Lucky

  Ближе к полудню, незадолго до нового выхода на татами, вернулся Гендо, причем с таким хмурым видом, что я сразу напрягся, выкинув из головы всякую чушь.

  - Значит так, - сообщил нам с мастером старший ученик, усаживаясь на раскладном табурете спиной к остальному залу и говоря предельно тихо, чтобы никто другой, кроме нас троих, ничего не услышал. - Видел бой между двумя из нашей группы. Гоцзе Товаки и Сакугава Карата. Первый из местных, токийских. Ничего примечательного, на уровне того же Таро, которого ты, Моэ-кун, уже сделал. Но следующий бой у тебя со вторым, и тут есть интрига...

  Гендо посмотрел на Хараду, и тот кивнул ему, чтобы выкладывал.

  - У него очень плохо поставлено дело с ногами, да и вообще работа на "нижнем ярусе". А вот удары руками, броски, захваты и прочее кансэцу - просто отменные. А сам паренек из школы в префектуре Кансай.

  - Киото? - хмыкнул я.

  - Нет, какой-то маленький городок по соседству. Но это в любом случае не случайность. Кансайская подготовка, змеиная реакция, мастерская работа руками. В общем, сенсей, я сложил два и два, и получается не очень...

  - Похоже на то, - тоже вдруг помрачнев, выдал Харада.

  - А меня просветить никто не хочет? - приподняв левую бровь, я с прищуром посмотрел на своих собеседников.

  - Этот Сакугава - не боец дзю-дзюцу, у него просто есть наработанный минимум, чтобы попасть в данную категорию, - ответил мне Гендо.

  - Если это и вправду кансайская выучка, то, скорее всего, он тренирован во владении юби-дзюцу, - добавил Харада. - Это искусство учит поражать противника в уязвимые точки на теле ударами рук. И в нынешней редакции правил, такая техника уже не будет считаться нарушением, за исключением удара в кадык.

  - Хм, если это что-то типа обычного атэ-вадза, то я без проблем с ним справляюсь, - с чего вдруг сенсей и Гендо начали демонстрировать "похоронный" вид, я так и не понял.

  Атэ-вадза назывались различные комплексы тычковых ударов, допускавшихся даже в спортивной версии дзю-до, не говоря уж о других направлениях. Задачей таких атак было больше "разбалансировать" соперника, чтобы потом поймать на бросок, но я подобного давно не боялся. Упасть пару раз - не страшно, страшно - упасть и не встать.

  - Нет, Моэ-кун, юби-дзюцу будет куда похуже, чем атэ-вадза, - вздохнул Харада и сложил свою левую ладонь "лодочкой", демонстрируя мне. - Основа этой школы - кан-сю, "рука-копье". Удары наносятся в нервные центры и болевые точки, причем очень быстро...

  Для пущей наглядности сенсей, не глядя, ткнул мне пальцами в район поджелудочной, угодив точно между мышц пресса. Ощущение было не из приятных, а ведь это даже не в полную силу. Все равно, что нож тебе засаживают под ребра... Так, стоп!

  - И все? - заметив мою хитрую ухмылку, Харада и Гендо переглянулись. - Только тычки пальцами и никаких больше хитрых фокусов?

  - Не должно бы, - протянул сенсей.

  - Тогда не дергайтесь, мастер, разберемся мы с этой "рукой-заточкой".

  - Уверен, Моэ-кун? - хмыкнул заметно повеселевший Гендо, похоже, слегка заразившись моей демонстративной бесшабашностью.

  - Идемте, Гендо-семпай, сами посмотрите!

  Кансаец оказался высок, сухощав, черноволос и старше меня почти на два года. Поджарая фигура бойца было затянута в синее спортивное кимоно, явно более узкое, чем у многих других участников чемпионата, и подогнанное в районе торса буквально под каждый изгиб его тела. Это, наверное, было сделано, чтобы ему на любой дистанции было удобнее орудовать своими граблями. А руки-то у Караты и вправду были приметные - крепкие, жилистые, с большими широкими ладонями-"лопатами" и длинными тонкими пальцами. Заглянув Сакугаве в глаза, я сразу понял, что это не тот бесхребетный птенчик Таро, что достался мне в качестве первого блюда. Этот парниша, наверняка, будет лягаться со мной до последнего.

  Обмен поклонами, оглашение имен и знакомый взмах веера. Поехали!

  Не теряя ни единой секунды, Карата ринулся на меня, обходя по левому краю. Я плавно двинулся в обратную сторону, против часовой стрелки, аккуратно переступая голыми стопами по холодной рифленой поверхности татами. Первый обмен ударами на средней дистанции не дал никому из нас ни одного очка, с другой стороны - большую часть этой короткой стычки я исключительно защищался. Скорость у Сакугавы, и вправду, была на высоте. Я успевал за ним, но еле-еле.

