Страница 126 из 166
26 мая 1856 года лейтенанта перевели в 46-й флотский экипаж в Астрахань. В 1856—1858 годах он командовал брандвахтенной шхуной «Муха» на Бакинском рейде, в 1858 —1879 годах, командуя винтовыми шхунами «Казак», «Хивинец», баржей «Нырок» и транспортом «Аист», плавал по Каспийскому морю. В 1860 году Эсмонта наградили императорской короной к ордену Св. Станислава II степени, в 1862 году за 25 лет службы в офицерских чинах — орденом Св. Владимира IV степени с бантом. 1 января 1863 года его произвели в капитан-лейтенанты, 1 января 1871 года — в капитаны 2-го ранга, 1 января 1875 года — в капитаны 1-го ранга, наградили в 1873 году орденом Св. Анны II степени. 26 ноября 1879 года моряка назначили начальником Астрабад-ской станции; состоял он в этой должности до упразднения станции в 1883 году. В 1882 году Эсмонт получил персидский орден Аьва и Солнца. В 1883 году его зачислили в Каспийский флотский экипаж, 27 мая 1885 года произвели в контр-адмиралы с увольнением от службы2031.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Перед вами, уважаемый читатель, прошла череда судеб российских моряков. Часть их известна давно: П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, Г.И. Бутаков. Но о большинстве мало кто имел представление. Казалось, что создание отечественного флота — дело рук немногих выдающихся людей. Прочитанные вами строки свидетельствуют: немало моряков участвовало в развитии российского флота, но только теперь имена и деяния многих достойных начинают выходить из тени. Даже в «Морском биографическом словаре» оказались не все синопцы, имевшие флагманские чины. А среди них были люди интересные: флотоводцы, мореплаватели, исследователи, создатели первых паровых и броненосных эскадр.
Чистая случайность, что именно эти офицеры участвовали в Синопском сражении, объединила их имена в указателе имен к сборнику документов П.С. Нахимова2032. Но не случайным было то, что все они оказались людьми достойными. Несмотря на разную степень участия в сражении, ни один из них не получил отрицательной характеристики современников и потомков. Сражение и последующая жизнь продемонстрировали, каких результатов добилась лазаревская школа в воспитании моряков. Школа эта могла возникнуть лишь там (на Черном море), где корабли содержали не для парадов, а для боевых действий.
Тот факт, что Черноморский флот не смог сразиться с многократно превосходящим союзным флотом, нисколько не умаляет заслуг М.П. Лазарева и его учеников. Флот этот создавали для господства на Черном море над турецким, для крейсерства у берегов Кавказа, для борьбы с контрабандой. Эту задачу моряки блестяще выполняли, круглогодично находясь в море. Но не могла Россия, которой следовало содержать флоты и флотилии на нескольких театрах, создать на Черном море силу,
равную мощи сильнейших морских держав. В ту пору в России еще не существовало промышленности, которая могла помочь построить необходимое количество паровых судов. Флот, приспособленный, чтобы держать в страхе турок, не мог сражаться с англо-французским.
Лазаревская школа воспитывала моряков, способных в трудном плавании сохранять боеспособность кораблей. Осеннее крейсерство 1853 года перед Синопом и возвращение поврежденных кораблей в Севастополь — пример морского искусства черноморцев. Артиллеристы учились стрелять быстро и точно. Моряки были готовы идти на абордаж либо высаживать десант. Но все это не потребовалось, когда гигантский флот приблизился к Евпатории.
Конечно, существовал вариант, и о нем писали: атаковать союзный флот, пока он, нагруженный войсками, шел к берегам Крыма. Но, по недоверию Николая I к технике, пароходов оказалось меньше, чем парусных кораблей. Импровизированных пароходофрегатов не хватало даже для разведки, а специально построенным оставался единственный «Владимир». Даже если бы черноморцам удалось сблизиться с противником и уничтожить часть его судов, все равно у союзников оставались в резерве огромные силы, и они могли взять оставленный без защиты моряков Севастополь голыми руками. Общеизвестно, что только решительность морского командования спасла главную базу флота и позволила удерживать ее долгие месяцы. Поэтому морякам и пришлось топить корабли на фарватере, а затем переносить морские традиции и порядок на бастионы, превратив их в сухопутные корабли.
