Страница 77 из 146
Ровно в полночь рота эриванских карабинеров при поддержке двух орудий донских казаков овладела северо-восточным бастионом. Турки теперь отовсюду отступали к цитадели. Еще задолго до рассвета Грузинский гренадерский полк занял последний из остававшихся в руках неприятеля восточный бастион и примыкавшие к нему городские кварталы.
Русским солдатам удалось перехватить несколько фанатиков, пытавшихся пробраться в армянскую церковь с горящими факелами. Там, в подвалах, гарнизон хранил запасы пороха.
Перед восходом солнца Киос-Мухаммед-паша выслал из цитадели для переговоров начальника янычар и муфтия. Они стали выпрашивать пять дней перемирия. Граф Эриванский дал на размышления пять часов. Вторичная депутация просила дать гарнизону возможность беспрепятственно покинуть Ахалцых и уйти в Турцию. Полководец на это согласился, желая избежать лишнего кровопролития при штурме «верхней крепости». Но при условии сдачи всего оружия и казенного имущества почти четырех тысяч турок, укрывшихся в цитадели. В полтора-два раза больше турок уже бежало из города ночью.
В восемь часов утра 16 августа 1828 года над башней Ахалцых-екой цитадели взвилось боевое Георгиевское знамя славного Шир-ванского пехотного полка. Эта крепость Оттоманской Турции за 250 лет (!) своего существования еще никому не покорялась.
Под барабанную дробь кавказцы вступили в цитадель. В пер? вых рядах ехал генерал от инфантерии И.ф. Паскевич-Эриван-екий. В городе еще дымились руины уничтоженных ночным пот жаром городских кварталов. Всюду виделись страшные следы бомбардировки крепости.
Турецкая артиллерия почти вся оказалась разбитой — или сброшена разрывами бомб со стен, или стояла с разбитыми лафетами. В цитадели Ивану Федоровичу показали «наглядность» меткости русских пушкарей и силы их орудий: выстроенный в укромном месте пороховой погреб имел три бревенчатых потолка. И все их пробила бомба. Лишь случайность помешала мощному взрыву.
Потери султанских войск при штурме Ахалцыхской крепости составили около пяти тысяч человек. Между убитыми нашли до сотни переодетых женщин с вычерненными лицами, бившихся в рядах осажденных. Потери среди вражеских артиллеристов состеи вили больше семи восьмых их численности.
Трофеями стали 66 орудий, большие запасы пороха и личное оружие многотысячного гарнизона. Победителям достались 52 знамени и 5 бунчуков. к
Потери участников праздничного штурма составили убитыми и ранеными 62 штаб- и обер-офицера и 557 нижних чинов. Сае мый большой урон понес Ширванский пехотный полк: он потерял четвертую часть своего состава.
■ Кавказский главнокол1андующий по традиции объезжал войска и благодарил воинов за одержанную победу. Обращаясь к храбрым ширванцам, Паскевич-Эриванский спросил их: г д
— Много ли вас осталось, братцы?
Из рядов стрелков ему за всех ответил барабанщик рядовой Иван Головченко:
— Штурма на два еще достанет, ваше сиятельство!
После смотра наместник Кавказа лично пригласил всех солдат и офицеров полка, отличившихся в день своего праздника, на обед. Поднимая тост за победу, Иван Федорович сказал:
— Я горжусь ею, поскольку она сближает меня с вами, славные ширванцы!..
С рапортом о взятии крепости Ахалцых отправили одного из наиболее отличившихся офицеров — подпоручика-артиллерисга Кавказской гренадерской бригады Марковича. В Санкт-Петербурге по достоинству оценили «предусмотрительность» царского наместника при подготовке штурма османской твердыни.
Государь наградил графа Эриванского орденом Святого Андрея Первозванного и назначил его шефом Ширванского пехотного полка, который отныне должен был носить его имя.
Штурм Ахалцыхской крепости в военной биографии будущего генерал-фельдмаршала стал одним из самых замечательных дел.
НОВЫЕ ПОБЕДЫ КАВКАЗЦЕВ
Полководец до конца года провел еще несколько успешных операций. 17 августа сдалась крепость Ацхур, затворявшая с юга Боржомское ущелье. Здесь взяли 14 пушек, шесть знамен и около 300 пудов пороха.
