Страница 33 из 166
29 июня произошел учебный бой между эскадрами Нахимова и Юхарина, завершивший учебное плавание. Прибывший к крейсирующей практической эскадре адмирал Меншиков, разделив ее на две колонны, приказал командующим произвести атаку по своему усмотрению с артиллерийской стрельбой. Наветренную колонну контр-адмирала Юхарина составили корабли «Святослав», «Варна» и «Селафаил», подветренную колонну Нахимова в 2 милях от нее — «Двенадцать Апостолов», «Гавриил» и «Ягудиил». Обе колонны шли со скоростью 3 узла406.
Не видя желания атаковать со стороны Юхарина, Нахимов сам перешел в наступление. Он решил повернуть последовательно, прорезать первым кораблем боевую линию противника, шедшего с дистанциями
2— 3 кабельтова, поразить оконечности двух кораблей и затем повернуть к концевым кораблям, в то время как следовавшие за ним корабли должны были атаковать неприятеля с подветра, поставив концевые его корабли в два огня. В 11.52 он поднял соответствующий сигнал. Но в 11.05 Юхарин, заметив маневр, поторопился уменьшить скорость и сомкнуть линию. Тогда Нахимов, воспользовавшись уменьшением скорости противника, изменил план атаки и приказал в 11.12 атаковать неприятеля с наветра. Его корабль «Двенадцать Апостолов» прошел контркурсом вдоль линии от головного до концевого корабля. Передовой корабль Юхарина начал огонь в 11.15 слишком рано, и когда флагман Нахимова оказался на траверзе противника, то мог стрелять по нему почти без сопротивления, после чего «Двенадцать Апостолов» прекратил огонь, чтобы дым рассеялся ранее, чем корабль придет на траверз «Варны». Обстреляв «Варну», Нахимов то же самое проделал и с «Селафаилом». Обойдя противника с кормы, в 11.21 «Двенадцать Апостолов» действовал огнем продольно по всей линии. Следовавший за ним «Гавриил» не смог правильно повернуть и атаковать противника с кормы, тогда как «Ягудиил» в соответствии с планом поражал «Села-фаил» продольным огнем, но недолго, ибо передовые корабли неприятеля отвернули. В 11.30 последовал приказ прекратить огонь. Нахимов считал, что поражение наветренной колонны было неизбежно1.
Пока Нахимов находился в крейсерстве, в начале июня на рейд вышла 2-я практическая эскадра вице-адмирала Ф.А. Юрьева из кораблей «Три Святителя», «Париж», «Храбрый», «Чесма», «Уриил», «Ростислав», фрегатов «Сизополь», «Кагул» и корвета «Пилад». Эскадра проводила учения в быстроте, меткости выстрелов и точности исполнения движений. В то же время экипажи транспортов учились грузить и выгружать лошадей. 4 июня высочайшее повеление предписало всех моряков из команд, остававшихся в Севастополе, обучать работе при орудиях на батареях Южной стороны. Батареи Северной стороны предоставили для обучения чинов сухопутного ведомства. Через 2 месяца проверка, проведенная А.С. Меншиковым, продемонстрировала отличный результат учения с пальбой в цель407 408.
Так как поступило известие о подготовке турками судов для перевозки пороха горцам, 8 июня Корнилов предписал М.Н. Станюковичу усилить крейсерство у восточного побережья Черного моря. Южный отряд контр-адмирала П.А. Синицына из фрегата «Месемврия», корвета «Калипсо», брига «Птоломей», шхун «Смелая», «Дротик», тендера «Скорый» должен был крейсировать в южной части побережья, с центром в Сухум-Кале, и выслать «Калипсо» на меридиан Синопа для связи с босфорскими крейсерами. Уже бывший в крейсерстве отряд переименовали в Северный отряд для охраны северной части побережья. Оба отряда поступали в распоряжение начальника Черноморской береговой линии вице-адмирала Л.М. Серебрякова. От эскадры вице-адмирала Юрьева следовало по одному кораблю на трое суток высылать для практических занятий в плавание к Херсонесу. Контр-адмирала Ф.М. Ново-сильского срочно вызвали в Севастополь1.
