Миньон

  В какой-то момент шустрый ублюдок, несмотря на свой внушительный рост, плавно поднырнул под горизонтальный выпад капитана и, разворачивая корпус, нанес рубящий удар в плечо. Аспен успел среагировать на это и, едва не разрывая связки, грубо наотмашь ударил по вражескому клинку. Белое лезвие прямого меча буквально раскололо полосу металла, покрытую вязью рун, с такой силой, что во все стороны брызнули серебристые искры и осколки зачарованной стали. Но рука в когтистой латной перчатке, начавшая свое движение еще до того, как столкнулись мечи, перехватила верхнюю половину сломанного лезвия, кружащегося в воздухе. И, продолжая свое движение, вонзила это чуть изогнутое острие в горло капитану Аспену, пробив насквозь кольчужную бармицу шлема.

  Окружающий мир в глазах Ворона внезапно окрасился в яркие алые краски, как будто солнце, наконец-то, выглянуло из-за заснеженных пиков. В раз онемевшее тело медленно начало валиться назад, и последним, что услышал Турр своей жизни, был рев Хакона полный злобы и гнева.

  - Не повторяй моей ошибки, придурок... - тихий шепот Аспена уже никто не услышал.

  Скругленное лезвие окровавленной секиры, имевшей весьма жуткий вид, представляло собой ярчайший образчик оружейного творчества холмовых дварфов. Впрочем, особого желания подробно разглядывать ее, когда железяка смазанным пятном проносилась всего в ногте от ее лица, у Нохиме отчего-то совершенно не возникало. Едва успев отпрыгнуть назад, огрессе пришлось сразу же снова повторить свой кульбит, а затем еще раз и еще.

  Массивный дварф, набросившийся на нее сразу после схватки с вражеским командиром, пускай и не был настолько утончен и изящен в фехтовальном искусстве, как предыдущий противник, но зато с лихвой искупал это за счет главных качеств, свойственных всякому бородатому низкорослому верзиле с большим топором. Каждый удар такого бойца был чудовищен в своей сокрушительной мощи, и если в узких и тесных подземных переходах дварфы не всегда могли в полной мере продемонстрировать возможности своих мышц, то на открытом воздухе боевые молоты и секиры раскрывали их таланты по полной.

  Топорище, чей вес, похоже, равнялся едва ли не трети от собственного веса хозяина, опустилось сверху вниз, в очередной раз едва не проломив Нохиме голову. Быть может, пробить ее доспехи эта секира и не могла, но вот то, что эти латы, созданные ее отцом, сумеют совершенно точно сохранить ее от сломанной шеи, девушка была совсем не так сильно уверена. Но и тянуть слишком долго поводов тоже вроде бы не было.

  Успев остановить свой шестой по счету удар до того, как секира опустится вниз до самого конца, глубоко увязнув в земле, дварф уже принялся разгибать широкую спину для начала нового замаха. В этот момент Нохиме молнией метнулась к нему и одним неразличимым простому глазу движением оказалась прямо напротив своего врага, практически вдвое уступавшего ей в росте. Изящный кульбит, руки с легкостью оперлись на крепкие плечи бородатого воина, и плавное приземление уже позади него.

  Удовлетворенно хмыкнув, Нохиме огляделась по сторонам, понимая, что, похоже, битва, к большому сожалению, почти окончена. Огры-маги быстро сумели переломить ход боя, едва защитники Гломстанга после ее вмешательства потеряли большую часть своих собственных волшебников. Последних сопротивлявшихся наемников уже добивали на том конце выжженного пятна хобгоблины и гноллы. Развернувшись, Нохиме зашагала в сторону группы из магов и офицеров, приближавшихся к ней от шатра. Тело низкорослого воина, все еще стоявшее у девушки за спиной, с лязгом и грохотом повалилось ничком на землю, так и не выпустив из мертвых пальцев полированную рукоять секиры. Кусок лезвия от сломанного меча навечно теперь остался торчать в левой глазнице у дварфа.

  - Мэтрэсс Нохиме, - поприветствовал дочь Яцугаи огр-маг по имени Нагараши.

