Unyoku

  - Почему же только меня? - складная позиция, которую занимал этот скользкий хорек, начинала потихоньку выводить меня из себя. - Разве не ты помогал им в этом? Разве не тебя попросили решить вопросы договоренностей со мной? И весь этот топорный ход с допингом, скажешь, тоже не твоих рук дело?

  - Я сделал лишь то, о чем меня попросили, - хмыкнул якудза. - Организовал встречи, договорился с нужными людьми, помог в работе на территории своего сима. Когда те, кто обратился ко мне, испугались и поняли, что могут потерять все свои деньги, то они снова попросили меня помочь. Помочь им сохранить их деньги. И я помог. Сохранить, но не преумножить. Все остальное, грубо сшибая на своем пути препятствия и запрещающие знаки, за меня проделал один юный, упертый и очень горячий мальчишка, который в итоге и загнал себя в собственноручно же вырытую яму. И даже вся эта ситуация с семьёй Рёманмару не могла бы быть более плачевной, чем сделал ее ты, Моэ-кун.

  - Только не говори мне, что тебе жалко этих уродов.

  - Ничуть, - отозвался Хьёгуро. - Они тоже попросили меня помочь, и я помог. А то, что у них ничего не вышло - проблемы самих Рёманмару. И твои, конечно же, Моэ-кун. Стоило ли сомневаться, что ты не позволишь этой троице избить себя и по полной программе насытиться местью, восстановив поруганную честь их брата и всей семьи, как они сами истолковали твою показательную победу в финале? Нет, ты расправился с ним так же, как и с Дото. Но братья Рё не из тех, кто прощает обиды. И это пункт номер четыре. Они и дальше будут мстить тебе, наверняка, не столь открыто и благородно, как попытались проделать это в первый раз. Будут мстить до полного своего удовлетворения, не гнушаясь уже ничем, и не забывая о том, что слабости есть даже у самого сильного, - на мгновение холодные глаза кумитё покосились в сторону Тацуэ, а я от злости больно прикусил себе изнутри щеку.

  Якудза был прав, прав во всем. В этой поездке я на полном ходу, не сбавляя скорости, влетел в самое большое и вонючее болото, какое только сумел найти. И если выбраться из него самостоятельно у меня бы еще получилось, то вот другие люди, которых я затащил вместе с собой, оставались, по-прежнему, под ударом. Продолжать дальше идти напролом не имело смысла. Что я могу? Набить еще несколько рож да пожаловаться "синепузым", но это не избавит ни меня, ни других от тех же Рёманмару и нападков ассоциации. Да даже оставь я сейчас позади себя в аллее три бездыханных тела, это лишь окончательно бы ухудшило ситуацию, но не исправило бы ее. Однако так вышло, что решать вопросы по-иному я никогда не умел, а извиняться... Перед кем и за что?! Перед всей этой сворой бандитов и папенькиных сынков?! За то, что просто отстаивал свои принципы и не стал ни перед кем прогибаться?!! К"со! Ради того, чтобы обеспечить спокойное существование Хараде-сенсею, Тацуэ и всем остальным, я даже на это сумел бы пойти, но, похоже, уже слишком поздно. Или нет? Впрочем, кажется, мой новый знакомый тоже имеет что-то сказать по данному поводу.

  - Твое нынешнее положение довольно паршивое, Моэ-кун. Но, так получилось, что перед тобой сейчас стоит человек, который умеет решать подобные трудности. Стоит лишь его попросить об этом.

  Мышеловка захлопнулась. Вот теперь мне действительно все становилось понятно. Ему и вправду не нужно было прикладывать особых усилий. Лишь присматривать со стороны, делать незначительные корректировки, да снимать свои сливки. Хьёгуро получал свой выигрыш при абсолютно любом развитии событий, как бы ни поступал в них я или все остальные. За моей спиной Тацуэ отчетливо выругалась, правда, шепотом.

  - И что же именно ты можешь? - вырвалось у меня.

