Страница 98 из 191
…Таковы были мои мысли и чувства, когда я вглядывался в Карту Бранда, мысленно искал его, напрягал свою волю, чтобы открыть пространство, которое Бранд должен был заполнить. Остальные были заняты тем же, перебирая свои воспоминания.
Карта медленно изменялась, появилась иллюзия глубины. Я почувствовал, что все стало расплываться: знакомое ощущение, указывающее на то, что контакт установлен. Карта в моих руках стала холодной, все поплыло. И внезапно, изображение стало четким, устойчивым, живым.
Бранд, похоже, находился в камере. Позади него высилась каменная стена, на полу валялась солома. Он был закован в цепь, пропущенную через огромный болт с кольцом, вбитым в стену над его головой. Цепь была длинная и позволяла ему передвигаться. Сейчас Бранд, используя эту возможность, лежал в углу, растянувшись на куче тряпья и соломы. Его волосы и борода очень отросли, и я никогда не видел его таким худым. Бранд был одет в грязные лохмотья. Казалось, он спал. Я вспомнил свою тюрьму — вонь, холод, отвратительную еду, сырость, одиночество, безумие, которое приходило и снова покидало меня. По крайней мере, его глаза были целы, потому что они засверкали, когда несколько голосов произнесли его имя. Я увидел их: зеленые, пустые, ничего не выражающие.
Наркотики? Или он считает, что у него галлюцинация?
Но внезапно Бранд воспрянул духом. Он вскочил и протянул руку.
— Братья! — воскликнул он. — Сестры!
— Я иду к тебе!
Крик потряс комнату.
Жерар вскочил на ноги, опрокинув свое кресло, одним прыжком пересек комнату и сорвал со стены огромный боевой топор. Он накинул петлю орудия близкого боя на кисть руки, в которой держал Карту. На мгновение Жерар замер, вглядываясь в нее, затем вытянул вперед свободную руку и внезапно оказался там, в камере, прижимая к себе Бранда, который именно в этот момент потерял сознание. Изображение заколебалось, контакт прервался.
Выругавшись, я стал лихорадочно ворошить Колоду в поисках Карты Жерара. Остальные делали то же самое. Найдя ее, я сосредоточился в поисках контакта. Все медленно растаяло, изменилось и вновь обрело форму. Есть!
Жерар, туго натянув цепь, приложил ее к стене и рубил топором. Цепь оказалась прочной и пока выдерживала его мощнейшие удары. Несколько звеньев были расплющены и испещрены глубокими зарубками. Но к этому времени прошло уже минуты две. Звон и удары топора привлекли внимание тюремщиков.
Слева донесся шум, скрежет, звуки открывающихся засовов, скрип петель. Хотя все это происходило вне поля моего зрения, не приходилось сомневаться, что дверь камеры открывается. Бранд стоял на ногах. Жерар продолжал перерубать цепь!
— Жерар! Дверь! — крикнул я.
— Слышу! — воскликнул он, обернув цепь вокруг руки и дернув ее. Но цепь не поддавалась.
Один из рогоруких воинов бросился на него с поднятым мечом. Жерар отбросил цепь и взмахнул топором. Стражник упал, но на его место встал другой, третий, четвертый обходил его сбоку. Остальные также были неподалеку.
В этот момент я увидел резкое движение, и на живой картине возник Рэндом. Он стоял на коленях, сжимая правой рукой руку Бранда, а другой держал перед собой кресло, словно щит. Ножки кресла были направлены на стражников. Рэндом вскочил на ноги и ринулся на атакующих, врезаясь в них, точно таран. Стражники отступили. Рэндом поднял кресло и размахнулся. Один из стражников лежал мертвый на полу, другой отползал в сторону, сжимая обрубок правой руки. Рэндом схватил кинжал и погрузил его в ближайшее брюхо, затем раздробил два черепа креслом и отогнал последнего стражника. Самое жуткое было в том, что пока шла заварушка, мертвец поднялся с пола и стал медленно подниматься в воздух, истекая кровью. Получивший удар в живот, рухнул на колени, сжимая руками кинжал.
