Страница 51 из 146
Спустя много лет, вновь возвращаясь к оценке ожесточенного дела у Салтановки, Николай Николаевич Раевский писал:
«Следствием сей упорной битвы было столь спасительное со-; единение обеих армий под Смоленском, ибо я узнад впоследствии, что маршал Даву полагал иметь дело со всей 2-й армией и стянул на сей пункт все свои силы».
Действительно, Даву, продолжая считать, что силы русских войск, ему противостоящие, значительно больше по численности, нежели это было на самом деле, начал укреплять свои позиции у Салтановки, ожидая вторичного наступления русских. Подобное решение введенного в заблуждение маршала Франции, который только в середине дня 14 июля узнал о движении 2-й армии на Мстиславль, более чем устраивало Багратиона. «Насилу выпутался из аду, — писал он генералу А.П. Ермолову, начальнику штаба
1-й Западной армии. — Дураки меня выпустили».
2-я Западная армия продолжала путь к Смоленску, не тревожимая больше французами. Этому, повторим, Багратион был обя-зан бою под Салтановкой, основная тяжесть которого легла на -, 26-ю пехотную дивизию И.Ф. Паскевича.
Заслуги ее в сражении под Смоленском оказались еще важнее, л Утром 3 августа Паскевич был послан подкрепить генерала Неве-т ровского, отходившего от Красного. В шести верстах от Смолен--, ска их дивизии встретились. (
Обстановка с каждым часом становилась все напряженней.^ Отряд Ивана Федоровича состоял из его дивизии, 36 орудий,); драгунского и казачьего полков и представлял собой корпусной ; резерв. Он встал за оврагом, изготовившись к отражению воз-, можной атаки.
Днем стали появляться передовые части французов. Отряд конницы в четыре тысячи человек занял позицию против дивизии; Паскевича. В связи с тем, что 1-я Западная армия находилась на о расстоянии 40 километров от города, а 2-я — в 30, генерал-лей-
J
тенант Раевский мог рассчитывать только на войска, располагавшиеся непосредственно под Смоленском. Ему выпадала исключительно сложная задача обороны города-крепости.
7-му пехотному корпусу, насчитывавшему не более 15 тысяч человек, довелось в течение суток сдерживать натиск основных сил наполеоновской Великой армии.
Собрав ночью военный совет, Раевский предложил расположить войска впереди города. Но, посоветовавшись с генералами и согласившись с мнением приехавшего последним Паскевича, командующий корпусом принял решение собрать все силы в город и организовать сопротивление внутри крепости и в смоленских предместьях. То есть решено было использовать старинные крепостные стены и городские строения.
Разговор на военном совете шел такой:
— Здесь будем мы совершенно разбиты, — сказал Иван Федорович, узнавший, что до него все участники военного совета высказались за сражение перед городом, на позициях, где корпус уже стоял. Оглядев присутствующих, он продолжил: — Если счастьем кто и спасется, то, по крайней мере, мы потеряем все орудия, а главное, Смоленск будет в руках неприятеля.
Старший на совете спросил командира дивизии:
— Отчего ж вы так думаете?
— Вот мои доказательства, — отвечал Паскевич. — Вы занимаете точно такую же позицию, как и я, впереди вас на три версты. Правый фланг защищен Днепром, но левый совершенно открыт. К тому же позади нас рытвина, непроходимая для артиллерии. Сегодня неприятель обошел с 4000 кавалерии мой левый фланг, завтра он повторит тот же маневр против вас. Если вы даже отобьете французов с фронта, то во время дела они обойдут вас с левого фланга и займут Смоленск. Вы принуждены будете отступить, и, к несчастью, на ваш левый же фланг, то есть в руки неприятеля, потому что туда идет дорога, а сзади вас овраг и стены Смоленска. Положим, что, ударив с пехотою, при самом большом счастье, вы даже прорветесь к мостам смоленским, но артиллерию не проведете.
— Где же вы думаете дать сражение? — спросил Раевский.
— В самом Смоленске, — ответил Иван Федорович. — Может быть, мы там удержимся. При несчастий принуждены будем отойти, но сохраним корпус. Во всяком случае, выиграем время и дадим возможность армии прийти к нам на помощь...