  Предприняв резкую контратаку, когда мой противник решил, что стоит на пару секунд разорвать дистанцию, мне удалось зацепить его носком под колено. Достать запнувшегося соперника посерьезней, я не успел, тот быстро ретировался на безопасное расстояние, но слова Гендо о слабости Караты на "первом этаже" подтвердились. А раз так, то пора переходить к активным действиям.

  Подорвавшись с места, я закрутил с противником карусель, равномерно работая всеми четырьмя конечностями. Руки были заняты исключительно тем, чтобы отвлекать на себя внимание Сакугавы и связывать его собственные в обороне. Зато ноги в это время раз за разом пытались попасть в колено соперника или опрокинуть его подсечкой. Метнувшись от края площадки, куда я его загнал, Карата снова запнулся и пропустил двоечку в грудь, не успев прикрыть себя блоком. Я снова сменил позицию, заходя с другой стороны, и опять начал прижимать своего оппонента к линии разметки, заступ за которую грозил ему штрафными очками. Внезапно дернувшись на меня, кансаец перехватил меня за правый рукав и потащил за собой. Прежде чем он сумел провести бросок, я вместо того, чтобы тупо лететь по инерции вслед за его рывком, успел сделать еще два контролируемых шага вперед и влево, заступив к нему за спину. Моя стопа захватила в "перехлест" опорную ногу Караты, и в следующую секунду на татами вместо меня полетел он сам. Классика для дзю-дзюцу, неожиданность для Сакугавы. Со стороны трибуны послышалось несколько удивленных восклицаний, а я уже быстренько обозначил "добивающий" и, повинуясь команде судьи, отошел на свою половину.

  По старой традиции начисление очков во время поединка, в открытую, не велось, так что участники были избавлены от соблазна все время коситься на горящие цифры какого-нибудь электронного табло. Но вести подсчет мысленно никто не запрещал. И по моим наблюдениям, последний эпизод принес мне не меньше шести очков. Хотя, тот двойной удар вполне могли засчитать за один.

  Тем временем, Сакугава, поднявшись с татами, поджал тонкие губы и резко встряхнулся, разминая мышцы плечевого пояса. Идя к своему месту на разметке, кансаец посмотрел в сторону сопровождавшей его команды и получил молчаливый кивок от пожилого деда, который, по-видимому, и являлся его наставником. Хм, ладно, понятны мне твои с ним "переглядками", Кара-кун. Решили "секретным оружием" меня придавить? Так я этого от вас и добивался, специально продемонстрировав, что неплохо умею работать ногами и готов их активно использовать. А потому, если Сакугава и его сенсей сразу поняли, что до моего уровня Карата не дотягивает по этому показателю (а он явно не дотягивает!), то другого решения они принять и не могли. Что ж, все правильно, а теперь давайте все-таки поглядим на это ваше читерское юби-дзюцу.

  В целом, поведение кансайца в бою практически не изменилось, хотя он и стал держаться от меня подальше, больше не рискуя лезть в ближний бой, и пытаясь реализовать свое преимущество более длинных рук. Вот только он не учел того, что при своих данных я в семи случаях из десяти, вынужден был сталкиваться именно с такими противниками. Причем, как в додзё, так и в школьных коридорах с темными подворотнями. А значит, чтобы запинать меня на дистанции, нужно было очень и очень постараться. И драться при этом, как минимум, "не по правилам".

  Свою тактику я специально менять не стал, продолжая демонстративные попытки достать резкими ударами ног колени или лодыжки соперника. И едва Сакугава уверился, что мой стиль не претерпел изменений, как тут же ринулся в расставленную ловушку. Карата атаковал стремительно и даже, пожалуй, немного быстрее, чем раньше. Его серию якобы беспорядочных ударов, включавших в себя классические "подачи" правой по типу кири-коми и некую грубую кальку с хлестких боксерских джебов левой, я встретил четкой отработанной защитой. Последней приманкой в капкане стала моя попытка пойти на захват, что открывало мой торс для вероятного удара, но в перспективе давало возможность провести "двухочковый" бросок. И Карата снова меня не подвел, сразу же попытавшись воспользоваться распахнувшимся перед ним "окошком". Раскрывшийся кулак Сакугавы мелькнул размытым пятном, метя мне точнехонько в "солнышко"... После чего вдруг раздался болезненный сип, группа сопровождения из Кансая в полном составе подскочила к самой разметке, а голоса на трибуне заголосили заметно громче, чем в прошлый раз.