Страница 86 из 146
Все же 28 мая генерал-фельдмаршал лично провел рекогносцировку Силистрии, во время которой получил контузию. Она виделась неопасной, но сопровождалась лихорадочным состоянием, весьма серьезным для человека преклонного возраста. По настоянию врачей светлейший князь Варшавский 1 июня переехал в Яссы, передав командование все тому же Горчакову. Однако Иван Федорович оставил за собой право главных распоряжений относительно военных действий.
Главнокомандующий Дунайской армией уже видел, что энергичная осада Силистрии бесполезна. Союзники Турции высаживались в Варне. К августу там скопилось до 35 тысяч англичан и французов. Австрия, заключив конвенцию со Стамбулом, готовилась занять Придунайские княжества — Валахию и Молдавию.
Штурм же Силистрии неминуемо приводил бы к совершенно бесполезным в той ситуации потерям.
По настоянию Паскевича-Эриванского Император одобрил это единственно верное тогда решение. В ночь с 8-го на 9 июня, когда русские войска уже изготовились к генеральному штурму си-листрийских укреплений, главнокомандующий прислал генералу от артиллерии князю Горчакову приказ снять осаду.
В конце июня 1854 года начался и в конце августа завершился полный вывод русских войск — более 100 тысяч человек — из Дунайских княжеств. Маневр отвода целой армии совершался по предписаниям главнокомандующего оперативно и успешно. Он словно предчувствовал, что заботливо выведенная им армия очень скоро востребуется совсем в другом месте.
Не был оставлен ни один из 27 тысяч больных и раненых. С русскими уходили болгарские, сербские и часть румынских повстанцев, сражавшихся против турок. Уходящих по пятам преследовала холера, которую завезли в Варну французские колониальные войска.
С полным выводом Дунайской армии генерал-фельдмаршал окончательно передал главное командование Горчакову (других кандидатур Император упорно «не видел») и уехал в свое гомельское поместье. А оттуда — в Варшаву, вновь вступив в управление Царством Польским. Расквартированная здесь Западная армия стерегла австрийцев по всей линии государственной границы.
Тем временем часть выведенных из Придунавья русских войск спешила из Бессарабии в Крым. Там начала высаживаться союзная англо-французская экспедиционная армия.
Когда на подступах к главной базе Черноморского флота разгорелись бои, Иван Федорович поспешил туда в качестве добровольного советника. В конце 1854 года престарелый генерал-фельдмаршал побывал на Крымском театре военных действий. К морской крепости Севастополю уже подбирались войска союзников, базировавшиеся теперь в совсем близкой Балаклаве.
Здесь полководцу довелось претерпеть жесточайший шторм на море 5 ноября, самый свирепый за все время севастопольской страды. Тогда страшный ураган выбросил на берег французский линейный корабль «Генрих IV» и на скалы огромный британский пароход «Принц», нагруженный запасом теплого белья для всей английской армии. Шторм наделал много и других бед.
ха.
Паскевич-Эриванский и сопровождавший его князь Урусов в тот день находились на небольшой яхте, мирно стоявшей в Севастопольской бухте. Сидя во время шторма в большой каюте, они увидели вдруг над собою в люке бушприт парохода «Громоносец», навалившегося на яхту. К счастью, изменившийся ветер разъединил их. Иначе могло произойти непоправимое. После урагана оба князя дали себе обет, что больше не будут жить ни на яхте, ни на пароходе, а преспокойно на суше...
Иван Федорович болезненно следил за севастопольскими событиями. Весть о кончине Императора Николая Павловича как громом поразила его и ускорила развитие болезни в желудке — скирры (одной из форм рака). Могучий организм генерал-фельдмаршала еще боролся со страшным недугом. По временам чувствуя себя хорошо, он продолжал заниматься служебными делами.
Известие о вступлении союзников в Севастополь вконец сразило его. Так свидетельствуют очевидцы. 20 января 1856 года светлейший князь Варшавский граф Паскевич-Эриванский закрыл глаза навеки в тот самый день, когда англичане взорвали корабельные доки в Севастополе.
