Страница 75 из 166
В мае—августе 1843 года Корнилов как командир корабля и начальник штаба руководил перевозкой войск из Севастополя в Одессу, с 4 сентября по 3 октября, командуя кораблем, находился в практическом плавании по Черному морю. В этот период он составил корабельные расписания и инструкции по организации корабельной службы и боевой подготовке для экипажа своего корабля1082. К примеру, 19 мая Корнилов выпустил приказ об обучении матросов морскому и артиллерийскому делу, в котором указал перечень вопросов, которые следовало знать, причем понимать не только что нужно делать, но и для чего1083.
22 мая приказ командира корабля предписал расписание ежедневных работ на всю неделю с его примечаниями1. 14 июня моряк выпустил приказ об обязанностях офицеров корабля во время боевой тревоги, 17 июня — о мерах спасения упавшего за борт, 26 июня — о действии абордажных партий. В приказе от 18 июня он предписал исключить лишние слова и команды при артиллерийских учениях и указал меры, способствующие тому, чтобы приготовить артиллерию корабля к бою за 5 минут1084 1085.
В письме Лазареву от 10 августа 1843 года Корнилов, отметив успешную стрельбу артиллеристов, сделал замечания по качеству ударных замков и предложил заменить их более надежными с кремнем1086. 6 мая
1844 года моряк отдал приказ о вооружении гребных судов артиллерией и распределил наблюдение за ними между офицерами1087.
Вскоре корабль «Двенадцать Апостолов» стал образцовым, а многие предложения и инструкции его командира со временем были использованы и на других кораблях Черноморского флота.
6 декабря 1843 года Корнилова наградили «за отлично-усердную слрк-бу» императорской короной к ордену Св. Анны II степени. С 25 апреля по 9 июня 1844 года и с 25 мая по 16 сентября 1845 года моряк, продолжая исполнять обязанности командира корабля и начальника штаба при Лазареве, плавал для практики в Черном море. 22 августа 1845 года его наградили знаком отличия беспорочной службы за 20 лет, 11 сентября
1845 года «за отличную службу» — орденом Св. Владимира III степени1088.
Как читатель, Корнилов беспокоился о состоянии Морской офицерской библиотеки в Севастополе. Будучи человеком активным, осенью 1842 года капитан 1-го ранга хотел, чтобы его избрали секретарем-казначеем, желая наладить работу и предлагая Лазареву улучшения, и стал им в феврале 1843 года. Он же нашел место для постройки библиотечного здания1089. Корнилов обнаружил недостаток книг и журналов в фондах. В письме М.П. Лазареву он писал, что намеревается в первую очередь выписывать издания по истории и географии, более интересные для молодежи, а из технических журналов — преимущественно те, в которых речь идет о пароходах1090. Моряк немало сделал для привлечения читателей — пополнил фонды новыми книгами и периодическими изданиями, в первую очередь морскими, сам подавал пример постоянными посещениями читального зала. К лету выросло число офицеров, посещавших библиотеку. В апреле 1844 года библиотека переехала в новое здание; Корнилов с гордостью сообщал Лазареву об открытии библиотеки 2 апреля1. Однако новое здание в ночь на 17 декабря 1844 года сгорело1091 1092. Корнилов с горечью писал: «Пожар этот поразил меня прямо в сердце, — до сих пор не могу поверить ему!.. Я смотрю на него как на примерное общественное бедствие не только для Севастополя, но и для всего Черноморского флота, ибо удача такого заведения обещала важные нравственные выгоды»1093. Он немало сил потратил, чтобы за несколько лет восстановить библиотеку1094.