Тем временем Жерар схвати цепь обеими руками, уперся ногой в стену и рванул. Его плечи напряглись, на спине вздулись мускулы, но цепь не поддавалась. Десять секунд, пятнадцать…
Цепь со звоном лопнула. Жерар чуть не упал, но удержался на ногах, выбросив руку в сторону. Он оглянулся, очевидно на Рэндома, которого в этот момент я не видел. Видимо, все было в порядке, потому что он нагнулся и поднял Бранда, вновь потерявшего сознание. Держа его в руках, Жерар повернулся и из-под обмякшего тела протянул руку. Рядом с ним возник Рэндом, уже без кресла, и тоже подал нам знак.
Все мы потянулись к ним и через секунду они уже были с нами.
Раздался приветственный крик и все кинулись к Бранду, чтобы увидеть нашего Бранда, которого столько лет не было с нами и которого только что удалось вырвать из лап загадочных тюремщиков. Наконец-то можно было надеяться, что мы получим ответы на кое-какие вопросы. Но он был так слаб, так худ, так бледен…
— Назад! — рявкнул Жерар. — Дайте положить его на кушетку. Потом будете смотреть сколько вам…
Наступила мертвая тишина. Все подались назад и окаменели. Потому что Бранд был в крови, и кровь капала с ножа, торчащего в его правом боку, ближе к спине. Несколько секунд назад ножа там не было. Кто-то только что попытался распороть ему почки и, вполне возможно, что за всем этим стоит кто-то из нас, получило убедительное доказательство, но это нисколько не обрадовало меня. В это мгновение я собрал в кулак все, стараясь мысленно сфотографировать положение каждого из нас. Потом чары рассеялись. Жерар отнес Бранда на диван, все отступили, поняв не только то, что произошло, но что из этого следует.
Жерар уложил Бранда на кушетку лицом вниз и сорвал его грязную рубашку.
— Принесите чистой воды, его надо обмыть! — приказал он. — И полотенца. Быстро! Физиологический раствор, глюкозу, что-нибудь, из чего можно соорудить капельницу. Тащите всю аптечку!
Дейдра и Флора бросились к двери.
— Мои комнаты ближе всего, — подсказал им Рэндом. — Там есть аптечка. А установка для внутривенного вливания стоит в лаборатории на третьем этаже. Я помогу вам.
Они вышли.
Любой из нас какое-то время изучал международную медицину и в Эмбере и в Тени. Но то, что знали в Тени, не всегда было годно для Эмбера. Например, большинство антибиотиков из теневых миров в Эмбере не действовали. С другой стороны, иммунологические процессы у нас протекали не так, как у людей, которых мы изучали: для нас было очень сложно чем-нибудь заразиться, и даже если это и случалось, мы справлялись с болезнями намного быстрее. К тому же, мы обладаем мощными регенерационными способностями.
Все это понятно. Оригинал всегда лучше своей тени. Мы, эмбериты, знали об этом с раннего возраста, поэтому каждый из нас изучал медицину еще в молодости. И что бы там не говорили о том, что человек сам себе лучший врач, все это восходит к нашему недоверию во всем и ко всем, а особенно к тем, кто может держать нашу жизнь в своих руках. Не могу утверждать, что это недоверие не имеет оснований. Все это частично поможет понять, почему я не бросился на помощь к Бранду, оттолкнув Жерара, хотя всего пару поколений назад окончил медицинский колледж на теневой Земле. Кроме того, Жерар теперь не подпускал к Бранду никого. Джулиан и Фиона шагнули было вперед, очевидно подумав об одном и том же, но левая рука Жерара преградила им путь, словно шлагбаум на железнодорожном переезде.
— Нет уж, — заявил он. — Я уверен, что это не моих рук дело, а об других я так не думаю. Кто бы это ни был, второй попытки он не получит.
Если бы такую рану получил любой здоровый член нашей семьи, я мог бы с уверенностью сказать, что он обязательно выживет, если продержится первых полчаса. Но Бранд находился в таком состоянии… ни за что ручаться нельзя.
Когда Рэндом и девочки вернулись с лекарствами и приборами, Жерар вымыл Бранда, зашил рану и перевязал его. Он подключил аппарат для внутривенного вливания. Рэндом отыскал молоток и зубило. Жерар сбил наручники, укрыл Бранда простыней и одеялом и вновь пощупал пульс.
— Как там? — поинтересовался я.
— Пульс слабый, — ответил он, пододвинул кресло к дивану и уселся. — Принесите мне меч и бокальчик вина. Я еще ничего не пил, да и проголодался. Не осталось ли там чего-нибудь?