  Именно его Шванк назначил руководить местной фиктивной ставкой, а познакомиться с ним Нохиме довелось еще раньше. Нагараши был тем самым одним-единственным магом, который вместе с беспечным спинагоном сумел пережить первый визит в Кёр-Кио без каких-либо последствий для собственного здоровья.

  - Позвольте выразить нашу вам благодарность... - несмотря на то, что Нагараши был гораздо старше ее, все огры-маги в лагере относились к девушке с особым пиететом, что, скорее всего, было связано с ее отцом.

  Тот факт, что только Гэмпай и ее прародитель были допущены для работ в саму цитадель Кёр-Тэнно, значило для остальных волшебников очень много. При этом, они, похоже, были прекрасно осведомлены, какого мнения о них придерживается сам Санада. Но, ни потока показного почтения, ни числа уважительных самоунижений этот никак не могло снизить, ведь каждый из этих заклинателей тоже искренне мечтал и надеялся когда-нибудь получить доступ к древним секретам и возможность быть допущенным в святая святых возрождающейся Империи. Самой-то Нохиме на это было по большому счету глубоко плевать, но вот остальные огры с чего-то вообразили, что ее благорасположение каким-то образом поможет им в реализации надежд и планов.

  - Не стоит, - отмахнулась огресса. - Как говорит Шванк, мы все в одной лодке, даже если вокруг нас пустыня.

  Офицер-хобгоблин, появившийся рядом с ней, услужливо протянул Нохиме ее клинок. Девушка взяла его с легким кивком благодарности. Отец всегда говорил, что расторопных и умных лизоблюдов надо поощрять хотя бы в малом.

  - Полагаю, бой еще продолжается, - заметил Нагараши, но был перебит столпом дыма, взметнувшимся в небеса, и протяжным гулом взрыва.

  - Полагаю, это уже не имеет значения, - усмехнулась в ответ Нохиме.

  Шванк снова оказался прав, хоть это и начинало немного бесить. Попытка врага добраться до склада съестного припаса провалилась с оглушительным треском. Точнее, с гулким грохотом. Превратить целый склад в одну огромную мину-ловушку и взорвать ее, когда туда доберется враг - на такое могло хватить фантазии только у одного пронырливого баатезу. Правда, он на всякий случай заминировал так все склады у передовой, а заодно еще и батареи метательных машин, и пару случайных палаток, а также тот шатер, возле которого они стояли. И, пожалуй, единственное, что по-настоящему тревожило Шванка, когда он организовывал всю эту затею, так это то, чтобы сделать эти "ядрёные буханки" мощными, но не огнеопасными. Потому как дополнительно тушить еще и весь лагерь после использования пары-тройки штучек ему каждый раз, видите ли, будет лениво, а магию управления погодой он знает откровенно паршиво, и сомневается, что дождь из лягушек станет равноценной заменой обычному дождю.

  - Нагараши, оставляю здесь все на тебя, как закончите - доложитесь.

  И, не дожидаясь ответа огра, Нохиме зашагала обратно в глубину лагеря, размышляя о том, что всякое веселье заканчивается слишком быстро. Но вид небольшого серого облака в том месте, куда она направлялась и нескольких тонких столпов дыма, поднимавшихся неподалеку, тут же заставили девушку стряхнуть с себя всю безмятежность и опрометью броситься туда.

  * * *

  - А вот и что-то интересненькое началось, - Амвор с щелчком растянул на всю длину свой походный окуляр и направил его на ту часть лагеря, что была обращена к осажденному городу. - Похоже, кто-то, наконец, решил прищемить хвост нашим друзьям...

  Тем временем, над стойбищем болотной армии все сильнее и громче звучали голоса его обитателей и звон тревожных гонгов. Из палаток и шатров выскакивали сонные солдаты, поднятые с постелей, командиры отдавали какие-то рычащие команды, а пространство вокруг наполнялось бурной, но на удивление организованной суетой.

  - Кажется, кто-то еще недавно просил подходящий шанс? - не поворачиваясь к напарнику, спросила Лаистэль.

  - Лесные Боги всегда улыбаются достойным, - усмехнулся в ответ Амвор. - Какой вариант играем? "Неуклюжий волк и тихая рысь"?