Затем русские войска заняли город-крепость Ардаган, стоящий на важном перекрестке горных дорог, захватив в нем 31 орудие.
Успех главных сил действующего Отдельного Кавказского корпуса во многом предопределил победы и в других местах.
С окончанием летней кампании 1828 года и приближением холодов главнокомандующий побеспокоился о левом фланге развернутого против Турции корпуса. Здесь, на востоке Армянской области, действовал отряд под начальством князя генерал-майора А.Г. Чавчавадзе, имевшего 1400 человек пехоты, две сотни казаков и четыре сотни конных ополченцев-азербайджанцев и армян при шести орудиях. Отряд предназначался для наступления в граничащем с Эриванью Баязетском пашалыке, населенном преимущественно армянами. Они втайне «благоприятствовали» русским.
Здесь, в отличие от пашей Карса и Ахалцыха, местный Балюль-паша колебался: начинать или не начинать военные действия? Этим и воспользовался генерал Чавчавадзе. Совершив быстрый марш-бросок, русский отряд 27 августа внезапно оказался перед стенами Баязета. На следующий день после небольшой канонадь! губернатор с гарнизоном, имевшим вдвое больше пушек, сдался. Спустя несколько дней отряд овладел еще и крепостями Топрах-Кале и Диадин.
Ободренный успехом, Чавчавадзе двинулся дальше по Алаш-кертской долине. На левом берегу Евфрата, всего в 90 верстах от Эрзерума, стали развеваться знамена России. Однако вместо благодарности князю наместник чуть было не предал его военному суду за «своевольство». Злые языки говорили разное по такому поводу. Но можно свидетельствовать одно: небольшой отряд Чав-чавадзе мог оказаться совершенно отрезанным от главных сил, уходивших к тому же на главные квартиры. 4
> Более того, эрзерумский сераскир попытался вытеснить русских из крепости Топрах-Кале. Однако у Паскевича-Эриванского нелегко было отнять завоеванное. К тому времени персидский долг Рсх> сии в счет контрибуции значительно уменьшился. Посему наместник на Кавказе уменьшил число русских войск в Северной Персии.'' Высвободившиеся войска он направил в Баязетский пашалык.
Приближалась зима, всегда суровая в горах. Кампания 1828 года успешно заканчивалась. Русские войска овладели Карским, Ахал1’ цыхским и большей частью Баязетского пашалыков. Воины-кавказцы взяли шесть крепостей и три укрепленных замка, захватив при этом около восьми тысяч пленных, 313 орудий и 195 знамен и' 11 бунчуков. Vi
Потери Отдельного Кавказского корпуса составили 3200 чело11 век: убитыми, ранеными и главным образом от чумы и других болезней.
Боевые действия прервались с наступлением зимы — в конце' октября. На завоеванной у турок территории в крепостях оставь лялись сильные гарнизоны — 15 батальонов пехоты, четыре каза-’ чьих полка и три роты артиллерии. Остальные войска отошли в Грузию...
f' Блистательные победы русского оружия за Кавказским хребтом разительно отличались от дел 2-й действующей армии, пока безуспешно осаждавшей в Болгарии крепости Шумлу и Варну. Боевые донесения Паскевича-Эриванского Императору Николаю I,
его приказы по кавказским войскам с восторгом читались по, всей России. Воинов Отдельного корпуса сравнивали с суворовскими уудо-богатырями.
Находившийся в то время на Кавказе Александр Сергеевич Пушкин присутствовал на празднике в честь взятия крепости Эривань. И возможно, был рядом с Иваном Федоровичем, объез-жавшим русский строй после падения Ахалцыха. Не случайное великий поэт России написал следующие памятные строки:
Видали ль в Персии Ширванскии полк?
Уж люди! Мелочь, старички кривые, v А в деле всяк из них, что в стае волк —
Все с ревом так и лезут в бой кровавый. v Ширванский полк могу сравнить с октавой.
.г Известный публицист Булгарин писал из Санкт-Петербурга
A. С. Грибоедову в Персию:
Y: «Повсюду пьют за здоровье Эриванского, портреты его у всех. Я, еще не помню, чтобы который-нибудь из русских генералов, дожил до такой славы. Энтузиазм к нему простирается до невероятной степени. В столице против него нет ни одного голоса... Одним словом, герой нынешней войны, наш Ахилл — Паскевич-Эриванский». . Я