Участие в таком историческом, достопамятном событии, как Синопское сражение, являлось на последующие годы определенной характеристикой человека и, вероятно, помогало участникам двигаться по службе. По крайней мере, об этом свидетельствует процент участников, достигших адмиральских чинов.
Понятно, что все флагманы, участвовавшие в сражении (Нахимов, Корнилов, Новосильский и Панфилов) как ближайшие ученики М.П. Лазарева, отобранные им из массы офицеров, выделились и в ходе обороны Севастополя, а пережившие осаду — и после войны.
К числу лиц, проходивших отбор Лазарева и его ближайших учеников, относились командиры кораблей. В Синопском сражении участвовали шесть линейных кораблей, два фрегата и три пароходофрегата; всего насчитывалось одиннадцать командиров плюс Г.И. Бутаков, бывший в бою на «Одессе». Из них девять человек получили со временем адмиральские чины. Из остальных Лев Иванович Будищев, командовавший фрегатом «Кулевчи», 23 мая 1855 года пал при обороне Севастополя в чине капитана 1-го ранга. Лев Андреевич Ергомышев, командир корабля «Великий князь Константин», умер в 1859 году капитаном 1-го ранга. Командир пароходофрегата «Крым» Павел Дмитриевич Протопопов, получивший в Севастополе ранение и две контузии, генерал-майором был уволен от службы в 1856 году1. Следовательно, отбор и подготовка командиров оказались на высоте.
Разумеется, такого процента адмиралов не могло быть среди массы офицеров — участников Синопа. Многие из них только начинали службу, и трудно было заранее сказать, кто из них сможет повлиять со временем на развитие отечественного флота. Однако уже тот факт, что около сорока офицеров в чине от мичмана до капитан-лейтенанта со временем обрели флагманские чины, является знаменательным.
Следует отметить, что часть офицеров-синопцев не пережила оборону Севастополя. Многие из них пали на бастионах, другие умерли вскоре после войны от ран (см. список офицеров — участников Синопского сражения в приложении). Так что процент адмиралов среди выживших весьма велик, даже если учесть, что часть синопцев получили контр-адмиральский чин при отставке.
Трудно проследить судьбу участвовавших при Синопе штурманских или артиллерийских офицеров, которым стать адмиралами было практически невозможно. Однако можно отметить, что участвовавший в сражении штурман подполковник Иван Григорьевич Сколков был удостоен чина полковника, потерял ногу при Альме, а со временем стал генерал-лейтенантом2033 2034.
Офицеры — участники Синопского сражения и обороны Севастополя сделали все возможное, чтобы вторжение союзников, желавших истребить флот и его базу, окончилось неудачей. Не их вина, что Парижский мир подвел черту под славной историей парусного Черноморского флота.
* * *
29 августа (10 сентября) 1855 года союзники вступили в Севастополь, накануне оставленный русскими войсками. Им достались развалины. Из воды бухт торчали верхушки мачт затопленных кораблей. Хотя основной цели (уничтожения Черноморского флота и его главной базы) англичане и французы добились, правда ценой неожиданно громадных жертв и расходов, продолжать войну с гигантской Россией было бы слишком рискованно. Уже в ноябре Санкт-Петербурга достигла информация о том, что Франция, Англия и присоединившаяся к ним Австрия согласны пойти на переговоры. Новый триумвират намеревался дипломатическими мерами закрепить свой успех и окончательно лишить Россию возможности конкурировать в политике и торговле на южных морях.
Переговоры начались в феврале 1856 года. Русской дипломатии пришлось бороться с представителями великих держав. Однако, пользуясь поддержкой Наполеона III, который не хотел чрезмерного усиления Великобритании и рассчитывал на союз с Российской империей, представитель Александра II А.Ф. Орлов смог облегчить условия договора, которые первоначально предлагали англичане. В частности, удалось отказаться от уничтожения верфей Николаева и Херсона, нейтрализации Азовского моря и разрушения укреплений на берегах Кавказа1. Однако и без того мир оказался тяжким. За возвращение занятой части Крыма пришлось передать туркам взятый во время войны Карс и южную часть Бессарабии, прилегающую к устью Дуная. Границу оттеснили на восток, и у России стало меньше возможностей помогать славянским народам, находившимся во владении Турции. Этого и добивались союзники, соблюдавшие собственные интересы на Балканах.