2-я практическая эскадра под начальством командующего 4-й флотской дивизией контр-адмирала Ф.М. Новосильского сменила эскадру Нахимова, которая 29 июня вернулась в Севастополь409 410. Но предвоенная обстановка требовала быть настороже. Уже 30 июня Нахимов приказал командирам кораблей эскадры поторопиться залить воду, принять порох и снаряды взамен затраченных в кампанию411. Его беспокоила боеготовность кораблей. 6 июля вице-адмирал писал В.А. Корнилову о необходимости унифицировать размеры трубок и отверстий для них у бомб, которые на заводе выпускали с большим разбросом412, 25 июня — о непригодности материала, отпущенного для зарядных картузов пушек большого калибра413, 13 августа рапортовал о результатах испытания фонарей применительно к условиям боевой службы и предпочитал слюдяные, ибо стеклянные разбивались при выстрелах и падении414.
Тем временем Корнилов вывел эскадру в море. 7 августа он застал на рейде Севастополя главные силы флота: 14 кораблей, 3 фрегата и корвет. 8 августа начальник штаба флота поднял флаг на корабле «Двенадцать Апостолов». Приказав принять на корабли второй комплект барказов, вице-адмирал удостоверился, что каждый корабль в состоянии высадить 500 человек с вооружением415. В тот же день он отдал приказ на проведение маневров. Начальник штаба Черноморского флота намеревался после практического плавания атаковать оставленные на Севастопольском рейде корабли эскадры контр-адмирала А.И. Панфилова двумя колоннами, по пути высадив на берега Севастопольской бухты десант со шлюпок416. 10 августа эскадра из кораблей «Двенадцать Апостолов», «Три Святителя», «Париж», «Храбрый», «Чесма», «Уриил», «Ростислав», «Святослав», фрегатов «Коварна» и «Кулевчи», пароходов «Владимир» и «Грозный» вышла в море. В этот день провели проверку новых кораблей «Великий князь Константин» и «Императрица Мария», которые продемонстрировали хорошую ходкость. Эскадра занималась эволюциями и артиллерийскими стрельбами. Вечером 11 августа оба новых корабля вернулись в Севастополь, а фрегат «Коварна» отправился в крейсерство перед Константинополем1.
12 августа эскадра Корнилова приблизилась к Севастополю двумя колоннами, по четыре корабля и фрегату. За 20 минут корабли спустили по два барказа и два полубарказа, расположенные между колоннами на буксирах, после чего эскадра продолжила движение ко входу в бухту по сигналам: «Сняться с дрейфа», «Поставить все паруса», «Сделать по три выстрела из каждого орудия, начиная по второй пушке адмиральского корабля». При входе корабли шли под всеми парусами, сохраняя дистанцию и расстояние между колоннами в 100 саженей. При прохождении батарей с них вели огонь артиллеристы и портовые команды по боевому расписанию. Пройдя батареи Павловскую и № 4, корабли отпустили гребные суда, которые пошли к берегу под прикрытием пароходов «Владимир» и «Грозный». На флагманском корабле Корнилова появился сигнал: «Поставить противника в два огня». «Обороняющаяся» эскадра из шести кораблей была построена в одну линию курсом на середину входа в Севастопольскую бухту. «Двенадцать Апостолов» встал против четвертого в линии корабля, за ним вступали в бой, становясь на якоря с кормы, остальные корабли, обходившие первые четыре корабля с двух сторон, тогда как фрегаты заняли позицию у тыльных орудий входных батарей (Павловской и № 4). Со своей стороны, два концевых корабля эскадры Панфилова развернулись поперек бухты и открыли продольный огонь по атакующим колоннам417 418.
Сообщая Меншикову об этих маневрах 15 августа, Корнилов писал: «Спуск гребных судов с ростр пред входом и потом проводка их между крепостей внутри колонн и, следовательно, прикрытыми от крепостных выстрелов и, наконец, установление кораблей на позицию, бросая якорь с кормы, составляли главный предмет предпринятого маневра. Я теперь вполне убедился, что корабли в этом новом для них случае не затруднятся, когда это от них потребуется»419. С одной стороны, Корнилов проверял готовность флота к высадке десанта, с другой — готовность отразить нападение на Севастополь с моря. Со временем этот опыт использовал Нахимов.