Страница 35 из 166
Еще до выхода эскадры в море стало известно о том, что турки усиленно готовятся к войне. Чтобы избежать внезапного нападения, Ментиков через В.А. Корнилова послал М.Н. Станюковичу распоряжение направить Нахимову предписание присоединить пароход «Бессарабия» и распространить крейсерство к анатолийскому берегу между Амастро и мысом Керемпе, чтобы расположиться на коммуникации турецкой столицы с Батумом, куда направлены три турецких парохода с пушками. Разрешая эскадре показываться в виду берегов, Корнилов предписывал не начинать боевых действий до получения указаний либо до неприязненных действий со стороны турок. Следовало также послать пароход «Владимир» в Одессу и направить пароход «Дунай» для предупреждения о возможном нападении турок и присоединении к Нахимову фрегата «Коварна» и брига «Эней», крейсировавших у Босфора435 436.
Получив предписание, Нахимов 10 октября отдал приказ о приведении кораблей в боевую готовность:
«В дополнение копии с предписания ко мне, объявленной мною командирам, я нахожу нужным предложить им по выходе в море зарядить все орудия ядрами за исключением некоторых в опер-деке для сигналов; при учениях орудия непременно разряжать; к ночи или даже днем, в туманное время, после учения непременно зарядить; разложить в ящики, развешанные по бортам между орудиями, по два боевых картуза с порохом, за исключением лазаретов и около камбуза, и за ними артиллерийским офицерам иметь самый бдительный надзор. Ударные трубки разложить по лядункам, столько, сколько может понадобиться для дела. Ружейные патроны иметь под рукой, так чтобы при тревоге легко было их раздать стрелковой и абордажной партиям, абордажное оружие иметь отпущенным и в совершенной готовности. Держать постоянно часовых на салингах и обо всяком показавшемся судне немедленно извещать адмирала.
При встрече с турецким военным судном первый неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены.
В заключение я должен сказать, что, имея таковой отряд под командой, мне ничего не остается более желать, как скорейшего разрыва со стороны России с Турцией, и тогда я убежден, что каждый из нас исполнит свое дело»1.
11 октября эскадра П.С. Нахимова в составе линейных кораблей «Императрица Мария», «Чесма», «Храбрый», «Ягудиил», фрегата «Ка-гул» и брига «Язон» оставила Севастополь; Нахимов поднял свой флаг на корабле «Императрица Мария»437 438. Фрегаты «Коварна», «Кулевчи» и бриг «Эней» уже крейсировали в море, наблюдая за движением турецких судов439.
Итак, Нахимов получил инструкцию не начинать боевых действий до нападения турок, ибо в Босфоре стояла англо-французская эскадра, а русскому послу в Лондоне было предъявлено заявление, что в случае атаки турецких портов союзные корабли вступят на Черное море для их защиты. 9 октября Николай I сообщил А.С. Меншикову, главнокомандующему морскими и сухопутными силами в Крыму, об этом заявлении и предписал избегать нападения на турецкие гавани440.
Черноморский флот безусловно мог одержать верх над турецким, но явно уступал по числу кораблей, особенно паровых, объединенным англо-франко-турецким силам. Неудобное осеннее крейсерство Нахимова оставалось единственным средством воздействия на турецкую морскую активность.
А активность турки проявляли. Еще 8 октября из Константинополя стало известно, что турецким военным кораблям приказано после 9 октября нападать на слабые русские силы; в Батум прошли три пароходофрегата с крепостной артиллерией441. Появление эскадры Нахимова между мысом Керемпе и портом Амастро заставило турецкое командование прекратить отправку судов к Кавказу в ожидании, что русские корабли уйдут на зимовку1. Но расчет не оправдался: несмотря на ненастную погоду, русские моряки продолжали крейсерство.
12 октября, отправив находившиеся у турецких берегов фрегат «Коварна» и бриг «Эней» в Севастополь, Нахимов занял позицию между мысом Керемпе и Амастро. Первые дни с эскадры П.С. Нахимова лишь наблюдали за движением почтовых и торговых турецких судов, не препятствуя им442 443.