Из жизни ушел великий полководец России.
В предсмертном завещании Ивана Федоровича, прекрасно знавшего и понимавшего душу простого солдата, значилось следующее. Он завещал на смертном одре в государственный инвалидный капитал (был такой в старой России) на пособия изувеченным и раненым воинам огромную сумму в 50 тысяч рублей серебром. На эти деньги генерал-фельдмаршал просил — на проценты банковские от общей суммы — содержать в год до 200 человек увечных нижних чинов.
Тело покойного целую неделю стояло для прощальной церемонии в замковой церкви Варшавы. Оттуда 28 января с царскими почестями было перевезено в село Ивановское (Дембин) Люблинской губернии, где его погребли в фамильном склепе. На пути от Варшавы до Ивангорода по обеим сторонам дороги народ выходил навстречу в скорбном молчании. Ночью окрестные жители являлись с зажженными факелами и при проезде печальной колесницы обнажали головы. Большой государственник, Иван Федорович Паскевич за время своего двадцатипятилетнего наместничества в Царстве Польском сумел заслужить уважение и простого народа...
i£z-
С Высочайшего соизволения в войсках Российского государства объявили, что «ею светлости господина генерал-фельдмаршала, генерал-адъютанта, главнокомандующего действующей армией, генерал-инспектора всей пехоты, шефа пехотного и егерского имени его полков, наместника в Царстве Польском, члена Тосударственного совета, имеющего портрет его императорского величества алмазами украшенный и ордена: святого апостола Андрея Первозванного алмазами украшенного, святого великомученика и победоносца Георгия 1-го класса большого креста, святого равноапостольного князя Владимира 1-й степени большого креста, святого Александра Невского украшенною алмазами, Белого Орла, святой Анны 1-й степени алмазами украшенного, иностранных: прусских: Черного Орла, украшенного алмазами, и Красного Орла первых степеней, персидского Льва и Солнца 1-й степени на золотой цепи и турецкой Ауны кавалер; имеющий золотую шпагу, алмазами украшенную, с надписью: «За поражение персиян при Елисаветполе», золотую шпагу с надписью «За храбрость», золотую шпагу, алмазами украшенную, пожалованную его величеством королем прусским, и польский знак отличия за военные достоинства 1-й степени князя Ивана Федоровича Варшавского, графа Паскевича-Эриван-ского не стало».
«...ХОЧЕТ удивить
МЕНЯ ПОБЕДОЙ»
Генерал от инфантерии Василий Осипович БЕБУТОВ
tAfy-
История кавказских войн давно прошедшего XIX столетия богата славными викториями русского оружия, дала много героических имен. Здесь, в Закавказье, на южном порубежье раз за разом прокатывались войны то с османской Турцией, то с шахской Персией, шла многолетняя борьба с имаматом Шамиля. Российская граница на кавказском юге не раз испытывалась на крепость духа тех, кто ее защищал.
Победоносная армия России возродила в закавказских народах боевой дух их прошлого, принесла освобождение от чужеземного ига. Войдя в состав дружественного им государства, кавказские народы восстановили свою территориальную целостность и культурную самобытность. И обрели общую границу.
Вооруженная борьба на пограничных рубежах, боевая дружба людей самых разных национальностей дали признание ратным заслугам перед российским Отечеством многим полководцам и военачальникам. В том числе и тем, чьи корни уходят в земли Закавказья.;
КАВКАЗЦЫ НА СЛУЖБЕ РОССИИ
Один среди них — генерал от инфантерии князь Василий Осипович Бебутов. Выдающийся сподвижник кавказских наместников и полководцев А.П. Ермолова, И.Ф. Паскевича и М.С. Воронцова. Он покрыл себя ратной славой в двух русско-турецких войнах. Герой Ахалцыха, Баш-Кадыклара и Кюрук-Дара...