавлял командующий Западным особым военным округом Г ерой Советского Союза генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов.
В главе войск «Западных», то есть германских, стоял командующий Киевским особым военным округом Герой Советского Союза генерал армии Г. К. Жуков.
В группе Павлова 28 генералов: начальник штаба фронта «Восточных», начальник оперативного отдела, заместитель начальника штаба по тылу, командующий ВВС фронта с начальником своего штаба, начальник службы военных сообщений, командующие армиями со своими начальниками штабов, командующий Балтийским флотом, командиры мехкорпусов.
В группе Жукова 21 генерал, примерно с такими же функциями. Они изображали немцев.
На изучение обстановки давалось три часа. Затем состоялось заключительное заседание совещания. После этого, уже в сам новогодний вечер участникам игры давалось еще три часа на составление директивы в соответствии с занимаемой по игре должностью. После этого все совершенно секретные документы у участников игры были изъяты. На осмысление полученного задания отводилось две ночи, с 31 декабря на 1 января и с 1 на 2 января, и один день - 1 января 1941 года. Но во время осмысления никаких документов и записей иметь на руках не полагалось.
Игра началась утром 2 января 1941 года в Генеральном штабе РККА. Разыгрывался сценарий будущей войны.
Руководитель игры - Народный комиссар обороны СССР Герой Советского Союза Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. В руководстве игры 12 высших военачальников РККА, включая четырех Маршалов Советского Союза.
Наблюдатели: Сталин Иосиф Виссарионович и весь состав Политбюро.
2.
На огромных картах развернулось колоссальное сражение. Пока еще на картах сшиблись две самых мощных армии нашей планеты. Несколько дней и ночей без сна и отдыха штабы двух противоборствующих сторон оценивали обстановку, принимали решения, отдавали приказы и распоряжения. Пока еще на бумаге в сражение вводились тысячи танков, самолетов, десятки тысяч орудий и минометов, миллионные массы войск, из тыловых районов перебрасывались сотни тысяч тонн боеприпасов, топлива, инженерного, медицинского и другого имущества, в прорыв шли дивизии, корпуса и целые армии.