Весной 1843 года Корнилов узнал о смерти отца. Это создало материальные трудности для моряка, семью которого отец поддерживал. В письме Лазареву 3 мая он писал: «...Смерть старика нашего ставит меня в самое затруднительное положение. Жить тысячею рублями серебра содержания экипажного командира я не вижу никакой возможности. Именье же без устройства: не помощь, а обременение. Я решаюсь после похода просить отпуск, — поеду, посмотрю; если удастся устроить дела свои так, чтобы получать верное, достаточное пособие, то возвращусь на службу, которую душевно люблю и к которой привык; если же нельзя, то останусь орать землю или приищу место с содержанием, достаточным для прокормления семьи моей. Что же делать! Рад бы в рай, да грехи не пускают! Аренд нынче не дают, а экипажное ко-мандирство и потом адмиральство далеко не обеспечивают нркд семьянина, год от году возрастающих. Впрочем, может, и умудрюсь соединить службу на Черном море под вашим начальством с моими денежными делами. Нам нужно немного... Я надеюсь, что ваше превосходительство вполне поймет мое грустное положение, и если, действительно, придется мне по несчастному устройству нашей службы оставить ее, то отнесете это физической невозможности продолжать ее честно и с тем самоотвержением, которому вы сами учили нас и словами и примером...»1095
Лазарев предложил Корнилову материальную помощь. Но тот с благодарностью отказался, ибо успокоился после смерти отца и начал находить способы жить далее, не бросая слркбы. 8 июня 1843 года он писал Лазареву: «...предложение ваше тронуло меня до глубины сердца. Поверьте, ваше превосходительство, что несмотря на то, что пособие, которое вы с таким великодушием предлагаете, я бы принял только от одного родного брата, и то потому, что он не имеет детей и у него все, что ему нужно, есть. Я принял бы и от вас, ибо уверен в доброте и чистоте намерений ваших, но, находясь в положении, которое при небольших хлопотах может быть улучшено до того, что я могу опять возвратиться на слркбу и заняться ею по-прежнему с совершенно спокойным духом, грешно бы мне было не обратить немедленно всех усилий к приведению дел моих в такой вид. Правда, весьма нежелательно по многим причинам оставить Севастополь в этом году, но много есть также причин, которые заставляют меня не откладывать...»1
В 1844 году Корнилов выехал в имение, однако дела и здоровье заставили просить и получить отпуск до весны 1845 года. Кроме того, в лечении нуждалась и его жена. Извиняясь перед Лазаревым за то, что получил отпуск от Меншикова без запроса главного командира, он писал: «Оканчивая письмо это, я вторично прошу ваше превосходительство отсрочку моего возвращения на Черное море отнести ни к чему более, как к моим домашним делам и к моему расстроенному здоровью, ибо для первых необходимо мое присутствие в здешних краях до зимнего времени, а для второго — отдохновение...»1096 1097
10 декабря 1844 года, заботясь о будущем флота, Корнилов сообщал письмом из Петербурга о предстоящем летом визите на Черное море Великого князя Константина Николаевича: «Сколько я могу заключить из разных здешних рассказов, то от впечатления, которое будет сделано Черноморским флотом на генерал-адмирала, много должен зависеть будущий взгляд его на морское дело, и потому тут дело будет итти не о чинах или тому подобных пустяках, а о будущем русского флота. Как бы хорошо было, если бы удалось судам, на коих будет плавать Великий князь, пробыть хоть месяц в море до его прибытия, чтобы показать ему не краску и надписи, а настоящее дело по части маневров парусами и пушечной экзерзиции, — а это без предварительного похода показать в должном виде трудно...»1098 3 февраля 1845 года он вновь напоминает в письме Лазареву: «...Весьма жаль, если поездка генерал-адмирала ограничится живописным путешествием по Черному морю и в Константинополь, — бедный флот наш!..»1099
В 1840-х годах моряк заинтересовался пароходами как новым видом судов, не зависящих от ветра. Он изучал все, что мог достать по механическому делу, посещал пароходы на Черном и Балтийском морях. В подчинении Корнилова, как командира 38-го флотского экипажа, состоял пароходофрегат «Бессарабия», и капитан 1-го ранга счел нужным назначить его командиром лучшего из офицеров «Двенадцати Апостолов», Н.А. Аркаса1. 12 января из Санкт-Петербурга моряк просил Лазарева командировать его в Англию для заказа пароходов; он писал: «...Такого рода поручение принесло бы пользу и службе, для которой я посвятил себя, да и собственно мне. Это меня бы освежило и нравственно и физически, — я чувствую, что начинаю приметно ослабевать и поддаваться пагубному равнодушию ко всему в мире. Корабль мой и экипаж теперь в таком положении, что не могут доставить мне занятий ободрительных, а напротив, того и смотри, что изленишься и отвыкнешь от жизни действительной и, пожалуй, выучишься преферансам. Англия же расшевелит мои засыпающие способности, и я явлюсь к вам с обновленным духом и, может, и здоровьем...»1100 1101 23 марта в письме он благодарил Лазарева за участие в его просьбе о командировке1102.