  - Для начала, я могу, например, слегка притушить негодование больших людей и помочь им позабыть о твоей персоне, - не нужно было быть тонким психологом, чтобы заметить выражение явного довольства даже на столь безжизненном лице, как у кумитё Йокогамы. - Потом, убедить главу семьи Рёманмару, что ему не пристало столь сильно и столь часто потакать во всем своим обожаемым сыновьям. И поверь, к моим словам он прислушается. Потом очередь вполне может дойти и до взаимоотношений между любительским клубом города Изясо и прекрасно знакомой тебе ассоциацией спортивных единоборств. Я почему-то искренне верю, что все штрафные санкции и обвинения очень быстро подвергнутся пересмотру. Особенно если пресса и дальше продолжит развивать шумиху, а несколько человек из соответствующего министерства, что записаны в моем телефоне, получат пару-тройку звонков.

  Услышав последнее, я даже невольно хмыкнул. Похоже, Хьёгуро опять собирался лишь немного откорректировать события, но все равно ставил мне это "обязательной" услугой со своей стороны в нашей с ним сделке. Исход скандала был пока еще довольно спорен, но кумитё давал гарантии, что дело разрешится к всеобщей выгоде. И, наверняка, это, в любом случае, ему вскоре и так поручит сделать Совет Старших Драконов. Учитывая то, как любит японское общество, особенно высшие чины, когда громкие дела заминаются и пропадают из сферы внимания широкой публики, то такой исход почти неизбежен. А взаимное удовлетворение сторон и полное "расхождение бортами" станет в такой ситуации просто-таки идеальным завершением. Причем не только для ассоциации и Кланов, но и для додзё Харады-сенсея. Все участники и все, кому нужно, будут знать правду. Все, кто захотят ее узнать, легко сумеют это сделать. Зато формально каждая сторона сохранит лицо, и вернется к своим обычным занятиям.

  - Даже боюсь спросить, что потребуется в обмен на такую заботу? - я продолжил сверлить якудза своим тяжелым взглядом.

  - Прежде всего, конечно, молчание, - ответил Хьёгуро, вновь посмотрев на Тацуэ. - И, по большому счету, больше ничего, - я намеренно промолчал, ожидая продолжения такого пассажа, и оно последовало. - Как-то еще очень-очень давно, когда я только делал первые шаги навстречу нынешнему своему положению, человек, которого звали Одавара Дзюбей по прозвищу Канагавский Ястреб, спас мне жизнь, Моэ-кун. Дважды. Считай, что это мой своеобразный способ вернуть ему этот долг, пускай, и несколько запоздало.

  - Только лишь и всего? - в первое заявление кумитё я не поверил и на секунду.

  - Ну, почти, - не стал меня разочаровывать Хьёгуро. - Уже через два года ты закончишь школу. А когда это случиться, то вернешься сюда, в Йокогаму, - на губах якудза впервые появилось нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. - И станешь тут работать. На меня.

  Значит, с первым своим выводом я все-таки не ошибся. Я и моя Сила интересовали этого ублюдка куда больше, чем "старый долг" моему папаше и что-то там еще. Он не стал говорить о таких вещах в открытую при Тацуэ, но возможно, не стал бы делать этого, даже будь мы один на один. А вообще, якудза сделал идеальный ход, стоит заметить. Если все выгорит, то я сразу стану должен этой сволочи так много, что никакого выбора у меня попросту не останется. А он, в свою очередь, прекрасно это знает, похоже, действительно неплохо изучив мой характер еще задолго до этого разговора.

  - Согласен.

  - Моэясу!

  Я резко обернулся к Тацуэ и покачал головой.

  - Извини, но сейчас это уже мое и только мое решение, - я снова повернулся к довольному якудзе и добавил. - Но только, если ты сумеешь устроить все так, как обещал. А, кроме того, у меня есть дополнительные условия.

  - Я удивился бы, если бы они у тебя не возникли, - Хьёгуро не стал возражать.

  - Человек, который был тогда в номере вместе с тобой, - я намеренно не стал говорить про выстрел, сохраняя эту подробность в тайне от своей спутницы. - Тот, что пытался убить меня и Гендо с Харадой-сенсеем... Отдай мне его.

  Не знаю от чего, но на моих последних словах по парку вдруг с силой пронесся порыв промозглого ветра. Девушка, стоявшая рядом, посмотрела на меня преобразившимся взглядом, и даже "ледяной" кумитё на какое-то мгновение вздрогнул.