Тем временем 12 (24) октября А.С. Меншикову и начальнику штаба Черноморского флота вице-адмиралу В.А. Корнилову стало известно в Николаеве об обстреле русской флотилии на Дунае турками, что означало открытие военных действий. Вернувшись в Севастополь, Корнилов 16 октября отдал приказ приготовить к выходу в море эскадру контр-адмирала Ф.М. Новосильского, а остальные четыре корабля составили эскадру контр-адмирала Н.П. Вульфа для обороны главной базы444. 18 октября В.А. Корнилов послал с фрегатом «Коварна» письмо, разрешающее эскадре П.С. Нахимова уничтожать или задерживать военные суда турок, отпуская суда купеческие, если на них нет служащих или грузов, принадлежащих правительству султана445. В тот же день, получив извещение о повелении царя оставаться в оборонительном состоянии, Корнилов направил Нахимову с корветом «Калипсо» соответствующее письмо446. 19 октября он послал своего адъютанта Г.И. Железнова к Нахимову с очередным посланием, предлагавшим выжидать первого выстрела турок447. Пароход «Одесса», на котором шел Железнов, догнал «Коварну» и «Калипсо», оба были возвращены в Севастополь, а Нахимов 20 октября получил письмо об отмене не дошедших до него ранее приказов448.
А.С. Меншиков тем временем решил под свою ответственность атаковать турецкий флот, если тот расположится вне Босфора; князь в предписании от 20 октября поторопил ранее задуманную Корниловым рекогносцировку449.
Выступившие 23 октября в поход четыре парохода под флагом Корнилова прошли вдоль берегов Болгарии до Бургаса, не заметив противника; 26 октября с пароходофрегата «Владимир» увидели у входа в Босфор эскадру из пяти фрегатов, корвета и парохода1. Другие русские суда видели несколько линейных кораблей и фрегатов450 451. 28 октября вицеадмирал вернулся в Севастополь; получив предписание А.С. Меншико-ва об истреблении флота, вышедшего из Босфора, он вечером того же дня отдал приказ эскадре контр-адмирала Ф.М. Новосильского, присоединив пароходофрегаты «Владимир», «Одесса», бриг «Эней», выйти в море. В приказе присутствовали следующие любопытные строки: «...если бы счастье нам благоприятствовало и мы бы встретили неприятеля, то с помощью Божиею офицеры и команда судов, со мной отплывающих, вполне воспользуются случаем увеличить наш флот новыми кораблями»452. Эта часть приказа позволит нам понять последующие действия Корнилова.
29 октября эскадра оставила Севастополь453. Нахимову Корнилов в тот же день писал, что рассчитывает на его победу над турецкой эскадрой454. Сам он намеревался пройти вдоль берегов Черного моря до встречи с эскадрой Нахимова и вернуться в главную базу455. Существовал также замысел зажать турок между двумя эскадрами и уничтожить456. Однако реальные действия не позволили осуществить замысел.
Эскадра В.А. Корнилова, преодолевая шквалы и сильное волнение, продвигалась к мысу Калиакрия. Нетерпеливый вице-адмирал, узнавший 4 ноября от выходившего к Босфору на разведку пароходофрегата «Владимир», что у пролива стоят фрегаты и легкие суда, что англо-французский флот не появлялся в море, что 31 октября три турецких парохода вышли в Трапезунд, решил предупредить Нахимова и отправился на «Владимире» к востоку, поручив Новосильскому также найти эскадру Нахимова, оставить ему при необходимости два корабля и вернуться в Севастополь457. Если бы Корнилов твердо придерживался своего плана, не было бы, возможно, и Синопского сражения.
Морской советник в Турции англичанин А. Слейд описывает деятельность турецкого флота следующим образом. После начала войны в море крейсировала эскадра. Когда стало известно о появлении в море русских трех линейных кораблей, двух фрегатов и парохода (эскадра Нахимова), Слейда отправили на спешно снаряженном фрегате «Нусретие», который вскоре присоединился к эскадре и крейсировал с ней в конце октября и начале ноября, выдержав шторм и снегопад; 31 октября слой снега на палубе составлял несколько дюймов. Корабли теряли ориентировку, а фрегат «Каиди-Зефер» штормом занесло в Синоп1.