Ночью при лунном свете командующий корпус с генералами объехал Смоленск, выбирая места для расположения дивизий. Ночью же началось размещение войск на позициях.
Смоленск располагался по обе стороны Днепра, имел мощную крепость с 17 башнями. Стены из камня и кирпича имели бойницы для ружейной стрельбы. В городских кварталах имелось много кирпичных зданий. Главная, большая часть города находилась на левобережье. Здесь располагались Красненское, Мстис-лавльское, Рославльское и Никольское предместья.
Вся тяжесть обороны ложилась на 12-ю, 26-ю и 27-ю пехотные дивизии. Чуть позже подошли два полка 4-го кавалерийского корпуса. Задача, стоявшая перед Раевским, была предельно проста, но в то же время необычайно сложна: задержать неприятеля, пока не подойдут главные силы армий П.И. Багратиона и М.Б. Барклая де Толли.
Командование корпуса в течение всей ночи с 3-го на 4 августа активно готовилось к обороне Смоленска. То были напряженные часы приготовления к сражению. Полагая, что французы начнут наступление с западной и южной окраин города и попытаются нанести главный удар по Королевскому бастиону, Раевский доверил его защиту 26-й дивизии Паскевича, отличившейся под Сал-тановкой.
Полки ее заняли позиции у Королевского бастиона. Под начальство Паскевича поступали центр и правый фланг корпуса. Здесь занимали оборону 12 пехотных батальонов и расчеты 42 полевых орудий.
В шесть часов утра французы начали атаку Смоленска. Войска трех корпусов под командованием прославленных маршалов Франции Нея, Мюрата и Даву начали наступление. После сильнейшего артиллерийского обстрела города в атаку пошла кавалерия генерала Груши. Она устремилась на стоявшую в стороне у Рачевки русскую конницу, которая была вынуждена отойти.
Затем на Королевский бастион, Рославльское и Красненское предместья пошла в атаку пехота маршала Нея, участника всех наполеоновских войн. Он сам вел свои войска. Одна из трех его колонн пошла прямо на бастион и уже приближалась к остаткам крепостного рва. Паскевич успел выстроить батальоны, которые вместе с батареями отбили первую атаку французов. За ней последовали другие, отражаемые дружным залповым огнем русских.
Наконец пехотные Ладожский, Орловский и Нижегородский полки остановили натиск врага и штыковыми ударами даже выбили его из крепостного вала. Тому пришлось отойти на исходные позиции., Стрелки бросились преследовать французов, но Паскевич приказал барабанщикам бить отбой и вновь выстроил батальоны. Завязалась перестрелка из укрытий.
Штурмовые колонны неприятеля были отбиты повсюду. Новых «покушений» на Смоленск утром 4 августа не последовало.
Прибывший около девяти часов утра к Смоленску, Наполеон не решился до подхода основных сил своей армии начинать генеральный штурм. Однако он приказал продолжать артобстрел. Но эта попытка ослабить сопротивление защитников города не дала заметных результатов. К тому же на помощь осажденным форсированным маршем двигались 1-я и 2-я русские Западные армии.
Оборонявшиеся держались крепко. Большую помощь им оказывали смоленские ополченцы, принявшие участие в укреплении городских стен, а ^атем и непосредственно в боевых действиях.
Вечером 4 августа маршал Ней еще раз попытался штурмом овладеть городом, но безуспешно. Вновь отличилась 26-я пехотная дивизия генерал-майора Паскевича. Первый день борьбы за Смоленск закончился. Обе стороны подтягивали главные силы и готовились к продолжительному сражению. Много лет спустя Наполеон Бонапарт, пребывая уже на острове Святой Елены, вспоминал:
«Пятнадцатитысячному русскому отряду, случайно находившемуся в Смоленске, выпала честь защищать сей город в продолжение суток, что дало Барклаю де Толли время прибыть на следующий день. Если бы французская армия успела врасплох овладеть Смоленском, то она переправилась бы там через Днепр и атаковала в тыл русскую армию, в то время разделенную и шедшую в беспорядке. Сего решительного удара совершить не удалось».